За гранью разумного (СИ)

В отличии от них жены и дочери крестьян-ремесленников держались, что называется, «в черном теле». Тут тоже был свой резон. Если ты даже своих баб в узде не можешь удержать, какой с тебя спрос тогда? В то время женщины и девушки про феминизм (который к современным годам извратился до полной гадости) не могли даже и мечтать и принимали на свою долю… Ну вот чуть выше рабов. Сначала сыновья. Потом жена (Рожает работников. Мать мужа, свекровь, тесть… Дочери там около собак обитают. В смысле, равные по социальному статусу. Практически равнозначные, в зависимости от породы и приданного. Дочка для крестьянина и ремесленника XVII-XIX веков – это обуза. Забудьте современный мир. Такого не было никогда и быть просто не могло!
В классическом смысле феминизм – это иметь разрешение на выборах. Цель либеральных феминисток 1800-х — 1900-х годов состояла в том, чтобы добиться избирательных прав у женщин с целью того, что тогда они получат индивидуальную свободу. Получили. Получили намного больше чем их мамы и бабушки и, даже, немного больше чем мужчины.
Нате вам. Жрите. Мы, мужчины, уже заколебались.
Честно говоря, не знаю почему, но самых ярых феминисток выставляют француженок. Хотя, по моему мнению, это и не совсем правильно. Вирус бродил по Европе, захватывая глупенькие, не совсем еще повзрослевшие и очаровательные головки. Но ведь на самом деле очаровательные. Если портреты прошерстить. 
Итак… Первое требование феминисток. Если убрать всю шелуху – возможность принять выбор в парламент, или что там у француженок там назывался. Год – одна тысяча девятисот сорок пятый. Двадцать девятого апреля. Советские войска мчатся к Берлину, и тут на тебе!!!
Вот только для Иванов с ППШ, сидящих на броне Т-34 за пять лет войны это уже не стало удивлением. Нваши мужчины прекрасно знали, что женщина – это тоже человек. С 1917 года прошли выборы в городские думы, в которых женщины смогли принять полноправное участие. Уже в апреле в Вологодскую городскую думу были избраны две женщины-гласные. На тот момент это было… Даже не знаю, как описать. Шок – это по-нашему. Тем не менее, не стали дурить. Начали работать и… и у нас феминистическое движение, в первой его реинкарнации, появилось чуть ли не у самых не у первых.
Именно в первой. Это не значит ЛГБТ фестивали. Вот не надо всяких сексуальных меньшинств и, тем более, гендерных искажений. Которым место в описаниях психиатра. Да! Вы ебанутые на всю голову! Можете в суд на меня подать. Пардон. Есть действительно клинические случаи, но они настолько редки, что и принимать их в фокусировку не стоит. Все, кто это делает – просто манипулирует общественным сознанием. Скорее всего для того, чтобы выдернуть на свою сторону наиболее большой кус в деньгах. Другого объяснения я не вижу. Любой психолог и реальный врач психиатр разрушит всю ту херню, которые несут нам с голубых экранов. Ах, ну да… 
Если не состоят с ними в сговоре… В класс я ушел в раздраемых чувствах.
Потом был месяц успокоения.
Потом там была попытка атаки со стороны Алевтины, в попытке вернуть себе игрушку для прогулок под ручкой. Ппц… На что она надеялась? Что там под этой черепушкой скрывается? 
Далее был суд над лысым, натаскивание на ЕГЭ, сам экзамен, для нашего класса оказавшимся довольно легким, борьба за будущее, небольшой промежуток в деревне и повестка в военкомат.
Батя обещал, что служить я буду в автобате на югах, посодействует. Но то ли он напутал, то ли в армейских жерновах чего-то сбойнуло. Нет, юг был. Но вот часть…
- Добро пожаловать в седьмой отряд специального назначения «Росич»! – толкнул речь полковник перед строем мнущихся призывников. Минут на двадцать растянул и закончил словами: – Те, кто не желает служить в спецназе – два шага вперед!
Немного подумав и улыбнувшись собственным мыслям, остался в строю. Ну а дальше. Дальше началась ЖОПА.
  
