Назад в будущее. История создания

Имя Эрика Штольца осталось в отчете о съемках за следующий день, но там не было записано ни время прибытия на площадку, ни кодовые буквы, показывавшие, когда он должен снова явиться. С началом следующей недели по вызывному листу прошлись замазкой и убрали из верхней строчки слова «Марти» и «Эрик Штольц». Майкл Дж. Фокс явился на съемки в следующий вторник ровно в тот же торговый центр, откуда ушел Эрик Штольц. Вот безусловное доказательство того, что работа продолжилась по возможности гладко.
Но к огорчению производственной группы решение о замене Штольца имело побочный эффект. Трудно было представить себе в тот момент кого-либо несчастнее Мелоры Хардин, игравшей Дженнифер Паркер, девушку Марти. Хардин, которая теперь больше всего известна по роли Джен Левинсон в сделанной NBC американской версии сериала «Офис», в тот момент снималась в «Назад в будущее», и ей удивительным образом не повезло. Бобы поняли, что ее рост — пять футов и пять дюймов — может не понравиться зрителям, когда она будет рядом с Фоксом, который был на дюйм ниже. Сначала они решили, что в этом нет ничего страшного. Что такое один дюйм? У многих парней есть девушки выше их ростом. Но для большей уверенности они решили опросить съемочную группу. Тут все женщины дружно заявили, что Дженнифер не должна возвышаться над своим бойфрендом, и поэтому продюсеры решили сменить актрису.
За много месяцев до того, как Боб 3. сделал судьбоносное объявление на парковке торгового центра, на пробы для «Назад в будущее» пришла Хардин, сыгравшая главную роль в незабываемом сериале NBC 1977–1978 года «Гром» и появлявшаяся в ряде других отличных сериалов, — среди них были «Лодка любви», «Различные ходы» и «Маленький домик в прериях». После проб ее пригласили прийти снова, чтобы «проверить химию», то есть свести двух актеров и выяснить, как они будут играть вместе и как будут выглядеть на экране. Штольц был уже назначен на роль, и Хардин и две или три других финалистки по очереди читали небольшие отрывки из сценария — их в кино называют «разрезки», — изо всех сил стараясь показать, что они способны сыграть роль возлюбленной Марти.
Молодая актриса не была новичком, хотя ей всего за несколько недель до этого исполнилось восемнадцать лет, и она почувствовала, что это не были обычные пробы. Узнав, что она окажется в фильме вместе со Штольцем, Хардин пришла в восторг. Через несколько недель начались съемки. Штольц и Криспин Гловер снимались в сцене в столовой школы в Хилл-Вэлли, в которой Марти впервые пытается убедить Джорджа пригласить Лоррейн на танцы в «Очаровании на дне морском», Хардин также пригласили на площадку. Ее сфотографировали, а затем напечатали маленькие фотографии, которые Марти носил в бумажнике. «Я помню, как пришла в школу во время съемок, — вспоминает она, — я со всеми поздоровалась. Все мне сказали что-то вроде: „Как здорово, что тебя взяли! Мы так рады, что ты с нами снимаешься!“ Все они были очень милыми, а тем временем там все разваливалось на части, а я даже не заметила».
Положение вещей прояснилось, когда она получила большой букет цветов и групповой телефонный звонок к ней домой, — на другом конце линии были оба Боба. «Они позвонили мне вместе и сказали, что им очень жаль, — рассказала она, — дело было не во мне, а в том, что они заменили Эрика. Я была слишком высокой для Майкла Дж. Фокса, но я им понравилась, и они обещают, что будут работать со мной в будущем». Актриса расплакалась, и ее теперь уже бывшим боссам пришлось утешать ее по телефону. «Это была одна из самых тяжелых вещей, которые мне приходилось делать, — вспоминает Боб Гейл, — я легко увольняю людей, когда для этого есть причина, но было очень тяжело сообщить, что мы ее выгоняем просто потому, что у нее дюйм лишнего роста».
«Мы с Бобом Гейлом за прошедшие годы несколько раз обедали вместе — последний раз совсем недавно, — и вспоминали тогдашние события, — рассказывает Хардин. — Я могу себе представить, как это было ужасно для них. Тяжело делать такие вещи. Но иначе им пришлось бы ставить Майкла Дж. Фокса на ящик каждый раз, когда он снимался со мной. Это было бы немного странно».
