Прекрасный принц (ЛП)

«Мама».
Большинство матерей покупали сыну галстук на тридцать седьмой день рождения.
А моя решила удивить бутылкой коньяка за два миллиона долларов.
— Похоже, сегодня мы отпразднуем как следует. Папа бы одобрил, — сказал я Китону, доставая бутылку.
Он усмехнулся и высокомерно задрал голову.
— Если мама, учитывая, что не очень-то тебя и любит, подарила этот коньяк на день рождения, только представь, что она преподнесет мне.
Показав ему средний палец, я налил нам два стакана и, пока ждал, когда Китон возьмет свой коньяк, принялся изучать брата. Его холодное, даже отчужденное выражение лица подобало Константинам, однако я знал, что внутри он горел. Его глаза красноречиво об этом свидетельствовали, вспыхивая эмоциями, хотя в остальном он скрывал свои чувства.
— Я скучаю по этому, — признал я, передав ему стакан и опустившись в кресло напротив.
— По времяпрепровождению с самым красивым Константином?
— Нет, этого парня я каждый день вижу в зеркале. Он даже успел мне наскучить, — я ухмыльнулся. — Я говорил об отце. Это была наша фишка.
Мускул на его скуле дернулся, но Китон тут же скрыл это, поднеся к губам стакан и, вдохнув аромат, сделал глоток.
— Хммм.
Я чуть не расхохотался, услышав его детский ответ. Иногда мне и самому приходилось напоминать себе об этом. Что Китон действительно еще ребенок. Осенью он вернется в Вермонт и закончит обучение в школе Пембрук. После станет настоящим мужчиной и последует по стопам каждого Константина — за исключением бездельника Перри — и сделает себе громкое имя. Регби, скорее всего, станет его далекой мечтой, совсем как у меня.
— Он всегда говорил маме, что нам нужно обсудить важные деловые вопросы, — произнес я, улыбнувшись при этом воспоминании. — А в действительности мы до чертиков напивались, благодаря его заначке. Мама потом угрожала нам расправой, если посмеем смутить ее.
Пять лет.
Прошло уже пять лет, с тех пор как я последний раз разделял подобный момент с отцом, эгоистично принимая это как должное.
— И когда мы начнем обсуждать слона в комнате? — угрюмо — в стиле Перри — спросил Китон.
Я выгнул бровь.
— Ты про то, что с тобой нет твоей девушки?
— Она приедет позднее, — он отвел взгляд, как делал с самого детства, когда хотел что-то скрыть от меня. — Я говорил о том, что тебя гложет. Ты взвинчен. А мы никак не можем начать разговор по душам. Давай, Уин, выкладывай.
Я некоторое время изучал его, впечатленный тем, как чутко он смог понять мою слабость, что не удавалось большинству мужчин, не говоря уже о подростках.
— Насколько близко ты знаком с тройняшками Мэннфорд?
После некоторых исследований я обнаружил, что доктор Мэннфорд отправила своих детей в Пембрук во втором семестре прошлого года.
— Новички? — Китон сделал еще глоток коньяка и пожал плечами. — Они не решаются меня злить, остаются на подконтрольной им территории, а я на своей.
— Ты ведь не гангстер, Кит. Объясни все взрослым цивилизованным языком.
Он закатил глаза, вновь напоминая мне о своем возрасте.
— Это значит, что я не общаюсь с ними, если в этом нет необходимости. В Пембрук меньше заботятся в социальном положении и больше о своих кругах. Мой — регби, их — лакросс. Наши круги почти не соприкасаются. И им не рады в клубе «Адское пламя».
Я чуть не фыркнул. При одном упоминании элитного клуба Пембрук, стоявшего выше всех остальных и навевавшего воспоминания о беспорядках, которые я сам учинял в старшей школе. Однако сейчас стоило сфокусироваться на другом.
— Ваши круги почти не соприкасаются. Это значит, что все же иногда такое случается?
— Бывает. Мы львы. А они — гиены, питающиеся нашими объедками. Партнерства у нас нет, только донос информации, — Китон склонился вперед и поставил стакан на стол между нами. — А откуда столь внезапный интерес к Мэннфордам?
— Они… — я замолчал, потрогав подбородок и поразмыслив, как выразить ситуацию словами так, чтобы это не дошло до мамы. — Они вышли за рамки своего круга. И заступили на мою территорию. И хочу знать, как это повлияет на тебя, если я выведу их из игры.
 