Глава 6
 
Ровно через два года и полтора месяца от даты мобилизации, в начале июня, меня, все-таки, демобилизовали. Ну вот не пришло к нам вовремя пополнение. Пришлось немного задержаться. И это с учетом того, что после года службы нихрена нам отпуск не дали. Хотя и обещали. Ну вот так вот. «Русич»! Спецназ! Хоть на руках до ворот части донесли, спасибо традициям. От парадки с беретом я сразу отказался. Тем более краповый не поимел, хотя не очень-то и хотелось. Так что возвращался в повседневной, каптер по такому случаю новую нашел, естественно, да я еще и ушил по фигуре. Ну и с обычным кепариком. Никаких шевронов типа «спецназ», как наши дембеля, я на форму не пришивал. Кстати, откуда только брали. Даже эмблему «Росича» не нашил. Разве что скромную лошадку к рукаву присобачил. Кому надо – тот поймет.
 
Повезло, что уезжали с московским СОБРом. Ибо в Москве, на вокзале, ко мне тут же попытались доеба… докопаться местные менты. Парни просто удостоверения сержанту с летёхой показали, а в СОБРах служат исключительно офицеры и скомандовали: «Кругом! Шагом нах отсюда марш», после чего все вопросы со стороны правоохранительных органов ко мне волшебным образом исчезли.
После того, как вылез из электрички, захотелось пройтись по улицам пешком. Что нам, коням, пять километров до своего микрорайона? Я шел, наслаждаясь теплой погодой и мирной обстановкой. Не надо прилипать к стенам зданий, хотя и очень хотелось. Не надо опасаться из каждого окна автоматной очереди. Ляпота!
- Гарик! – раздалось сзади.
Оглянувшись, я увидел соседа по дому, в соседнем подъезде живет. Вовка. Мы даже с ним дружили класса до второго. Потом как-то пути-дорожки разошлись. Разные учебные заведения. Разные интересы. Разные компании. Никогда не конфликтовали, я вообще человек так-то бесконфликтный, но и сблизится уже не удалось. Так, «привет-пока».
- Привет! – Вовка осмотрел меня сверху до низу – Ты чего это так вырядился? И вообще, куда на два года пропал? Юлька, вон, тебя бегала искала. Погоди… Ты что, в армии был?!
- Нет, я просто так этот камуфляж на себя напялил. – сарказм в моем ответе прямо лился сквозь губы и разъедал асфальт.
- Да ладно! – не поверил Владимир – Реально долг Родине отдавал?! Зачем?!
- Что бы потом должен не был. – пояснил я – Вот женишься ты, детишку заведешь. А тут к тебе из комиссариата – будьте любезны, на два годика. Что, не желаете? Ну так мы не гордые. С милицией к вам придем. И поедешь ты, мой разлюбезный Вова, куда-нибудь в Забайкалье, жопу в тулупе морозить.
- Не, я как-нибудь и без этого обойдусь. – заржал Володька.
- Ню-ню… – ответил я.
- Смотрю, ты на службе лычек не заслужил…
- Чистые погоны – чистая совесть. – ответил я. Крест «За службу на Кавказе» и орден Мужества я на форму не прикручивал, в бауле лежали. Как-то не хотелось привлекать к себе повышенное внимание. – Армейская мудрость.
- Ну, наверно... – хохотнул Вовка и продемонстрировал знания армейского сленга: – Где хоть лямку тянул?
- Я? – ненадолго задумался – Да на югах пузо грел.
- Уууу… Повезло… – произнес Володя.
- Да уж… Повезло… – согласился я, вспоминая эти два года…
Сначала дрючили в учебно-боевой группе. Полгода. Из двадцати восьми только девять курсантов прошли. Потом их распределили по боевым группам и снова начали дрючить. Только уже не офицеры-инструкторы, а деды-старослужащие. Так что дрючить начали намного жестче. Пока ты год не оттянешь – ты никто. Молодой? Лови пробой фанеры. Пробой пресса. Шурши резче. Не знаешь где достать? Роди! Казалось бы, издевательство… Но нет. На самом деле это воспитание бойцов. И старшие товарищи ни за что не отправят тебя на самоубийственную миссию. И будут за тебя стоять горой. Если встрянешь, иногда бывает такое на боевых – вся группа придет отбивать тебя одного. Спецназ своих не бросает! И я потом с такими же мыслями шел на выходы, когда уже немного мудрее стал. Повторяю – спецназ своих не бросает!!! Снимали с поля боя тела. Не повезло им. Погибли. Даже соседи. Морпехи. Армейская разведка. Просто мотострелки. Капитан из ПАН (передовой авиа-наводчик) в развороченном бэтере. Хорошо, что не сгорел, опознать можно. Замелькали флэш-бэки.