 
Освободившаяся из-за смены состава роль Дженнифер Паркер вынудила продюсеров предложить роль восемнадцатилетней Клаудии Уэллс — причем во второй раз. Летом 1984 года, во время первоначального кастинга, Уэллс уже предлагали эту роль, но по дороге в Хилл-Вэлли с ней произошла забавная вещь. Компания АВС начала съемки сериала «Off the Rack», в пилотном выпуске которого она снялась вместе с исполнителями главных ролей Эдом Аснером и Айлин Бреннан, и было решено посередине сезона показать шесть серий. Компания потребовала, чтобы она уделила все внимание сериалу, и это помешало ей согласиться на роль в фильме. Как и в случае с Майклом Дж. Фоксом, неудача Штольца оказалась ее удачей. К тому моменту, когда возникли проблемы с исполнительницей роли Дженнифер, «Off the Rack» уже не показывали, и Уэллс была свободна. Она с радостью согласилась играть вместе с новым главным актером, который, надо отметить, был одного роста с ней.
Прошло всего несколько дней после великого объявления, и вечером во вторник, 15 января, Майкл Дж. Фокс пришел на съемочную площадку, чтобы впервые принять участие в съемках. Актер уже провел большую часть дня на телестудии. Когда съемки там закончились, водитель забрал его и доставил в Индастри. Он приехал в 6:30 вечера, его причесали, загримировали, одели и привезли на парковку торгового центра в 7:15 вечера. Было решено, что он будет сниматься три часа, затем потратит пятнадцать минут на то, чтобы переодеться в свою обычную одежду, после чего водитель отвезет его домой, и по дороге он немного поспит на груде одеял в кузове фургона. Он окажется дома в постели после часа ночи, проспит пять или шесть часов, а затем его отвезут в «Пара-маунт» на Мелроуз авеню, чтобы все начать заново. Съемочный марафон Фокса стал за прошедшие годы частью кинематографического фольклора, но в то время столь разрушительная работа совершенно не волновала актера. Когда он, дав согласие на роль, впервые встретился с Бобами, то выразил надежду, что его молодость и энтузиазм компенсируют недостаток сна.
Кристофер Ллойд и его новый партнер, освещенные яркими софитами, горевшими в тот январский вечер над парковкой торгового центра Пуэнте-Хиллс, начали вести не очень ловкую и ничего не значащую беседу. Между тем отвечавшая за спецэффекты команда во главе с Кевином Пайком стала готовить проявление той кинематографической магии, в которой они оба должны были участвовать. Дин Канди настраивался снимать, а Боб Гейл и Нил Кэнтон обсуждали что-то с Робертом Земекисом. Внешне оба продюсера казались невозмутимыми, но на самом деле оба они были в восторге от появления Фокса и испытывали облегчение от того, что их необычные действия по спасению фильма шли в соответствии с планом.
Когда парковку достаточно хорошо осветили, а камера и операторы оказались на своих местах, продюсеры отошли от режиссера. Команда спецэффектов зажгла смесь бензина и пиротехнической жидкости, которую заранее проверили, чтобы она не прожгла асфальт. На асфальте загорелись две параллельных прямых линии, проходившие рядом с тем местом, где должен был стоять талантливый актер. Исполнители встали на свои места, приготовились, и, когда они были готовы начать играть, второй помощник оператора Стив Тейт вышел перед камерой и хлопнул хлопушкой. Боб 3. крикнул в мегафон: «Мотор!» Гейл и Кэнтон внимательно следили за происходящим. Через минуту после старта первого дубля все присутствовавшие на площадке почти физически ощутили облегчение. Кажется, у нас все-таки что-то получится…
За предыдущие тридцать четыре дня съемок Земекис привык к компромиссам, как маленьким, так и большим. Увольнение Штольца было как унизительным, так и смелым решением, для принятия которого ему пришлось долго маневрировать, добиваясь поддержки от всех — начиная от монтажеров и заканчивая главой студии. Тридцатитрехлетний режиссер проявил незаурядные лидерские качества, при том что он в то время все еще должен был считать, что ему повезло, так как он получил хоть какую-то работу. Это решение принять было нелегко, но как только он увидел, как Майкл Дж. Фокс встал перед камерой и задал Кристоферу Ллойду риторический вопрос, которому предстояло стать знаменитым: «Ты что, сделал машину времени из ДеЛориана?», режиссер сразу понял, что его усилия вознаграждены. Дыра посреди экрана исчезла.