Последствия старых ошибок (СИ)

— Я приказал капитанам трёх кораблей выйти из зоны Метью в непосредственной близости от Граны и стереть с планеты имперскую военную базу. У Локьё будут маленькие неприятности, — хихикнул Энсель, не замечая самой смерти в голосе брата. 
Глаза Агескела остекленели. Перед его внутренним взором развернулись последствия механических, не выверенных событий, ломающих всю, создаваемую годами вязь. 
— Кто сказал тебе, что так можно, братик? — спросил он едва слышно. Братиком он называл Энселя, когда им обоим было едва ли по 5 лет. Энсель был таким подающим надежды. Всегда — подающим. После инициации в сорок два года перед ним лежал весь мир… Что же случилось с ним? Была ли власть той иглой, что проколола его естество и наполнила мозг ядовитым жёлтым туманом холодного разума, застилающим мир Вселенной? Агескел и сам был изломан властью, его экзальтированная психика билась в обусловленном мире, словно в клетке. Но неужели Энсель потерял ВСЁ? 
— Разве ты совсем ничего не чувствуешь, братик? — спросил аке и на глазах его выступили слёзы. — Ты же был способнее меня? Ты помнишь? 
— Муть это всё, — жёстко усмехнулся кровавый эрцог и отпил из бокала брата, парящего над столом. — Я давно уже не ощущаю всей этой вашей хрени. Мир — дохлая воняющая тварь. Его можно только рубить на куски. Я запутался во всех этих интуитивных построениях и бросил маяться дурью. Деньги и расчёт, вот мерило вашей хваленной «души». Я долго позволял тебе соблюдать идиотские ритуалы, но я устал. Мне надоело! Ты уже шестьдесят лет бьёшься с лендслером и ещё сотню — с Локьё. Хватит! Всё, что может быть куплено — будет куплено. Остальному место в небытие. Пусть цепляются хоть за паутину, хоть зубами за воздух! 
Энсель не смотрел на брата. Он не видел его лица. Чего же теперь смотреть, если все приказы отданы? 
4. Грана, правобережье Тарге
Дождь закончился, наконец. Утро порадовало ослепительной синевой. Песчаный грунт просыхал прямо на глазах, и похоже было, что сегодня мы, наконец, сможем заставить личный состав побегать. 
Вот только не радовала меня эта синева и всё тут. Обычно мне нравится смотреть, как просыпается лагерь, но сегодня я уставился в небо. Уже хотелось отдать команду сниматься отсюда к Хэду, когда ко мне подошёл бледный до синевы Дерен. 
— Доброе утро, господин капитан. 
— Да какое уж тут доброе. Что с тобой? Ты не отравился? — спросил я, разглядывая воспалённые губы и мокрые, явно не от умывания, волосы. 
— Начнётся сегодня, — сказал пилот, тоже глянув вверх. 
— Мир предчувствий? — улыбнулся я. Но развеселить парня не сумел. — Что будем делать? Изображать из себя жертву, как и планировали? 
— Нужно принять, что будет. Выбора у нас нет. 
— У меня есть смутное желание снять лагерь и переместить его… в столицу, например. 
— Нельзя. Лучше не будет, только хуже. 
Из соседней палатки вышел заспанный Рос. Лицо у него было удивлённое и злое. Он из «жаворонков» и в любых условиях встает, обычно, задолго до сигнала. И вдруг… проспал. 
Увидев меня, пилот попытался улыбнуться, но глаза искали явно не мою унылую морду. Я понял, Хьюмо озирается в поисках Дарайи. Обычно он привозил её утром, а сегодня проспал и забрать не смог. И не понимает, вернулась она сама или нет. 
Рос пошёл было к шлюпкам, но я перехватил его и завернул в сторону столового блока, чтобы позавтракал сначала. Денёк предстоял тот ещё. 
Я тоже огляделся по сторонам — Дарайи не было. Или отдыхает в своей палатке, или не вернулась ещё. Ну ничего, начнём занятия позже, если вообще начнём. 
Рос направился к палатке, где жила Проводящая, сунулся туда было, но тут же вышел. Значит — не вернулась. 
Беспокойство разрасталось во мне. Нужно было что–то делать, что–то сейчас и срочно. Я посмотрел на Дерена, но тот покачал головой. 
Я помнил, что он мне сказал вчера. Есть момент неизбежности, который положено просто принять. 
 
