Искушенная дьяволом (ЛП)

— Да, босс.
Мы все выходим из дома, и, видя, что машина Дарио припаркована позади наших, я говорю: — Дарио, ты за рулем.
Я сажусь на пассажирское сиденье G-Wagon, а Дамиано, Франко и Ренцо забираются на заднее.
Когда Дарио заводит двигатель, я называю ему адрес. Вдруг из динамиков звучит опера, и я бросаю на Дарио взгляд «что за хрень».
Он убавляет звук до нормальной громкости, а потом говорит: — По дороге сюда я заслушался.
— Под оперу? — спрашивает Ренцо. — Ты чертовски странный.
— Спасибо, — говорит Дарио шутливым тоном.
— Это был не комплимент, — бормочу я.
Пятнадцать минут спустя, когда Дарио останавливается перед домом Виттории, я не жду, пока он выключит двигатель. Я вылезаю из машины и на полпути к дому слышу за спиной шаги моих друзей.
Я стучу кулаком во входную дверь и через мгновение слышу, как Виттория спрашивает: — Кто там?
— Анджело.
Она бормочет что-то, чего я не могу разобрать, и открывает дверь. Как только ее взгляд падает на нас пятерых, она вскрикивает и снова пытается закрыть дверь.
Я быстро подставляю ногу и распахиваю ее.
Виттория пошатывается, отступая назад, ее черты лица напрягаются от тревоги. — О, Боже. Я не знаю, что сделал Джорджио. Я не имею к этому никакого отношения, — бормочет она. — Его здесь нет.
Я хватаю ее за плечо и, оглядывая ее тело, вижу синяки на руках и ногах.
Дамиано тоже замечает синяки и говорит: — Они старые, Анджело.
Виттория хромает назад, чтобы отойти от нас, когда мы все входим в ее дом, и это заставляет меня рявкнуть: — Какого черта ты хромаешь?
— Я наступила на битое стекло, — хнычет она, ее глаза полны ужаса и блестят от слез.
Не думая, а просто реагируя, я бегу к ней и, подхватив ее на руки, несу к кухонному столу, который виден из фойе.
Ее глаза смотрят на меня, и она издает страдальческий писк. Я чувствую, как сильно она дрожит, и, когда я опускаю ее на стол, она хватается за мои бицепсы, чтобы удержать равновесие.
Я наполовину склоняюсь над ней, упираясь руками по обе стороны ее бедер, и мои глаза встречаются с ее глазами. Мой голос наполнен огнем и серой, когда я спрашиваю: — Что произошло, когда Вито и его люди посетили тебя сегодня вечером?
По ее щекам текут слезы, а подбородок дрожит. Я уставился на нее как ошарашенный идиот, потому что никогда в жизни не видел ничего более восхитительного, чем это лицо.
Черт. Она слишком милая, когда плачет.
Что-то двигается в моей груди, и я, не думая, раздвигаю ее ноги, чтобы придвинуться ближе, и, обхватив ее руками, прижимаю ее голову к своей груди.
Я никогда в жизни никого не утешал, и для меня это чуждое чувство.
Ренцо прочищает горло и бормочет: — Мы подождем в гостиной.
Я слышу, как мои друзья уходят в другую комнату, чтобы оставить нас наедине.
Виттория прижимается ко мне, и я неохотно делаю шаг назад. Кончиками пальцев она быстро вытирает слезы с лица.
Ее голос напряжен, когда она отвечает на мой вопрос: — Вито просто швырнул меня. Я упала на винный шкаф, и тогда стеклянная панель разбилась, и я порезала ногу. Кроме этого, они просто разгромили гостиную, а потом ушли.
Все могло быть гораздо хуже.
— Какую ногу? — спрашиваю я.
— Правую, — шепчет она, ее глаза изучают мое лицо, как будто она пытается разгадать тайны жизни.
Я делаю еще один шаг назад, затем приседаю и, взявшись за ее правую лодыжку, осматриваю пластырь под пяткой.
Удовлетворившись тем, что от травмы она легко оправится, я выпрямляюсь во весь рост. Мой взгляд пробегает по ее каждому сантиметру, и, подняв руку к ее бицепсу, я провожу пальцем по одному из многочисленных синяков. — Кто это с тобой сделал?
У меня уже есть подозрения, но я хочу услышать правду от нее.
