Академия Теней. Проклятие Василиска (СИ)

— То есть для вас это мелочи? Допустим, — ректор выбил пальцами дробь по столешнице. — И как вы узнали, что это сделала курсант Майлз? 
— Случайно услышала, как она обсуждала меня с Гадриелем. Лео отказывался ей помочь в осуществлении некой новой идеи для мщения, — я удрученно усмехнулась. — Потом они заметили меня. Элизабет эмоционально обвинила меня в увольнении Дейдарка и убежала. А Лео мне во всем признался. Элизабет на мою лекцию не пришла, поэтому после занятий я решила найти ее, поговорить… Думала, мне удастся объяснить ей, что она ошибается, как-то разрешить этот конфликт миром… Но не удалось. Она не захотела меня слушать. Ну а дальше вы видели все сами… 
— Вот уж этот Ридд… Столько проблем из-за одного мужчины, — заметил ректор. 
— Звучит, как обвинение в мой адрес, — я натянуто улыбнулась. 
— В отличие от Элизабет я не жалею о его увольнении, — он тоже чуть улыбнулся. — И уж тем более не собирался винить вас. Но вы ведь тоже испытывали некогда чувства к Ридду? — он спросил это будто с небрежностью, невзначай. 
— Очень давно, и они быстро испарились, стоило мне узнать Дейдарка получше, — ответила я с напускным равнодушием. — Элизабет же не успела этого понять, увы. Наверное, по своей наивности и полном отсутствии опыта в общении с мужчинами, романтического характера. Я слышала, что она сирота, ее воспитал дед генерал как мальчика… И в Академии ее все воспринимают как парня, «своего», не видят в ней девушку… Кроме, правда, одного, — тут я улыбнулась, вспоминая Дерека. — Но она не замечает его симпатий, а он очень искренен в своих чувствах к ней… 
— Вижу, вы осведомлены о многом из личной жизни курсантов, — заметил ректор. — Как вам это удалось? 
— Многое они мне рассказали сами, — призналась я. 
— Так доверяют вам? 
— Хотелось, чтобы это было так… Когда есть доверие между преподавателем и студентом, процесс обучения проходит более продуктивно. 
— Не могу не согласиться… 
— Где сейчас Элизабет? Что с ней будет? — поинтересовалась я. 
— Она пока под арестом, — отозвался ректор. — После подобного поступка — покушение на жизнь студента или преподавателя — мне следует сообщить в столичный штаб, курирующий нашу Академию. Они направят к нам комиссию, проведут свое расследование, затем вынесут вердикт. Самый мягкий приговор — исключение из Академии с лишением права на восстановления и поступления в любое другое учебное заведение военного профиля. Худший вариант: дело передадут в суд, ну а дальше уже разбирательства иного уровня… 
— Что же она наделала, глупая? — вздохнула я, отнюдь не желая никому такой участи. Но в следующую секунду меня пронзила иная мысль, касаемая лишь меня: комиссия из столицы! 
— Почему вы так побледнели? — сразу «считал» меня ректор. — Переживаете за участь Элизабет? Не стоит, она совершила не мелкую провинность, а серьезное преступление, едва не ранила вас или, чего хуже, лишила жизни… 
— Нет… Точнее, я сейчас не об этом, — выдавила я из себя, пытаясь справиться с подступающей паникой. — Вы сказали, что комиссия из столицы… И мне придется с ними встретится, общаться… 
— Вы боитесь, что кто-то может вас узнать и передать ваше местонахождение отцу? — догадался Мадейро. 
— Да, — я кивнула. — Мы хоть и не жили в столице, но многие знают моего отца, знали мать, а значит быстро поймут, кто я. Даже если они и не в курсе моего побега, то все равно случайно могут обмолвиться где-то в разговоре… Как и Дейдарк, кстати. О нем я тоже думала… Если он отправится в столицу… 
— Тэра Гранд, — ректор поднял руку, останавливая меня, — успокойтесь. Ридд, как и другие, кто увольняется из Академии, подписывают документ о неразглашении всего, что здесь им было увидено и услышано. Бумага скрепляется магической печатью, потому даже при желании, он ничего не сможет сказать. 
— Какое облегчение, — я сама не заметила, как прошептала это вслух, на что Мадейро чуть усмехнулся. 
— А относительно комиссии… — продолжил он. — Я подумаю, что можно сделать… Пока же воздержусь от писем в штаб, но Элизабет все равно останется под замком. 
 
