Последствия старых ошибок (СИ)
Нужно было вызвать кого–то из побочных сыновей, чтобы возвести хоть какой–то буфер между собой и Бгоро. Ральфа? Саббаи? Рико? Рико раздражал эрцога меньше прочих. Пусть будет он.
Локьё отдал приказ и откинулся в кресле. Без медитации сегодня не обойтись, но и визит Тауингибера долго ждать не заставит. Медлить не стоило. Он велел дежурному не беспокоить до вызова и выключил освещение. Перед глазами медленно потекли в небытие серебристые линии. Линии эйи, как называют их пугливые эйниты. Линии вселенского закона, причин и следствий. И светящиеся шарики людей и событий в их переплетениях. Паутина реальности. Ханер камат.
История одиннадцатая. Информация тоже бывает заразной
1. Линкор Империи «Каменный ворон»Дома!
Бойцов в предбанник у шлюза набилось столько, что я видел сплошную стену из радостных и выжидающих физиономий.
Ну и чего ждём, интересно?
Я обнял Келли, потом Роса, потом под руку подвернулся какой–то полузнакомый боец из пополнения, и понеслось. Каждый из «моих» хотел прикоснуться ко мне, удостовериться, что я здесь и живой. Хорошо, что таких амбалов, как Айим, на «Вороне» немного. Но мне всё равно досталось. Добравшись, наконец, до капитанской, я чувствовал себя изрядно помятым, похоже, даже до синяков.
Такой традиции, как сложилась у нас на корабле, вытряхивать по прибытии душу из капитана, на флоте я не встречал. Похоже, мы завели её сами. Я видел, что первогодки теряются и прикасаются ко мне осторожно, неловко, что они не привыкли к такому «близкому» контакту с высшим начальством. Но «старички» отрывались по полной, и это захватило, в конце концов, остальных. Меня измяли, обслюнявили, потому что к концу церемонии поводок Кьё снова лопнул, и к человеческим рукам добавились её язык и лапы.
Я не сопротивлялся. Ребята тоже имели право на часть меня. Но душою я был не здесь.
Да, первым делом я вернулся на «Ворон». Но тянуло меня на Аннхелл. Оттого аналогия между домом и кораблем оказалась такой выпуклой и реальной. Я чувствовал себя курсантом, прибывшим на побывку, на время трех–пятидневного отпуска перед учениями или практикой.
Келли, пользуясь тем, что я «где–то не здесь», вручил мне бокал с «акро», приятным, в общем–то, напитком, но крепким и бьющим по мозгам. Я выпил залпом, и лишь потом понял, что мне подсунули. Однако даже не выругался. Откинулся в кресле и замер. Дома.
Келли что–то рассказывал, я не слышал. Вернее, слышал, но не распознавал слов. Звучание речи было для меня сейчас чем–то вроде журчания ручья, бьющего у входа в храмовый комплекс на Кьясне. Его «голос» так напоминает человеческий разговор, что иногда замираешь и вслушиваешься долго–долго, и каждый раз слова не прорезаются только едва. Человек не так хорошо устроен, чтобы понимать ручьи.
Но вот Келли достучался–таки до моего сознания.
–…две новых лазерных установки.
— Новых? — переспросил я. — Веерных, с которыми имели дело в Белой долине?
Келли расплылся в улыбке, усиленно кивая мне, и протянул ещё один бокал. Похоже, для своего личного спокойствия, он бы напоил и привязал меня к креслу, чтобы я не носился Боги знают, где.
Бокал я не взял. Встал, прошелся по капитанской и резко развернулся к нему.
— Докладывай по существу. Мерис обращался к тебе?
— Никак нет, — растерялся Келли. Раньше я так быстро не прыгал от настроения к настроению.
Следовало срочно выяснить, почему Мерис не взял у Келли обещанных бойцов, куда Дьюп отправил Леса… Впрочем, Лес, скорее всего, на Аннхелле. Что–то при этой мысли тут же дрогнуло во мне, и я понял, что обещанных себе каникул не позволю. На Аннхелл нужно лететь срочно. Рос, слава Богам, в форме. Мне как раз нужно было подумать в тишине — в шлюпке это хорошо получается. Кажется, обнимался я сегодня и с Дереном…
— Дерен выпросился–таки переводом? — спросил я, копаясь в последних видеограммах по крылу.
