Наследие белого дракона (СИ)

Я поправила капюшон на голове, порадовавшись, что так вовремя стянула плащ у старухи, и принялась бродить по хорошо освещенным коридорам. Слишком поздно вспомнила о том, что за моей головой стражи охотились так же, как и за головой Кайонела, но успела ухватить лохматую от времени вещицу в последний момент.
Портал выкинул меня в комнате такой же пыльной, как и дом Драмии. Подозреваю, здесь принцесса жила раньше, а тронуть её крыло не поднялась рука ни у отца, ни у брата сбежавшей. Возможно, они надеялись на её возвращение. На дамском столике лежал золотой гребень, на постели белье выглядело почти новым и свежим, его не могли не поменять с тех лет, а вот на подушке у ножки кровати было вышито имя принцессы. Зелёные нитки торчали из неё в разные стороны, а сбоку расположилась большая синяя заплатка. Я могла представить, как Драмия корпела над ней, на ходу выдумывая безумные названия для своего творения. Наверное, это была Красивейшая подушка величайшей принцессы Драмии из Рода, берущего начало от семян Первого Дракона.
Вполне в стиле принцессы. А спать на такой я бы не рискнула — кто знает, во что ещё вливала старуха свой дар. Проснёшься поутру — а уже увидел жизни всех своих предков до двадцатого колена.
Я аккуратно бродила по замку, то и дело ныряя в темные углы, едва услышав звон доспехов стражи или приглушённые голоса. Когда-то с Бэлом-Кайонелом нам таким образом почти удалось улизнуть из его замка незамеченными, и сейчас, казалось, удача точно была на моей стороне. И когда я наткнулась на широкое окно, возле которого маленькая Мора встретила будущего императора Дремора, окончательно в этом убедилась. Я помнила это место! Сад в окне был одновременно похож на сад из воспоминаний камня Драмии и на излюбленный сад Лоры во дворце Кайонела. Все они были похожи за одним исключением: в теперешнем саду императора не было цветов. Все они исчезли, уступив место маленьким деревцам и аккуратным кустикам без бутонов. Они были похожи на кусты розы, но кто-то будто раз за разом срезал появляющиеся цветы, оставляя саду лишь зелень. В нём не пели птицы и не порхали бабочки.
Я помнила, как найти отсюда выход и даже огромную залу, окружённую длинным балконом. Осталось понять, что сказать Совету, когда я найду кого-то из его членов. О невиновности Кайонела? О том, что ему приходится отцом тот, в чьём убийстве его обвинили? Для начала я бы хотела открыть им глаза на то, что женщина, задумавшая Очищение во имя Праотца — была совершенно точно безумна и больна душой. Поверит ли кто-то девочке из Низшего мира? А невесте наследника огня Праотца?
Я собрала последние крохи решимости в своей душе, когда ушей коснулся приглушённый гул голосов. Слишком близко. И слишком шумно для стражников.
С балкона, охватывающего залу, исчезли обвивающие его цветы, теперь его украшали высеченные из камня фигуры. Он пустовал, и лишь на ступенях его рассыпались люди, заполняя собой всё пространство внизу и окружая с трёх сторон подобие помоста с краю. Он не был золотым и не держал на себе чашу, как в Храме Первого Дракона, но вызвал у меня именно те воспоминания. На тот помост вступила Агнесс, чтобы посеять первые зёрна сомнения в головах высокородных нэрров и нэс сотни лет назад и заговорить о грехе, этот же пустовал, но толпа вокруг явно кого-то ждала. Я посмотрела по сторонам и аккуратно спустилась, стараясь не привлекать лишнее внимание. Все драконы здесь были в дорогих одеждах, терпеливо ждали чего-то и неторопливо опустошали свои бокалы с чем-то алым внутри. Мой рваный плащ здесь был не к месту.
Я прочистила горло, набираясь храбрости, а потом юркнула за помост, чтобы выйти с его задней стороны и окинуть взглядом собравшихся. Здесь был открыт первый портал в Низший мир, здесь произошёл первый этап Очищения, а второго я ждать не стану. Если Кайонел ещё не здесь, значит медлить нельзя.
Он хотел свергнуть императора и остановить Очищение, я же попытаюсь не допустить его и уничтожить в зачатке. Избежав лишних жертв и крови, насколько это возможно.