— Это бы меня очень позабавило, — его голубые глаза заинтересованно сверкнули.
— В этом мы с тобой солидарны, — я пригубил коньяк, не сводя взгляда с брата. — Можешь оказать мне услугу?
— Услуга дорого тебе обойдется.
Я расхохотался, поскольку обожал этого ребенка. Чертов Константин до мозга костей.
— Естественно, — наконец, отозвался я. — Назови свою цену.
Тема нашего разговора вновь вернула меня мыслями к Эш и ее таинственному посланию. Кое-чему, с чем я разберусь уже очень скоро.
— Все зависит от услуги, — его глаза поблескивали, выдавая заинтересованность в нашей сделке. — Расскажи, что тебе нужно.
— На данный момент, только информация. Но не ту чушь, которую может добыть Ульрик. Мне не нужны общеизвестные факты.
Ульрик был доверенным частным детективом нашей семьи, и именно тем, кто помог матери раскрыть правду о моей бывшей, Мередит. Кроме того, он раздобыл такие сведения о «несчастном случае», произошедшем с нашим отцом, что теперь каждый Константин сомневался в истинных причинах его смерти.
— Что, например? — стал прощупывать Китон. — Хочешь знать, с кем они трахаются?
— Это тоже общеизвестно. Думаю, с каждой, кто носит юбку, — я повертел алкоголь в стакане, наслаждаясь его пьянящим ароматом. — Мне нужно знать, что доведет их до точки кипения. Хочу понять, как уничтожить их одним нажатием кнопки.
Китон выгнул бровь, его черты преобразились, когда он повеселел.
— Иногда ты такой придурок.
Мы оба рассмеялись, поскольку мой брат был совершенно таким же.
— Хорошо, — отозвался он, спустя мгновение. — Я раздобуду тебе эту информацию.
— И что же ты хочешь взамен, малыш Кит?
Он поднялся и направился к бару, поднимая бутылку, из которой мы пили.
— Это. Твой подарок ко дню рождения.
— Маленький засранец, — буркнул я через плечо. — Ладно. Идет.
Я не стал говорить ему, что истинным моим подарком станет тот момент, когда моя Золушка встанет передо мной на колени и начнет давиться моим членом. Ведь если бы он знал, то захотел бы забрать у меня именно этот подарок. Особенно, когда понял бы, что Эш его возраста. Может, Китону и удалось убедить маму, что он влюблен в ту чопорную богатую сучку, с которой встречался, но я знал его лучше. Девчонка — не более чем инструмент в его планах, какими бы они ни были. Еще одна причина, почему моя семья ничего не должна знать об Эш.
Каждый попытается каким-либо образом отнять ее у меня.
Каждый, кроме Перри.
Впервые за… все время… наше золотое дитя стало и моим любимцем.
  
Глава 2
 
Эш
 
Я смогу это сделать.
Я далеко не одна из тех заурядных попавших в беду девиц.
Женщины, способные встретиться лицом к лицу с Константином и отстоять перед ним себя, не должны падать в обморок при первых признаках опасности. И хотя я дрожала, как осиновый лист, а по щекам непрерывно текли слезы, мне не хотелось останавливаться из-за этого нападения.
Нет, я приеду на этот бал, найду там своего темного принца и покажу сумасшедшим тройняшкам, что они связались не с той девушкой. Может, они и напугали меня до чертиков, но мой внутренний огонь так и просился наружу. Я хотела поджечь им тройняшек и наблюдать, как они сгорят.
В голове одна мысль быстро сменяла другую. Большинство из них были посвящены мести, некоторые — устрашающие и пугающие. Особенно, когда я вспоминала о Лео и остальных Морелли. Однако единственный человек заставлял меня двигаться вперед.
Уинстон Константин.
Мой извращенный прекрасный принц.
Игра между нами была только нашей, и я не позволю моим сводным братьям-психопатам или Лео Морелли заставить меня этого стыдиться. Мысль о том, что я могла одержать победу, заводила. Но несмотря на то, что не стеснялась происходившего между нами, как и Уинстон, я уверена: нельзя сбрасывать со счетов волновые эффекты, способные, в конечном счете, нанести нам вред. Именно поэтому я не могла просто выложить ему все и ждать, что мой принц меня спасет.