— Хуже, — сказал Келли. — На «Абигайль» что–то странное произошло с капитаном и частью команды, «психохимия» какая–то, говорят. Экипаж направили в карантин…
— Что за «психохимия»?
— Вроде, как… от воздействия на психику, начинается какая–то жуткая болезнь. А Дерен под шумок и…
— А ну, сюда его, — сказал я.
— Сейчас? — удивился Келли.
— Рысью. Через два часа я вылечу на Аннхелл. Предупреди Роса.
У Келли глаза полезли на лоб, но он сдержался. На лице зампотеха отразилось что–то вроде: «быстро же вожжа под мантию»…
— Сержанта Дерена к капитану, — сказал он, наваливаясь всем телом на пульт. Распрямился. — А Росу я сам пойду скажу в каком ты настроении.
— Иди–иди, — усмехнулся я. — Расслабились тут.
И рассмеялся.
Келли смерил меня недоумевающим взглядом: я только что на его глазах перешёл в третье состояние духа — резко, с места и вообще безо всяких причин.
Он покачал головой и вышел.
Да, переотдохнул я на Къясне.
Отсутствие Келли было мне на руку. Хотелось переговорить с Колином без свидетелей.
Сигнал запроса, однако, пожелтел. Лендслер занят. Тогда я написал ему: «Ты в курсе про «Абигайль» и психохимию?» И почти тут же пришёл ответ: «В курсе».
Что ж, тем более, нужно было лететь на Аннхелл…
— Сержант Дерен по вашему…
Я просматривал видеограммы, относящиеся к Плайте. Обернулся:
— Келли где?
— Капитан Келли в коридоре…
— Скажи, пусть тоже зайдёт.
Келли слышал меня сквозь не до конца закрывшуюся дверь и тут же ввалился.
— Садитесь. Капитан Келли, почему мне вообще не доложили, что после моего отлёта на «Леденящий» у нас были проблемы с личным составом?
— Так у нас–то конкретно и не было, — возразил в недоумении Келли. — Проблемы были у «Коры» и «Абигайль». О чём и комкрыла, и командующий сектором в курсе.
Правильно, «Ворон» в непосредственный контакт с «Плайтой» и не входил.
— В следующий раз постарайтесь перестраховаться. И не важно, капитан, где я нахожусь — хоть в Бездне. Это ясно?
— Так точно, — пробормотал Келли. На лице его недоумение мешалось с озабоченностью.
— Дерен, что у вас там произошло?
Пилот объяснил, что через сутки, после завершения операции, некоторые члены экипажа, причём совсем необязательно садившиеся на Плайту пилоты или бывшие с ними в контакте, начали покрываться темными, похожими на синяки пятнами. Медики забили тревогу, большую часть команды кинули в карантин, а через месяц карантина Дерен узнал, что оба экипажа расформировывают, и попросился на «Ворон». Рекомендации у него были хорошие, Рос — тоже помнил его, и Келли утвердил назначение без меня. А вчера просочились вообще странные слухи. Что это была совсем не «синяя болезнь», а что–то другое, вызывающее похожие симптомы. Замполич «Абигайль», с которым Дерен сохранил нормальные отношения, и бросил в разговоре это странное слово «психохимия»…
Дерен, наконец, поднял на меня глаза. Он был немного напряжён — боялся, что мне не нравится решение о его зачислении, принятое «через мою голову». Сержант видел меня в Белой долине всякого. Наверное, побаивался.
Я ободряюще кивнул ему, хотя думал совсем о другом. О том, что запроси я сейчас более подробную информацию через главный госпиталь, меня пошлют далеко и с салютом. Пришлось расспрашивать Дерена, кто именно из пилотов заболел, помнит ли он хотя бы примерно, кто по каким координатам работал…
Дерен, судя по всему, до Академии пилотов успел получить какое–то гуманитарное образование. Речь его была богатой и точной. Успокоившись, он вспомнил довольно много подробностей. Может, и неважных, может, я вообще перестраховывался. Но в такой ситуации, как мне казалось, лучше было именно перестраховаться.
В конце концов, я сказал ему, что он полетит со мной. Если Дьюп в курсе, то он или точно знает, что именно произошло и всё под контролем, или информация прошла по линии замполича, а Мерис мог и отмахнуться.