 
Сейчас или никогда.
Я села на корточки, когда увлечённые беседой драконы и бровью не повели на моё появление, и стянула два бокала с подноса мимо проходящего слуги. Выпрямилась во весь рост и звонко ударила бокалы друг о друга с заходящимся сердцем от резко наступившей тишины.
— Уважаемые нэрры и нэс, — начала я под недовольными взглядами собравшихся. Ледяные мурашки побежали по моему позвоночнику и спустились к пояснице, как в моменты появления Кайонела, и я с надеждой обернулась, но сзади никого не было.
— Что там ещё? — резко бросила высокородная драконица рядом с помостом и скривила точеный нос. — Кто пустил сюда нищенку?
Я поставила бокалы на землю и натянула капюшон сильнее, пока меня не выволокли отсюда императорские стражи.
— Вы совершаете ошибку, — сказала я громко, чтобы слова мои услышали все в зале, включая членов Совета, которые должны были смешаться с толпой других высокородных. — Никакого греха, оправдывающего ваше злодеяние, нет и быть не могло! Сотни лет назад безумица затеяла всё это, пытаясь оправдать ужасы, что она творила с собственными детьми, но теперь другие времена! Ни один император, голос Праотца на этой земле, не опускался до второго этапа, и что же вы творите теперь!
По зале разнесся недовольный рокот.
— Чья это слуга? Выведите её, не позорьтесь.
Я сглотнула, заметив шевеление с двух сторон помоста, и отступила от его края.
— Очнитесь же! С чего вы взяли, что бездарные — низшие существа? С чего взяли, что можете приговорить их к смерти, уничтожить целые народы?! Посмотрите вокруг, большинство из вас — бессердечные! Пусть люди внизу бездарны и слабы, но это лучше вечного холода в сердцах драконов. Лучшее, что вы можете сделать — это стереть разделение между мирами и забыть чудовищные правила прошлого. Спасение вовсе не в чистоте крови и силе, оно в единстве! В любви и доброте к тем, кто рядом. Это Праотец создал нас такими разными, одобрил бы он истребление целого вида?
Я часто дышала, сцепив руки и пытаясь углядеть понимание и согласие в глазах хоть кого-нибудь.
— Ты молода, дитя, — сказала женщина из толпы, и я заглянула в её испещрённое морщинами лицо. Моргнула несколько раз и не могла отпустить чувство, что видела её где-то до этого. В воспоминаниях Моры? — Кровь твоя горяча, а сердце болит за чужие души. А наше болит за наших детей. Праотец Драххар отвернулся от нас, земли драконов плодят бездарных всё больше, а огонь в крови драконов затихает, как затих и свиток Драххара. Поколения императорской семьи слабеют.
Я потупилась, краем глаза следя за пространством возле помоста.
— Стоит ли это всех жизней внизу? У вас нет повода думать, что после второго этапа порядок вещей изменится. Потому что это не так!
Старуха посмотрела в мои глаза и грустно улыбнулась краем губ. Все остальные драконы в зале считали разговор с замарашкой на помосте ниже своего достоинства, поэтому молча ждали появления стражи.
— Ты знаешь ответ, дитя. Всё или ничего. Праотец милостив к тем, кто уходит. Боги примут их.
Внутри у меня похолодело. И тут же взорвалась такая волна злости, что ноги пошатнулись. Эта старуха, прикрывающая убийства благой целью! Драконы вокруг, даже не пытающиеся их оправдать! Их бесстрастные лица! Пальцы, легко и расслабленно сжимающие бокалы, тогда как мои мелко тряслись от страха и ярости!
— Да плевать я хотела на ваших богов! — закричала я, пнув стоящие рядом бокалы и продолжив под звон разбитого стекла. — Если ради них нужно сжечь мою деревню, моих родных и друзей, тысячи и тысячи других мирных людей, которые прогневали вас лишь тем, что существуют, ни о чем не подозревая, то мне не нужна память о них! 
Я отдышалась, а потом набрала в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить с удвоенной силой: 
— К драхху Праматерь и Праотца, пусть их никогда больше не будет, пусть не возвращаются! Пусть покоятся с миром и дадут жить нам всем спокойно! К драхху и вас всех, кто затеял это безумие второй раз! К драхху Очищение, очистите лучше свои грязные головы от уродливых мыслей, высокородные вы болваны!