Выход Силой 2 (СИ)

— Я понимаю, — резко перебила учителя девушка. И, фыркнув, улыбнулась. — Я умею хранить тайны. Кроме того, как вассал его милости, могу просто отказаться отвечать на любые вопросы. Даже если задавать их станут сотрудники Имперской Безопасности. 
— Даже так? — вскинул брови Богданов. — Это действительно несколько меняет дело… Так вот. Понимаешь, Антон. К сожалению, История всегда была первой жертвой пропаганды. В силу своей… скажем так: зыбкости. Определенной недосказанности. Неточности. Одни и те же события можно, в угоду политической необходимости, можно трактовать так или иначе. Часто — в совершенно противоположную сторону. 
— Это понятно, — согласился я. Об этом мне старики-воспитатели говорили не раз. 
— Прекрасно, что ты это понимаешь, — обрадовался учитель. — Но, как преподносимая обществу версия прошлого, зависит от нужд сегодняшнего дня, так и наоборот. Имея представление о том, как это было, довольно не сложно понять — в какую именно сторону сдвигается общественное мировоззрение. Более того, имея определенный опыт, легко определяется даже то, зачем это делается. 
— Вот как? — сказал я только чтоб не молчать. Это был новый для меня опыт. Прежде не приходилось самому определять направление политики целого государства. 
— Именно так, Антон. Именно так, — ткнул указательным пальцем в потолок Богданов. — И я хотел бы, чтоб ты сам, оценив усилия современной пропагандистской машины империи, определил как, и желательно — зачем это делается. Все необходимое: знание Истории, аналитический ум и желание, у тебя есть. Осталось только наполниться до краев собственно самой пропагандой, и…
Историк замолчал, с любопытством на меня взглянув. Я так понял, он хотел чтоб я продолжил его мысль. Жаль, что Ксения успела первой.
— Оценить внутреннюю политику Империи, — влезла девушка.
— Не только, — строго посмотрел на ее Богданов.
— События! — сказал я, сморщив нос. — Обстановка в мире. Взаимоотношения с соседями. Мне говорили, что к историческим прецедентам обращаются в первую очередь тогда, когда хотят что-то у кого-то отобрать. 
— Верно, — выдохнул Злотан Чеславович. — Удивительно лаконичное объяснение. Я испытываю истинное наслаждение, общаясь с умными и понимающими людьми. 
— Беда только в том, что я встречаю совсем мало пропаганды, — хмыкнул я. 
— Ну, это не беда, — отмахнулся историк. — Достаточно будет несколько дней посмотреть телевизор, и это пройдет. Вы же помните? Большую часть информации об окружающем мире человек получает визуально. Поэтому и наибольшее влияние на наш мозг оказывают визуально получаемые известия. Телевизор — вот главное оружие пропаганды в наши дни! Новости, аналитические передачи, подбор сюжетов для сериалов и телефильмов. Поверьте, при всем многообразии телеканалов, государственную политику поддерживают они все. Независимые средства массовой информации в наше время — это миф. Если СМИ позиционирует себя, как независимое, значит, кукловод просто желает остаться в тени. Не более того, ребята. Не более того! 
— Все понятно? Еще вопросы есть? — блеснул глазами Злотан Чеславович. — Нет? Ну тогда не смею вас больше задерживать…
И уже когда мы были в дверях, Богданов добавил:
— Антон? Не забудешь взглянуть старые свитки? Хельги Орвар и его разведывательный поход. Это важно.
  
1.Руна Логр
 
После праздника Масленицы. 1148 год 
Месяц Aprilis юк 
Префекту Имперской Безопасности 
В Южно-Сибирском жандармском округе 
Усилить контроль за действиями 
подданного, принадлежащего 
К дворянскому сословию 
Летова, Антона-Альрика. Предпринять меры 
по выяснению его социальной позиции и лояльности 
правящему Дому Империи. Справку 
с первичными данными предоставить в недельный срок. 
Гранд-Легат ИБ. 
Много раз слышал, что телевизор — это чудовище пожирающее время. Образно, конечно. На счастье, ни один набитый электроникой ящик еще не научился поглощать Силу. Пока все что он может, это заставить человека, позабыв про счет времени, «прилипнуть» к экрану.
 
