Назад в будущее. История создания

Перед Новым годом актеру предложили роль в «Назад в будущее». Для Уотерса, который позже стал преподавателем театрального мастерства в колледже Макалистер в Миннесоте, дорога к его первой роли в большом кино связана с важным уроком. «Я всегда напоминаю своим ученикам, что не сидел, сложа руки, в ожидании нового прослушивания в „Назад в будущее“, — говорит Уотерс, — а всегда работал над своим мастерством, и поэтому, когда я приходил на прослушивания, мне было о чем рассказать. Это не вьнлядело так: „О боже, я хочу получить эту работу прямо сейчас, потому что мне больше нечего делать“».
Роль Марвина Берри — маленькая, но благодаря игре Уотерса и сценарию Роберта Земекиса и Боба Гейла она стала одним из незабываемых в фильме. Когда Бобы работали над сценарием, они уделяли особое внимание своим героям, искренне считая, что публика простит возможные изъяны картины, если ей будет интересно следить за людьми на экране. Они прекрасно понимали, как важны для развития сюжета небольшие характерные роли, и хотели каждого такого персонажа наделить особым стилем и взглядом на мир. «Мы часто представляем себе конкретного актера в той или иной роли, — говорит Гейл, — это не обязательно тот, которого мы собираемся пригласить, просто в нашей голове раздается какой-то голос. Джеймс Кэгни говорил по-своему, не так, как Джеймс Стюарт, который в свою очередь не был похож на Богарта или Джона Уэйна, или Берта Ланкастера, или Брандо, или Аль Пачино. Эта уловка помогает нам наделить каждого героя его собственным голосом. И если даже в маленькой роли для актера достаточно материала, чтобы вцепиться в нее, то это привлекает лучших исполнителей и дает им больше возможностей для работы. Мы всегда призываем актеров почувствовать свое родство с ролью, и тогда происходит волшебство. Кроме того, у Боба 3. есть природная способность пробуждать в исполнителях все их способности, он понимает, что надо делать конкретным актерам, чтобы зрители их запомнили. Мы научились этому, когда смотрели фильмы с Билли Уайльдером, Фрэнком Капра и Джоном Фордом».
Джеймс Толкэн был отобран лично Бобом 3. для роли ответственного за дисциплину Стрикленда. У него нет никаких реплик во время «Очарования на дне морском», но зато он появляется в невероятно смешной момент сразу же после исполнения «Johnny В. Goode», — видно, как он опускает руки, потому что до этого затыкал себе уши, не желая слушать музыку, для которой, как правильно предполагает Марти, его слушатели еще не созрели. Из-за ошибки в последовательности видно, как Толкэн дважды так поступает в течение короткого периода времени, и это, очевидно, был один из компромиссов с монтажерами, на который Земекису пришлось пойти в его безнадежной борьбе за создание фильма вообще без изъянов. Интересно, что после выхода картины фанаты обсуждали, каким должно быть имя Стрикленда. Когда Джордж Гайп написал роман по мотивам фильма, то назвал Стрикленда Джеральдом, не обсудив имя с Бобами. Им обоим оно очень не понравилось, но так как в сценарии у этого героя вообще была только фамилия, то делать было нечего. Когда Бобы начали писать сиквелы «Назад в будущее», то Земекис предложил поместить на двери Стрикленда табличку с инициалами SS, чтобы вызвать ассоциации с нацистами. Через несколько десятилетий, когда в 2010 году компания Telltale Games выпустила видеоигру по мотивам франшизы, то Боб Гейл получил возможность наконец точно определить его имя раз и навсегда — Стрикленда зовут «Стэнфорд».
Прежде, чем получить роль в «Назад в будущее», Толкэн играл во многих фильмах, включая «Серпи-ко» Сидни Люмета (1973), «Любовь и смерть» Вуди Аллена (1975) и «Ужас Амитивилля» Стюарта Розенберга (1979), но не хотел переезжать в Лос-Анджелес и пытаться по-настоящему прорваться в кино. В 1984 году он играл на Бродвее в постановке Дэвида Мэмета «Американцы», ему позвонил Земекис, видевший его в 1981 году в фильме «Принц города», и пригласил в фильм. Не было никаких проб, и, судя по тому, что он услышал во время собеседования, не было и других кандидатов на роль сурового школьного администратора, ненавидящего оболтусов и обожающего дисциплину. «Я всегда говорил: „Никогда не пойду в Голливуд, пока Голливуд не придет за мной“, потому что все эти годы я был актером в Нью-Йорке, — рассказывает Толкэн. — Так что я просто сказал: „Хорошо. Вот возможность для меня отправиться в Лос-Анджелес и посмотреть, что там“».
