Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят (СИ)

В приёмной комнате находилось по меньшей мере пять человек, включая Малфоя. Все суетились, копошились, сновали из угла в угол. Главная причина такого поведения дежурных целителей сейчас лежала на больничной койке.
— Целитель Боунс, попросите всех выйти из комнаты. А сами возвращайтесь. Поможете мне осмотреть пациента.
Пока женщина выпроваживала остальных из помещения, Драко уже наколдовал диаграмму, проверяя состояние Грейнджер. Он привык всегда всё делать быстро, не терять ни одной минуты, потому что даже эти шестьдесят секунд могут стать решающими. Её сердцебиение было экстремально замедленным, а показатели крови указывали на сильное заражение. Малфой, не медля, стал осматривать открытые участки кожи и заметил укус на правой ладони. След был маленьким, но очень глубоким.
— Миссис Боунс, осмотрите мисс Грейнджер полностью, — с этими словами он вышел в коридор.
Поттер стоял, облокотившись о стену и сложив руки на груди. Его голова была опущена, а глаза закрыты. Уизли уже не было.
— Поттер, чётко и быстро рассказывай, что произошло, — Драко не распылялся на длинные речи. Ему нужна была информация. Желательно та, которая может помочь. — Начни с укуса на её руке. С какой тварью вы столкнулись на рейде?
Малфой мало ведал о рабочей деятельности авроров. Но общих знаний было достаточно, чтобы сложить цельную картинку об этом роде деятельности.
— Укуса? — Поттер свёл брови у переносицы, но быстро сменил эмоцию, заметив, как Малфой сжал губы в поторапливающем жесте. — Мы наткнулись на стаю докси.
Малфой, не дослушав, рванул обратно в кабинет. В углу комнаты стоял огромный шкаф, в котором хранились противоядия от укусов. Найдя нужное, он сразу влил его в рот Гермионы, параллельно наколдовав диаграмму.
Зелье работало быстро. Не прошло и пятнадцати секунд, как показатели крови пришли в норму. Только после того, как он удостоверился в этом, он опустил глаза ниже. Она лежала лишь в одном спортивном белье. Всё тело было усыпано гематомами, ранами и ссадинами. На оливковой мягкой коже эта картина была пугающей.
— Миссис Боунс, займитесь залечиванием повреждений внешних и внутренних и постоянно наблюдайте за сердцебиением. В течение десяти минут оно должно прийти в норму. Я опрошу мистера Поттера о произошедшем и вернусь. — Драко ещё раз бросил взгляд на полуголую побитую Грейнджер. В груди что-то неприятно сжалось, и незнакомое чувство стало сочиться где-то в области сердца.
В комнате было тепло, но Драко ещё немного добавил согревающих чар.
***
Внутри всё жгло. Такое гадкое чувство, будто все органы избили веником из крапивы. Хотелось влить внутрь ушат ледяной воды, чтобы хоть на пару минут прекратить это жжение. Такое назойливое и навязчивое, что несётся по венам, только усиливаясь.
Оно плавно передвигалось по телу: сначала атакуя руки, особенно правую, потом шею и грудь, после — живот, где переросло в режущую боль на несколько секунд. Когда жжение достигло левого бедра, Гермиона шикнула от острого чувства. Было ощущение, будто кожу изнутри расчесали жёстким металлическим гребнем. Прямо по мышцам и сухожилиям.
Когда это чувство стало практически невыносимым, Грейнджер заставила себя приоткрыть веки. Это было чертовски сложным заданием, потому что глаза были словно заклеены скотчем. Несколько попыток не увенчались успехом, но, сделав глубокий вдох и втолкнув в лёгкие как можно больше воздуха, Гермиона напрягла каждую мышцу, разлепляя по очереди глаза.
Вокруг было слишком светло. До того много света, что сетчатка глаза могла с лёгкостью задымиться. Или это просто так казалось, потому что сейчас солнечный свет — это самое ужасное, что могло её поприветствовать.
Боль в бедре не проходила. Гермиона потянулась, чтобы откинуть угол одеяла, но поздно поняла, что за этим движением ей удалось лишь пошевелить двумя пальцами. Чёрт. Следующая попытка не принесла желаемого результата. Как и следующая, и следующая, и следующая.
Это раздражало. Она снова сделала вдох и уже было хотела позвать кого-нибудь но, раскрыв рот, поняла, что в нём сухо, как в пустыне. Неприятное покалывание в горле заставило Гермиону закашляться.