Она качает головой. — Я просто неуклюжая.
Мои глаза сужаются. — Я убиваю людей за то, что они мне врут.
В тот момент, когда слова покидают мой рот, я жалею о них.
Она обхватывает себя руками и смотрит между мной и входом в фойе. — Почему вы все здесь?
— Дамиано сказал мне, что прислал людей избить Джорджио.
 
— Джорджио здесь нет.
Я глубоко вздохнул. — Я знаю. Мы просто пришли проведать тебя.
Ее глаза перебегают на мое лицо, и на ее лице отражается чертовски сильное замешательство. — П-почему?
Я не пытаюсь лгать, отвечая: — Ты невиновна.
Она сползает со стола и делает шаг от меня, а затем снова смотрит в сторону фойе. — Вы все можете уйти, пожалуйста?
Кивнув, я говорю: — Пойдемте, ребята.
Когда я выхожу из кухни, остальные четыре главы Коза Ностры входят в фойе. Виттория держится от нас так далеко, как позволяет небольшое пространство фойе.
Мне нужно как можно скорее увести ее от Джорджио и из этого дома.
Не сводя глаз с ее испуганного лица, я говорю: — До скорой встречи, piccola cerviatta.
На нашей свадьбе.
Выйдя из дома, я захлопываю за собой входную дверь и следую за друзьями к G-Wagon.
— Не убивай Вито, — говорит Дамиано, когда мы все забрались в машину. — Это одолжение для меня. Он просто выполнял свою работу.
Выпустив воздух, я бормочу: — Ладно.
Когда мы возвращаемся к Дамиано и я вхожу в особняк, я кричу: — Вито!
Не прошло и секунды, как мужчина выходит из кухни.
— Ты ранил Витторию, — рычу я. Видя его растерянное выражение лица, я добавляю: — Она принадлежит мне.
Эмоции исчезают с его лица, и он даже не пытается сказать что-то в свою защиту.
В нашем мире мужчины умирают и за меньшее, поэтому, когда я достаю пистолет из-за спины, где он спрятан в поясе брюк, Вито кивает и складывает руки перед собой.
— Можешь поблагодарить своего босса, что я тебя не убиваю. — Я подхожу ближе и, целясь в его правую ногу, спускаю курок.
— Карло, — кричит Дамиано, перекрывая крик Вито, полный боли. — Наливай бурбон.
— После такого экшна победа над вами в покере будет казаться немного антиклиматичной, — усмехается Дарио, следуя за Дамиано и Франко в комнату развлечений.
Ренцо похлопывает меня по плечу. — Давай. Один из нас должен надрать его высокомерную задницу в покер.
Мои глаза встречаются с глазами Вито, и он быстро выпрямляется, прежде чем сказать: — Спасибо, сэр. Я больше не повторю эту ошибку.
Кивнув, я иду в комнату развлечений и, взяв у Карло тумблер, пригубляю янтарную жидкость.
Как только Виттория станет моей женой, я голыми руками убью Джорджио за то, что он прикоснулся к ней, и тогда я смогу, черт возьми, сосредоточиться на своей работе.
Глава 9
Анджело
Войдя в собор, я направляюсь к алтарю, почти не обращая внимания на пустые скамьи.
Отец Паризи выходит из кабинки для исповеди, и как только его взгляд останавливается на мне, он спешит ко мне. — Мистер Риццо. Это неожиданно.
Я не религиозный человек, и стены этого здания редко видят меня, так что я могу понять, почему он удивлен, что я здесь.
Желая как можно скорее покинуть собор, я бормочу: — Где мы можем поговорить наедине?
— Вы пришли на исповедь?
Я хихикаю и, покачав головой, говорю: — Я смирился с мыслью, что попаду в ад.
Большой Рикки подавляет свой смех позади меня фальшивым кашлем.
Отец Паризи выглядит заметно разочарованным моим комментарием. Он жестом показывает на дверь. — Мы можем поговорить в моем кабинете.
Я следую за святым человеком в заднюю часть собора и захожу в его кабинет. Здесь так душно, что у меня зудит кожа.
Бросив взгляд на Большого Рикки, я приказываю: — Подожди снаружи.
— Да, босс.
Я закрываю дверь и обращаю внимание на священника.
На лице отца Паризи появляется настороженное выражение, когда он спрашивает: — Если вы здесь не для спасения, тогда зачем?