 
В самом начале съемок актер провел несколько дней, снимаясь в школе Уиттьера вместе с Эриком Штольцем в тех сценах, которые через несколько месяцев пришлось переснимать. Он не очень взволновался из-за необходимости повторить эти эпизоды. Поначалу у Толкэна было очень спокойное отношение к фильму в целом. Во время съемок он ничего особенного не заметил, и, хотя работать было очень приятно, ему не приходило в голову, что это великий проект. Сюжет был восхитительным, но съемки проходили в довольно скромных условиях. Трейлеры были маленькими, исполнитель главной роли мало с кем общался, а затем посреди съемок его и вовсе поменяли. Несмотря на шум среди киношных болтунов, говоривших, что это картина Спилберга, у Толкэна создалось впечатление, что исполнительные продюсеры принимали минимальное участие в создании фильма. «Стивен Спилберг был куда больше заинтересован в картине „Балбесы“, которой он в то время занимался, чем в „Назад в будущее“», — утверждает он.
Оба фильма, действительно, были запущены в производство в одно и то же время между осенью 1984 года и весной 1985, хотя об участии Спилберга в каждом из этих проектов говорят по-разному: Боб Гейл вспоминал, что Спилберг, по сути дела, не вмешивался в то, что делали на съемках как Земекис, так и режиссер «Балбесов» Ричард Дон-нер — «Стивен понимал, что и Боб 3., и Доннер умеют снимать кино, и он испытывал к ним слишком большое профессиональное уважение, чтобы вмешиваться в их работу». Но, с другой стороны, многие считают, что Спилберг активно участвовал в работе над «Балбесами», и иногда казалось, что он не столько продюсер, сколько один из режиссеров. Когда успокоилось волнение вокруг замены Штольца в «Назад в будущее», а «Балбесов» начали снимать на площадке «Уорнер бразерс» в Бербенке, то Спилберг стал проводить меньше времени с Бобами и больше с Доннером и его молодыми актерами. По мере продолжения съемок Фрэнк Маршалл, второй режиссер в «Назад в будущее», стал еще и основным представителем «Эмблин», контролировавшим процесс съемок.
Присутствие Джеймса Толкэна на танцевальном вечере «Очарование на дне морском» придало новые краски этой сцене, но можно сказать, что самыми важными эпизодическими актерами в этом фрагменте были Марк Кэмпбелл, Пол Хэнсон, Брэд Джефрис и Тим Мэй, которые физически не присутствовали на экране, но все равно оказались в центре внимания, так как они исполняли «Johnny В. Goode». Марк Кэмпбелл незадолго до этого переехал в Калифорнию из Нового Орлеана, и его пригласили спеть в фильме. Люди, связанные с музыкой, говорили о нем как о талантливом сессионном музыканте, и буквально через несколько недель после его переезда ему позвонил музыкальный супервайзер Боне Хоу и пригласил на прослушивание.
«Мы рассматриваем кандидатуры двух или трех людей, — объяснил продюсер, когда певец пришел в записывающую студию, — но многие мои друзья говорили мне именно о тебе». Все приглашенные певцы пели по очереди. Кэмпбелл зашел в кабину для прослушивания и спел. Он понимал, что сделал это лучше всех присутствовавших, но Боне хотел, чтобы певец попробовал еще раз. «Послушай, — сказал он, — ты поёшь так, как, наверное, всегда это пел, и видно, что ты из Нового Орлеана. Но вспомни, что наш герой, Майкл, — он, наверное, из Огайо». Ни актер, ни его герой не имели никакого отношения к Среднему Западу, но дело было не в этом. Певец прекрасно понял, что надо изменить. Он убрал свой акцент и спел не в стиле фанк. Вечером ему позвонили. Его наняли, и на следующий день он уже записывался.
После записи певцу позвонил Боб Гейл. Продюсер сказал, что для сохранения мистического ощущения и создания иллюзии того, что Майкл Дж. Фокс действительно поет, имя Кэмпбелла не появится в титрах. «Я сказал ему, что понимаю. Все было просто, — рассказывает Кэмпбелл: — я просто хотел хорошо спеть и обдурить публику так же, как все этого хотели. Мне было все равно. Но было очень здорово, что Боне Хоу воспринял это как лично оскорбление. Он пришел ко мне: „Тебя не будет в титрах? Нет, нет, нет, нет. Это неправильно. Вот что я тебе скажу: я что-нибудь придумаю и позвоню тебе“. Через два дня он позвонил и сказал, что я получу очень-очень маленький, но все равно неплохой процент от саундтрека». Кроме того, когда фильм вышел, то имена Марка Кэмпбелла и Тима Мэйса стояли первыми в небольшом списке «особых благодарностей», что, по мнению певца, тоже было результатом заступничества Бонса.