 
На этот звук кто-то за дверью отреагировал, а после тихо вошёл.
Что же, и на том спасибо.
Голову повернуть было очень трудно, почти невыполнимо, потому Грейнджер не имела ни малейшего понятия, кто зашёл к ней в палату.
Она в больнице.
Воспоминания калейдоскопом пронеслись в голове. Рейд. Докси. Беллатриса… нет, это была не Беллатриса. Чёрт возьми, тогда что же это было? Как? Каким, к чёрту, образом?
Вопросы наваливались один на другой, образуя огромную кучу. Гарри, ей срочно нужен Гарри!
— Гермиона? Ты проснулась?
Родной голос плавно проник в сознание, лаская барабанные перепонки. Не нужно было даже напрягаться, чтобы Поттер волшебным образом оказался рядом.
Она смогла лишь посмотреть на него, а после на стакан воды, который он держал в руке. Гарри всё понял без слов. Аккуратно придерживая её за затылок, он поднёс стакан к её губам.
Вода была живее всех живых. Она не просто утолила жажду, она родила в теле Грейнджер новую жизнь.
— Живительный бальзам. Малфой сказал, тебе понравится, — Гарри мягко улыбнулся, явно улавливая удовлетворение своей подруги.
Жёсткое покалывание в горле прошло, бедро перестало сильно саднить, а рука, наконец, смогла добраться до одеяла и откинуть его в сторону.
Картина была мало приятной. Нет. Она была ужасной. Всё левое бедро было покрыто фиолетовыми, синими, жёлтыми, местами даже зелёными гематомами. Целый блядский космос у неё на ноге.
— Выглядит не очень, но оно уже заживает, — Гарри вновь звучал очень мягко.
Гермиона оторвалась от созерцания этого ужасного произведения искусства на своей коже и уставилась на Гарри глазами, полными бесконечных вопросов.
— Что случилось? Почему я здесь? Я помню, что дралась. Гарри, я дралась с ней. То есть с собой. Мерлин… — говорить было труднее, чем казалось на первый взгляд.
Воспоминания, наложенные на чувства, мешали мозгу мыслить рационально. Эмоции захлестнули с головой, не давая возможности вдохнуть реальность.
— Как это вообще возможно? Что это… как я… — Гермиона почти задыхалась, пока не почувствовала тепло руки друга сквозь одеяло.
— Эй, эй, тише. Посмотри на меня. Я всё тебе расскажу, слышишь? Всё объясню. Сейчас только придёт Малфой, сделает всё необходимое, и мы поговорим.
Гермиона смотрела на него с немым согласием. Когда он так говорит, значит, точно знает, что делает. Она ему доверяет безоговорочно. Потому нет причин себя насиловать надуманными догадками.
Как только её дыхание выровнялось, в палату вошёл Драко. Он был сосредоточен и серьёзен, но как только его взгляд наткнулся на очнувшуюся Гермиону, она готова была поклясться самим Мерлином, взгляд смягчился, а стальной холодный цвет его глаз в миг стал на несколько оттенков теплее, теперь больше напоминая цвет июньских грозовых туч.
— Мисс Грейнджер, как ваше самочувствие? — этот вопрос стал ударом в центр солнечного сплетения. Она могла ожидать чего угодно, но это его: «мисс Грейнджер». Какого чёрта?
Пока она раздумывала над этим, он уже наколдовал диаграмму её состояния, которая показала, что Гермиона уже была в относительном порядке.
— Вижу, всё хорошо. Вам прописан курс болеутоляющего и живительного зелий на неделю. Боюсь, в этот период следует отказаться от приёма болиголова.
На этом моменте у Гермионы сжалось горло. Малфой, разумеется, это заметил.
— Не переживайте. Предыдущей дозы будет достаточно, чтобы без проблем дождаться следующей субботы.
Малфой говорил ровно, беспристрастно, почти равнодушно. Только тёплый взгляд мог выдать его настоящие чувства. Хотя, возможно, на фоне потрясений Грейнджер вдруг решила принимать желаемое за действительное?
— Мелкие гематомы и ссадины залечены. С бедром дела обстоят немного сложнее. Но уверяю, через несколько дней нога окончательно заживёт. Яд докси также полностью выведен из организма. Его остаточное действие уберёт живительный бальзам. Так что, думаю, сегодня вы уже можете отправиться домой. — он снисходительно улыбнулся, переводя взгляд с Гермионы на Гарри.