— Спасибо, — произнесла я. 
— Это лишнее, — сдержанно отозвался ректор. 
— Господин ректор, а можно вас кое о чем спросить? — выпалила я после. 
— Спрашивайте, — он словно растерялся. 
— А что вы все-таки сделали с Элизабет, там в зале? — я сама не верила, что осмелилась поинтересоваться об этом. — Вы посмотрели на нее, без очков. Просто… Я думала… Да и все говорят, что ваш взгляд… 
— Убивает? — спокойно закончил ректор. Я робко кивнула, а он продолжил: — Для этого мне нужен зрительный контакт не менее пяти секунд. Короткий же взгляд просто лишает воли, на непродолжительное время или же насовсем. Тут уж зависит от психики человека. Курсанты к третьему курсу уже достаточно натренированы на ментальное воздействие, поэтому смогут справиться с ним — кто-то быстрее, кто-то медленнее… Курсант Майлз успешно проходила подобные тренировки, поэтому через час-другой ее сознание к ней вернется. Крайний срок — к ночи. 
— Ясно, — выдохнула я. 
— Еще вопросы? 
— Да. Почему вы стали носить перчатки? Раньше вы ходили без них… — гхаркх, кто меня за язык тянет? Это точно я говорю? Сумасшедшая… — Извините за бестактность, — быстро исправилась я, опустила глаза. 
Но ректор не ответил ни на мой вопрос, ни на мое извинение, вместо этого я услышала: 
— Как ваше самочувствие? Огонь беспокоит? 
— Нет, в эти дни ничего такого не появлялось, — отозвалась я, тушуясь от столь резкого перехода к моей персоне. 
Ректор кивнул: 
— Я уже отправил сообщение своему другу с просьбой о встрече. Как только придет ответ, я вам скажу. 
— Спасибо, — я улыбнулась. — Мне можно уже уходить? 
На самом деле уходить почему-то не хотелось, но приличия того требовали. Тем более, разговор явно подошел к концу. 
— Да, можете, — ответил ректор задумчиво. А когда я уже была в дверях, он вдруг спросил: — Тэра Гранд, вы меня не боитесь? 
— Боюсь? — я уже который раз за нашу беседу растерялась, опешила. 
— Вы же знаете, кто я. 
Он же о своем проклятии? 
— Да, знаю. 
— И что вы по этому поводу думаете? Боитесь? 
Что за странный вопрос? Но было в нем или же в интонации, с которой он был произнесен, нечто такое, что отчего в груди все сжалось, затрепетало. 
— А как бы вы хотели? Чтобы я боялась вас или нет? — поинтересовалась тихо, но уверенно. 
— Я первый спросил, — Мадейро даже не шелохнулся, я лишь ощущала на себе его взгляд. 
— Наверное, не боюсь, — ответила тогда. — Уже не боюсь. Когда приехала на остров, вы меня очень пугали, не скрою… Но сейчас… Когда узнала вас лучше… После того, как вы мне помогли… Я не могу вас бояться. Во всяком случае, мне бы не хотелось делать этого больше. 
— А это вы зря, — голос ректора поменялся вмиг, став сухим и бесцветным. — Чувство самосохранения не должно вас покидать ни при каких обстоятельствах, помните об этом, тэра Гранд. Теперь можете быть свободной. 
Я кивнула и выскользнула за дверь. — Что за кислый вид, тэра Гранд? — перехватил меня на первом этаже Фред. — Вы были у дяди? Чем он вас расстроил? 
— С чего ты решил, что это он меня расстроил? — ответила я раздраженно. Опять он за свое! — Да и вообще, я не расстроена. 
— Но у вас такой вид… — Фред не отставал. 
— Какой? — я остановилась, посмотрела на него в упор. — Разве что озадаченный. А ты чего без дела ходишь? Или опять с тренировки сбежал? 
— Не сбежал, — Фред, поморщившись, потер свой бок. — Еще и нагрузку двойную получил. За вчерашнее. 
Я хмыкнула: 
 
— Немудрено, тэр Гварт такого не прощает. 
— Но вы же не сказали дяде, где я вчера прятался? 
— Нет. Мне тоже не нужны проблемы. И без тебя хватает. 
— Вы об Элизабет? — Фред глянул на меня с любопытством, затем перевел взгляд на порванный рукав. — Не поделитесь, что она сделала такого, за что ее так наказали?