Обнаженная для герцога (СИ)

— Кто, Лия? Рэналф? — свирепым тихим голосом допытывался Дамиан, — Освальд сейчас не успел бы, слишком быстро всё случилось. Когда ты прилетела ко мне, ты уже была другая, жёсткая и запуганная. В чём дело, Лия? Что у вас там произошло?!
Дамиан наступал на меня, выбрасывая слова, а я пятилась, но остановилась, вдруг почувствовав спиной широкое дерево.
Я затравленно огляделась, но Дамиан упёрся руками в широкий гладкий ствол по сторонам от моих плеч, как в стену, и пристально смотрел на меня.
Вдруг он глухо выругался и рванул ворот моего платья, обнажая едва заметный шрам на шее, оставшийся после нападения на меня и Рэналфа двадцатки магов.
Прежде чем я успела опомниться, он разорвал платье, сорочку, заскользил ладонями по обнажённому телу, внимательно осматривая каждый участок голой кожи.
Он рывком развернул меня, перекидывая мои волосы вперёд, провёл пальцами по спине, ногам, сорвал трусики, осматривая ягодицы, снова повернул меня лицом к себе.
Дамиан обводил пальцами края ожогов на шее, под грудью, на плече, а я испуганно смотрела в его искажённое лицо со вздувшимися венами на лбу и стиснутыми челюстями.
Он гладил шрамы кончиками пальцев, а я смотрела, как бугрились на шее и напряжённом теле могучие мышцы, вздувались вены…
Его защиты давно не были для меня преградой, и я видела бурлящие потоки его силы, едва сдерживаемой, грозящей заморозить в ледяную пыль всё вокруг, от переполнявшего его бешенства.
— Кто это сделал, Лия? — тихим пронизывающим голосом спросил он.
  
Глава 35. Разговор
 
Надо отвечать — поняла я, а то он разнесёт всё вокруг.
— Мы прятались с Рэналфом в лесу, — тихо и как можно спокойнее, ответила я, — на нас напали маги, человек двадцать, или больше. Сначала хотели пленить меня, но Рэналф сразу начал убивать. Когда их осталось мало, они начали пытаться убить меня. У них почти получилось. Меня задело заклинаниями. Рэналф залил всё вокруг огнём. Потом я болела, он меня лечил.
Дамиан поднял взгляд от ожогов на моё лицо. Меня передёрнуло от холода и ярости в его потемневших глазах, я постаралась говорить как можно спокойнее, вдруг предельно чётко осознав, что он только что из боя итак до сих пор на взводе, а из-за моих слов едва сдерживает себя.
— Рэналф спас меня, — продолжила я. — Да, он много молчал, часто говорил со мной грубо, но не обижал. И сейчас в том, что я улетела к тебе, он не виноват.
Я пожала плечами.
— Дамиан, если Рэналф и виноват, — тихо добавила я, — то только в том, что не догадался заглянуть в колонку светской хроники о свадьбах, когда давал мне прочитать газеты. Он думал, я прочитаю о том, что ты побеждаешь и скоро всё закончится. Но я прочитала не только это. Ещё и новость о твоей свадьбе с герцогиней Адель.
— Ты расстроилась из-за новости о свадьбе? — приподнял брови Дамиан. — Из-за этого прилетела ко мне?
И вот теперь, наконец, я вспылила. Наверняка зря — рядом со злющим боевым магом с развёрнутыми боевыми заклинаниями, — но мне уже было всё равно. Я снова стояла голая перед ним — одетым, и это злило до темноты в глазах.
— Конечно, расстроилась! — выкрикнула я. — Ты уж определился бы! Я летаю, значит пташка? Или я всё же твоя Лия, всё-таки возлюбленная?
Я прикрыла глаза, меня снова затрясло.
— Почему я снова голая с тобой?! — вскричала я. — Это невозможно! Дамиан! Сколько можно уже?!
— Действительно, — ответил он, — негодяй твой Дамиан, в любви не признаётся, от опасности не защищает, раздевает тебя всё время. Почему ты такого рядом с собой терпишь?
Что-то было в его голосе, что заставило меня опомниться. Теперь уже я внимательно рассматривала его.
Он стоял ровно, с гордо развёрнутыми широкими плечами, скрестив сильные красивые руки на мощной груди, в изрезанной и подпалённой боевой броне, и с прищуром разглядывал меня. На его красивых губах кривилась грустная усмешка.
— Возможно, ты и права, Лия, — сказал он. — Этот твой Дамиан, что-то совершенно о тебе не думает и не заботится.
 