У нас в усадьбе, конечно же, был телевизор. И не один. Но как-то так вышло, что привычки пялиться в него каждый вечер я не приобрел. Всегда хватало других дел. Тренировки, уроки, чтение книг, ну и Сеть — на зомбоящик уже не оставалось ресурсов организма. Не в ущерб же сну заниматься любимым делом городских лоботрясов?!
В моей комнате общежития тоже было это устройство. Но раньше мне и в голову не приходило тратить на его просмотр время. Которого, кстати, и без него ни на что не хватало. Только там, в Лицее, и только после получения задания от учителя, впервые в жизни окунулся с головой в яркий, разноцветный, этакий явно искусственный, не настоящий мир.
Погружение в пучину пропаганды начал с просмотра новостных программ. Быстро выяснил, что, кроме существующих каналов с общей репортерской направленностью, блоки, освещающие текущие события в стране и мире есть и на всех остальных. И что телестудии, словно бы соревнуясь за внимание зрителя, выпускают эти блоки в эфир практически в одно и то же время. А вот аналитические передачи, о которых Богданов упоминал, редко совмещаются. Создавалось впечатление, что, повинуясь неведомой и невидимой реке дирижера, таким образом организовывалось непрерывное давление на восприятие зрителя. Не помню, кто сказал: сто раз повторенная ложь, становится истиной. Вот и в телеящике то же самое. Разноликие «эксперты» на разные голоса повторяли, снова и снова, нечто, ради чего были наняты.
После нескольких часов блужданий по сотне с лишним каналов, выяснил, что вот так, сразу, нырять в это отвратительно воняющее море лжи и полуправды было ошибкой. Начинать нужно было с осознания общей ситуации. А еще одно открытие заставило и вовсе выключить телевизор. Оказалось, что новости подаются так, словно все телезрители уже в курсе подоплеки событий. Словно бы все подданные Императора, от детей до впавших в маразм стариков, только и делают, что следят за отношениями ведущих держав мира. Мне же, начинающему, больше половины новостных сюжетов показались совершенно непонятными. Хуже всего, что я уже не был уверен, что в этом водовороте смогу отыскать решение своей задачи за отпущенное время.
Конечно — нет. Я, даже в нашей провинции, в глуши, не был оторван от мира. Геополитические игры меня никогда особо не интересовали, но старики считали, что мое развитие должно было быть гармоничным. Политическая экономика, история отношений между наиболее значимыми государствами мира, причины и следствия тех или иных мировых событий — меня учили понимать, откуда что берется и для чего складывается. Единственное, все эти беседы были по большей части — общие. Теоретические. Ну и упор все-таки делался на интересы аристократических семей, их влияние на политику государств, и наоборот. Я почти наизусть помнил сто патрицианских семей Старого Рима, и двадцать четыре экзархов Константинопольских. Но объяснить суть претензий Нового Рима к Ирану, пару лет назад перекрывшему выход из Персидского залива константинопольским танкерам уже бы не взялся.
Этим миром уже много веков правил Рим. Сначала, до основания Константинополя, Старый. Потом, Вечный город и новый, Восточный Рим, разделили власть. И если у одного из пары случались какие-нибудь проблемы, немедленно возвышался второй.
К началу Темных Веков средневековья, когда Италийский полуостров оказался захвачен переселяющимися на запад племенами варваров, правители великих городов поняли, что удержать огромные территории, ранее включенные в гигантские империи, больше нет возможности. Никаких легионов не хватит, чтоб заткнуть все прорехи. Никаких денег в бюджете, никаких, даже самых могущественных чародеев. Никаких уловок — когда права римлян передавались далеким колониям.