Последствия старых ошибок (СИ)

— Вообще вся картина мира, как ты её видишь — дело привычки, не более. Но сияние эйи — ваши учёные регистрируют тоже, не правда ли? — Продолжила Айяна, убедившись, что дверь закрылась плотно. 
Мерис хмыкнул. Он слушал вполуха, всё ещё разглядывая ребенка. Даже пытался потрогать крохотные пальчики, но не решился. 
— Ничего мистического в сиянии нет. — Айяна уже в который раз обвела глазами комнату, в поисках окна. Но окон в боксе не было. — В любом человеческом организме живут колонии микроорганизмов. Микрофлора является самостоятельным органом, покрывающим стенки кишечника, слизистые оболочки и кожу. Оставаясь невидимым, этот «орган» весит около 2 килограммов и насчитывает порядка ста биллионов клеток микроорганизмов. Это число в 10 раз превышает число собственных клеток организма–хозяина. Микробная экология каждого человека представляет собой чрезвычайно сложную систему, на формирование которой потребовались многие миллионы лет эволюции. 
— Я не на лекцию угодил? — спросил Мерис, не поворачивая головы. Он смотрел куда угодно, только не на эйнитку. 
— Сияние эйи вызывает именно микрофлора, — снисходительно улыбнулась Айяна. 
— Как это? — не понял Мерис. Он, наконец, оторвался от созерцания ребенка и столкнулся глазами с Айяной. Заморгал от неожиданности — ей трудно было смотреть в глаза без привычки, даже если она не концентрировалась на тебе. 
— Молча, — констатировала Айяна с той же снисходительной улыбкой. — Мы умеем понимать явления и живой, и неживой природы. И умеем общаться с ними. Наши симбионты понимают нас лучше и защищают своих хозяев более эффективно. Это не значит, что сами микроорганизмы, населяющие наши тела — иные. Иной является глубина контакта между симбионтами. А сияние — побочный эффект. 
— Подожди, — перебил Мерис. — Как же тогда может происходить «заражение»? 
— Только при глубоком контакте. При лечении или инициации. Мы говорим с телом, когда лечим. И, «настраивая» психику новичка, Проводящие говорят со всем его телом. Микрофлора тоже откликается. Она становится более активной в плане защиты своего симбионта. Сияние нарастает постепенно и устанавливается на неком индивидуальном уровне. 
— Вот, таи ма таата, а мы, столько лет голову ломали… — Мерис оседлал единственный стул, который мы все упорно не замечали. — Похоже, ты не врёшь, женщина… Изменений у тех, кто «заразился» действительно никаких особенных не было… — генерал включил, наконец, голову. — Только некоторое улучшение адаптации организма к агрессивным условиям, повышение иммунитета и подобная ерунда…— Он переключился на Дьюпа. — Ты знал? 
— Я догадывался. 
— Как? 
— Больше интуитивно. Айяна, когда лечила меня, каким–то образом договаривалась с моим телом. Не с подсознанием — я не шёл на контакт, а внушаемость у меня от природы очень низкая. И, тем не менее, у неё получалось. А позже — я сделал анализы и обнаружил это самое «сияние». И предположил, что эйниты как–то воздействуют именно на некий коллективный разум микрофлоры, если допустимо так выражаться. Микроорганизмы живут колониями, значит — информацию они как–то принимают и передают… Да и «заражением» процесс передачи сияния назвать нельзя. Мы не наблюдали его при обычном контакте. Помнишь, как ты боялся заразиться от дочери? А привело это только к тому, что ты потерял, в конце концов, девочку, побоявшись держать её достаточно близко от себя. 
— Да… Хорошо было бы знать заранее… — огрызнулся Мерис. Я чувствовал, насколько болезненна для него эта тема. — Как я вижу, данная информация здесь и умрёт? — Продолжал он раздражённо. — Иногда я не понимаю, а на чьей ты, собственно, стороне, Колин? 
— Я уже объяснял тебе один раз, — равнодушно пожал плечами Дьюп. 
— А … так это было объяснение? Ты ничего не напутал? Мне показалось, что ты тогда хотел удавить меня моими собственными кишками? 
— Если бы я хотел удавить — я бы удавил, — Колин оставался таким же спокойным и непроницаемым, как горное озеро. А вот Мерис — заводился. 
— А можно задать пару вопросов этой милой даме? Ты разрешишь? 
 