Ждать. Как же это трудно. 
Кто у нас умеет выжидать, так это как раз комкрыла генерал Абэлис, что, оказывается, и не мудрено с его боргелианской выучкой. И ведь не было операции, которую генерал проиграл бы. Как не было и ни одной шумной победы. Компания всегда завершалась сама собой, как бы невзначай, двигаясь по каким–то только ему видимым рельсам. 
Ждать… 
Свернуться же можно! 
Дерен сказал, что если нас оставили, как приманку и жертву, то мы должны это выдержать. Даже если погибнем. Слишком многое встало на весы. 
Если тигр полезет в мышеловку, уж мышку–то он получить должен. 
Но какое это всё–таки гадкое ощущение, быть мышкой. 
А может, мы все идиоты, и ничего не произойдёт? Такое невинное голубое небо. 
Колин прорезался на браслете. Я так и стоял посреди лагеря: есть не пошёл, не хотелось. Дежурного отправил брюхо набить, всё равно я вроде, как дежурю. 
— Слушаю, господин лендсгенерал, — отозвался я по–уставному. Надо Колину — сам отбросит регалии. 
— Никуда не двигайтесь. Включить ВСЕ щиты. И без паники — мы постараемся что–нибудь предпринять. 
— Что случилось? — спросил я, но он уже отключился. 
Зато со мной связались и центра навигационного контроля Граны. 
«Три неопознанных корабля, по очертаниям похожих на корабли Содружества, вышли из пространства Метью и движутся в опасной близости экзосферы. Скорее всего, ничего хорошего в таком визите нет», — сообщил дежурный навигатор. 
Перехватить корабли в экзосфере нет никакой возможности. Они и сами рискуют, выходя на скорости света так близко от планеты, а значит, рискуют намеренно. И девять из десяти — у них просто намечены цели здесь, на Гране. И цели эти — мы. Если бы авария или форс–мажор — голосили бы уже по всем доступным каналам. Но корабли молчат. И никакие щиты нас не спасут от удара из космоса — мощность не та. Ну, и прав Дерен — даже суетиться не имеет особого смысла. 
Я тихо отдал приказ дежурным перекрыть периметр и включить отражатели — приказ есть приказ, хоть это нам и не поможет. 
Пусть ребята едят себе спокойно. Они и сообразить вряд ли успеют. 
Сейчас корабли, гася скорость, войдут в горизонтальную петлю и постараются вынырнуть уже в «точке сброса энергии», где–то над нашими головами. Манёвр рискованный: не сбросят энергию — может произойти дестабилизация реактора от таких «скачков». У них даже и выбора нет — так и так придётся стрелять по планете. 
Сколько нам осталось? Две–три минуты, наверное, если мне вовремя сообщили. Бездна времени, чтобы полюбоваться на небо. 
  
История тридцать пятая. «Вкус крови»
 
1. Грана, правобережье Тарге
На небо можно смотреть долю секунды, а можно — всю жизнь. Ощущение одно. 
Воздух дрогнул — включили периметр, и лагерь задышал нагнетаемой генераторами энергией. Губы мои разошлись в странной и бессмысленной улыбке. Время замерло. 
Вот так сознание и повисает в вечном покое. Пока тебя не выключат, как это самое поле, когда «бог из машины» вспомнит про рубильник. 
Зависал я секунды четыре, примерно, на пятой — из столовой выскочил Рос и понёсся к шлюпкам. 
Я бросился за ним, уже понимая, что за блажь его посетила. 
Остановить не успел. Успел заскочить, задыхаясь, в отрывающуюся от земли «двойку». 
 
— Ты спятил, да? 
— Там Дара, и я хочу сдохнуть там! Прыгай! — Хьюмо выругался и заложил вираж, чтобы меня вытянуло через незакрытый люк. 
Я отлетел к выходу, но успел схватиться за страховочный поручень. Подтянулся на руках и крикнул ему: 
— Люк–то закрой, контур не включится! Периметр уже процентов на сорок активирован! Да не выпустят тебя одного!