Дамиан с прищуром смотрел на меня. Я видела, что он подобрался, и как будто окаменел.
Он смотрел похолодевшим взглядом, а я… я наконец-то вспомнила, когда уже видела его таким. Когда он говорил мне про доверие, что оно обоюдное.
Тогда я тоже была в обиде на его слова про пташек, пропускала мимо ушей его слова о любви, как и сейчас пропускала… Тогда он доходчиво показал, что и я со стороны выгляжу совсем не невинной, начиная с прогулок в голом виде, заканчивая поведением от неопытности.
Ведь сейчас, если бы я поставила себя на его место… Я ведь полтора месяца провела один на один с его братом, сейчас мои ожоги явно дали понять, что Рэналф лечил меня и прикасался к моему голому телу, но Дамиан, несмотря ни на что… он ведь даже не намекнул о возможных сомнениях во мне, верна ли я ему оставалась…
От этой мысли я похолодела. Почему же всё так сложно-то?! Надо успокоиться, мне срочно нужно успокоиться и включить голову!
Дамиан молчал, а я — наконец-то осознавая его слова — поняла, что эмоции снова захлестнули меня с головой, мешая рассуждать здраво.
Пока я пыталась понять себя, осознать его слова, понять его, Дамиан добавил:
— Если я тебе не нужен и пугаю до трясучки, не волнуйся, я смогу всё устроить, прогнать этого негодяя Дамиана, в конце-концов, если я уж взялся тебя защищать от всего на свете, то почему бы и от самого себя не защитить? Помнится, я это уже делал, опыт есть.
Вот теперь мне стало страшно по-настоящему. Я вдруг поняла, что Дамиан едва держится на ногах.
Сколько длился его бой с Освальдом? Он вообще когда последний раз спал? Мне в глаза бросились тени под его глазами, скорбные складки на щеках, в тёмных волосах на левом виске появилась седина, которой раньше не было.
Он стоял твёрдо и уверенно, но теперь я видела не только рану на ребре, но и небольшой ожог у виска, там, где появилась седина. Да и в целом его, похоже, изрядно потрепало, чего я до сих пор не замечала, поглощённая своими эмоциями.
— Нам двоим надо остыть, — как можно спокойнее сказала я, — твои раны надо обработать.
Дамиан даже не шелохнулся, всё также с прищуром и скрещенными на груди руками меня разглядывая.
Я глубоко вздохнула, расслабила плечи и попыталась улыбнуться.
— Потом, — пробурчала я. — Потом будешь наказывать негодяя Дамиана отлучением его от меня. Если захочешь. Я этого не хочу.
Дамиан негромко засмеялся, ощутимо расслабился и подошёл ко мне ближе. Приподнял моё лицо за подбородок и прошептал:
— Здравствуй, любимая.
Я всмотрелась в серьёзные янтарные глаза, чувствуя, как меня затапливает невероятным счастьем от его тихих слов.
Слёзы наконец-то пролились из моих глаз, я потянулась к нему всем телом, обхватывая за пояс, глядя на его губы.
— Любимая моя, — выдохнул он и поцеловал.
Он оказался на вкус горьким от пепла, солёным от крови и сладким от нежной уверенной силы, наполнявшей каждое движение его требовательного языка и настойчивых губ.
Растворяясь в поцелуе, прижимаясь к нему крепче… я вдруг почувствовала, как он напрягся, сместил меня вбок. Только тут я вспомнила, что у него там рана, а я…
Я отстранилась, и Дамиан разорвал поцелуй, недовольно посмотрев на меня.
— Я люблю тебя, мой победитель, — улыбнулась я, с удовольствием глядя, как загораются счастливым светом его глаза.
— Тогда я имею право не только на поцелуй, — прищурился он, выразительно опуская глаза вниз.
Я покраснела, опять я голая рядом с ним.
— Если у нас всё взаимно, — с вызовом заявила я, — то я тогда тоже должна тебя сейчас раздеть и осмотреть!
Дамиан рассмеялся, подхватил меня на руки и уверенным размашистым шагом двинулся к дому.
— Дамиан! — воскликнула я, — ты же ранен!
— Не настолько, — усмехнулся он, — чтобы не донести до лекарского ящика свою будущую жену.
  
Глава 36. Размышления
 
Дамиан уверенно нёс меня к дому, опустив глаза на меня, а я… Мне оставалось только смотреть на него.