Серебряный лебедь (ЛП)

— Да, я просто уверен, что так и есть.
Я сужаю глаза. Елена закатывает свои.
— Нейт, оставь ее в покое. Тебе бы тоже не помешало принять душ.
Я смеюсь, показывая ему язык. Он кривит губы, а я выхожу из кухни, подхватывая свою сумку и поднимаюсь по лестнице. Проскальзываю в свою спальню, прохожу в ванную, запирая дверь Нейта, а затем быстро переодеваюсь в свободные серые спортивные штаны, свисающие с моей талии, и просторную белую рубашку. Мне понравилось в лесу, но, черт возьми, так приятно быть дома. Я никогда раньше не хотела привязываться ни к одному из наших домов, но не знаю. Что-то мне кажется, что для нас это все. Надеюсь, я права, потому что всерьез задумываюсь о том, чтобы позволить родителям Татум удочерить меня, если мой отец решит, что может снова собрать нас и уехать.
Я смазываю лосьоном руки и ноги, прежде чем надеть носки. Взяв свою спортивную сумку, перебираю всю одежду, пока кончики моих пальцев не скользят по знакомой коричневой кожаной книге. Мой телефон вибрирует на прикроватном столике, но уже слишком поздно. Я уже переворачиваю обложку и перехожу к нужной главе. 
  
4. Завтра.
 
Что происходит, когда все, в чем вы, возможно, были уверены, когда все, чему вас учили, вдруг оказывается пустышкой?
Выбор мужа для рождения детей дался мне нелегко; мои родители выбрали его, и в то время он казался подходящим. Он был трудолюбивым, обаятельным и хорошо говорил. Я думала, что он был всем, что когда-либо хотела видеть в спутнике, всем, что когда-либо было нужно девушке, но только в последнее время я начала понимать, насколько отстраненным и несправедливым было мое суждение.
Укладывая Дамиана обратно в его плетеную кроватку, я тихонько напевала ему, продолжая покачивать маленькую кроватку в надежде не разбудить его.
— Кация, кажется, сегодня вечером там творится ужасный шум.
Я кивнула, отходя от кроватки.
— Я тоже это слышала. Не бойся, это не должно продолжаться долго.
Мари смотрит на меня, словно ожидая какого-то подтверждения. Я кивнула головой в знак понимания. Она не оставит Дамиана без внимания, пока я не поговорю с мужем, и это правильно. У Мари, как и у меня, есть новорожденный ребенок, а место, где Хамфри проводит свои собрания, находится рядом с ее домом.
— Я ненадолго. — Кивнув ей, прошла мимо нее и вышла за дверь, подошвы моих туфель стучали по пыльной лесной подстилке. Луна заходила за заросли деревьев, а пепел от костра Хамфри висел в ночи, как светлячки, освещая мне путь. Его слова застали меня в тот момент, когда я открыла рот, не давая произнести ни одного связного слова. Внезапно поняла, что мне здесь не место, и если он узнает, что я здесь, то моя безопасность будет под вопросом.
— Мы убьем его! — гордо салютует правая рука моего мужа.
— Нет, мы не должны торопиться, — ответил мой муж. — Это нужно делать осторожно. Я хочу, чтобы люди знали, что это был я, но не могу этого доказать. Хочу, чтобы меня боялись. Хочу править этой гребаной деревней, и ты поможешь мне это сделать. — Он сделал паузу. — Завтра, — продолжает мой муж. — Завтра я проткну его череп своим топором.
Он собирался убить одного из наших лидеров? Ради власти? Почему? Что ему нужно сделать так сильно, чтобы получить полную власть и контроль? Ситуация выходила из-под контроля. С каждым днем казалось, что все становится все хуже и хуже.
Так и было.
— Что? — шепчу я в пустоту, пытаясь обдумать последние события в этой истории. Почему? Почему Хамфри хотел убить одного из их лидеров? Чтобы править? Звучит как очень серьезные действия для того, что все еще, говоря реалистично, не зависит от него. Ему также придется завоевать народ. На заднем плане снова звонит телефон, и я вслепую тянусь к нему, не отрывая глаз от книги.
— Алло?
— Они еще дома?
Бишоп.
— Кто? Кто еще дома?
— Твой отец и Елена.
Я фыркаю, вставая с кровати, и иду к раздвижной двери, ведущей на мой маленький балкон, отодвигая элегантную белую занавеску. Выглядывая в щель, я качаю головой.
 