— Только выражения выбирай. 
— Обнадёжил. Леди, я могу прояснить у вас, куда всё–таки делись из столицы Аннхелла эйниты? — Мерис вместе со стулом развернулся к Айяне. 
— А почему ты решил, солдат, что я знаю? — усмехнулась она. — Мы не подотчётны друг другу. 
— Есть у меня кое–какие подозрения, — Мерис прищурился, но выдержал взгляд Айяны. 
— Предполагаешь всеэйнитский заговор, солдат? 
— Предполагаю, что событие достаточно важное, чтобы находиться на пересечении линий. А если так, ты можешь предвидеть, где они. Ну и где? 
Интонации Мериса соскальзывали с вопросительных на допрашивающие. 
Айяна однако, расслабленно улыбалась. Она смотрела и не видела. И ответила не сразу. Но ответила. 
— Действительно, это достаточно ключевое событие… Но тебе не стоит знать, где они. Это ничем тебе не поможет, а время будет утрачено. 
Мерис посмотрел на Дьюпа. Тот отрицательно покачал головой. 
— Ладно, — сказал он. — Допустим так. Но зачем они заварили всю эту кашу — ты можешь сказать? 
Айяна задумалась. Теперь она сосредоточилась гораздо глубже. 
— Пусть он выйдет, — сказала она, наконец, и кивнула на меня. 
Я пожал плечами и вышел прежде, чем Дьюп или Мерис успели что–то сказать. 
За дверью стояли два моих бойца. Я привычно поинтересовался, давно ли они сменились. И только тут понял, заметив неуставную заинтересованность на их лицах, что вышел вместе с ребёнком. Как бы малая не замёрзла, уж больно крошечная. 
Я застегнул надетый на голое тело китель, устроив ее за пазухой. Вышел на улицу. 
Перед госпиталем стояло наше оцепление. Солнце садилось. 
Была какая–то баллада о рождённых на закате… 
Падает солнечный диск. 
Тьма поднимает лицо 
Взгляд изначальных разит 
Через кольцо… 
Я не понимал этих стихов, пока не увидел закат вот так, из–за спин стоящих с оружием. Словно бы мне действительно противостояла тьма, а через кольцо солнечного диска на меня смотрел мой Уходивший друг… 
Я смотрел на солнце, пока не почувствовал, как в затылок кольнуло и перед глазами само собой всплыло лицо Айяны. Красивое лицо, несмотря на возраст. 
Обернулся. С крыльца сбегал ординарец Мериса. Да, похоже — зовут. 
Какой красный закат. 
Я расстегнул китель и показал солнышку, что я прячу за пазухой. Это почему–то было для меня важным. 
А потом я пошёл обратно в госпиталь. Хотя знал, что ничего хорошего меня там не ждёт. 
  
История третья. Леопард против вашуга
 
1. Аннхелл — Прат — Грана
Я тоже поставил свои условия. Во–первых, сказал, что сначала заберу из интерната Леса и отвезу на Грану. На родной планете ему всяко–разно будет лучше. Тем более что на Гране мне нужно повидаться с Абио и Н'ьиго. Во–вторых, настоял, что полечу сам. Не надо меня никуда везти. Пусть отвезут Айяну с ребёнком. Я прилечу позже. 
Айяна посмотрела на меня пристально: 
— Ну, пусть погуляет ещё две недели. 
— Почему — две? Я раньше успею. 
Она хмыкнула. 
Я хотел огрызнуться, но промолчал. Не то, чтобы рассердился. Устал. И мне было пока всё равно, чем эта история закончится. Просто хотелось выполнить взятое на себя до конца. 
Леса когда–то подобрал я, я и должен, наконец, его куда–то пристроить. И должен узнать — как дела у Абио. 
 
Посылать запрос — не в традициях Граны. Там этого не поймут. Так я и сказал обоим генералам. А дальше пусть распоряжаются мной как угодно, мне плевать. 
На том, в конце концов, и порешили. 
Лес, увидев меня, поначалу вроде бы обрадовался. Но, когда узнал, что я хочу отвести его на Грану, сразу как–то стих.