— Нет, они ушли. А что?
— Собери сумку и скажи Нейту, чтобы тоже собирал.
— Что?
— Собирай свою гребаную сумку и будь готова через пять минут. Мы почти на месте.
Настойчивость в его тоне не остается незамеченной.
— Зачем? — Я расправляю плечи, мои глаза пробегают по комнате.
— Задавай вопросы позже. А пока, хотя бы раз, просто сделай то, что тебе, бл*дь, говорят. — Затем Бишоп кладет трубку. Я смотрю на пустой экран, мои брови поднимаются.
— Нейт! — кричу я, бросая телефон на кровать и направляясь в нашу объединенную ванную. Распахнув его дверцу, я мгновенно хлопаю рукой по глазам при виде Нейта верхом на какой-то девушке. — Нейт! Боже мой! Ради всего святого!
— Присоединяйся или убирайся! — смеется, хотя, если я правильно воспринимаю звуки, я бы сказала, что он не прекращает свое проникновение.
Я держу глаза закрытыми.
— Бишоп только что позвонил и сказал, что нам обоим нужно собрать вещи и быть готовыми через пять минут.
— Что? — Он остановился. Он остановился?
— Да. Так ты можешь поторопиться? — Я закатываю глаза, опуская руку, когда понимаю, что мне все равно, пока мой взгляд не падает на Тилли. О нет. Один раз? Хорошо. Дважды? Не хорошо. Моя улыбка исчезает. — Тилли? — Ее щеки краснеют, когда она натягивает одеяло на лицо.
Нейт закатывает глаза, стягивает одеяло, а затем сползает с нее, натягивая джинсы.
— Не прячься от нее.
— Господи, — шепчу я, прижимая руку ко лбу. — Мы с тобой поговорим об этом, — шиплю я в сторону Нейта.
— Ревнуешь? — Шевелит бровями.
Я его ударю. Клянусь богом, я его ударю.
— Нет! — корчу рожицы. — Собирайся. — Затем я оставляю их обоих, иду обратно в свою комнату и прямиком к шкафу. Вытащив свою спортивную сумку, затем беру одежду и обувь, запихиваю их внутрь, прежде чем броситься в ванную за зубной щеткой, шампунем и всем необходимым, что мне понадобится, включая противозачаточные таблетки. Нейт входит, его дверь распахивается, чтобы показать, как Тилли снова натягивает джинсы. Он подходит к раковине и хватает зубную щетку, внимательно наблюдая за мной в зеркале.
— Причинишь ей боль, Нейт, и я убью тебя.
— Дешевые угрозы, Китти! — кричит он, когда я возвращаюсь к своей кровати и засовываю все свои туалетные принадлежности в боковой карман, прежде чем встать на колени и вытащить книгу в кожаном переплете из-под кровати, сунув ее в сумку.
— Это не было угрозой. — Мой голос спокоен.
Дверь моей спальни с грохотом распахивается, ударяясь о стену и показывая разъяренного Бишопа.
— Твою мать! — я кричу. — Что, черт возьми, у тебя за проблема?
— Спускайся вниз, сейчас же! Где Нейт?
— В своей комнате. Эй! — Я иду к Бишопу, любуясь его растрепанными волосами, блестящей от пота загорелой кожей и глазами. Его глаза разъярены, расширены почти до черноты. Может ли этот человек когда-нибудь выглядеть уродливо?
— Не надо. — Он качает головой. — Просто спустись на хрен вниз.
Нейт решает войти.
— Что происходит?
Бишоп смотрит на Нейта, Нейт снова смотрит на Бишопа, а затем самодовольная улыбка, которая была на губах Нейта, мгновенно исчезает.
— О, черт.
Бишоп хватает меня за руку и притягивает к себе, уже собираясь вытащить за дверь, когда ловит Тилли в спальне Нейта.
— Серьезно?
Нейт быстро оглядывается через плечо.
— Ты не в том положении, чтобы судить о чьем-либо выборе партнера в постели.
 
Челюсть Бишопа напрягается.
— За исключением того, что мы с тобой оба знаем, что я точно не выбирал.
Ауч.
Нейт закатывает глаза, поднимая с пола сумку.
— Она может прийти.
— На Галеры? — Бишоп усмехается. — Определенно, черт возьми, нет.
— Би, на этот раз ты не имеешь права голоса. Она идет. — Нейт тянет Тилли за руку.