Исцеление любовью (СИ)

Сергей все так же продолжал сидеть в своем кресле, и ему по-прежнему было за сорок, но вот он отчетливо увидел, как к нему бежит мальчик шести лет в новом комбинезоне зеленого цвета и кричит: «Сележа! Сележа! Посмотли!»
– Мой маленький, какой ты у меня нарядный! – отвечает Сережа, заключая мальчика в объятия. Затем объятия разжимаются, Дима отходит назад, но на этот раз ему уже двенадцать лет, он в перепачканной грязью футболке, но абсолютно счастливый.
– Сережа, посмотри, какого окуня я для тебя поймал! – восклицает он, потрясая у Сережи перед носом только что пойманной им рыбой.
– Мой мальчик! – снова восклицает Сергей и обнимает младшего брата.
Когда объятия снова расцеплены, перед ним уже шестнадцатилетний Дима, который вернулся после своего Последнего Звонка.
– Сережа, – садится он перед братом на пол, – ах, Сережа, у меня есть секрет, который я могу рассказать только тебе! Ни маме, ни папе! На празднике девочка, которая мне нравится, посмотрела на меня… Ну ты сам знаешь как… Не так, как обычно. Но я сделал, как ты учил. Я не стал стесняться, подошел к ней и заговорил первым, а потом мы даже поцеловались. Сережа, по-серьезному! По-взрослому!
– Мой Митя! – восклицает Сергей и поздравляет брата с этой победой, крепко его обняв.
Но эти видения пропали так же внезапно, как и появились. Перед глазами Сергея опять появилось лицо Димы, который стоял напротив него. Сергей вернулся в реальность.
Перед ним стоит младший брат и умоляюще смотрит на него. Снегирев не знал, что отвечать, ибо за воспоминаниями приятными пришли воспоминания не очень приятные, в частности двухгодичной давности. А вместе с этим пришла и та боль, которую он тогда испытал. Сергей продолжил смотреть на брата, не изменяя выражения глаз.
– Прости, ни о чем больше тебя не прошу, – сказал Дима.
Сергей молчал.
– Я могу прожить без прощения матери, – продолжил Дима, – без прощения отца, но если старший брат меня не простит, я умру! Прости меня, Сережа, умоляю!
На Диминых глазах навернулись слезы, пока он медленно приближался к брату, произнося свою речь. Снегирев-старший поднялся на ноги. Дима сложил ладони, как перед молитвой, глядя на брата. Пару секунд Сергей смотрел на него, а потом повернулся, обошел кресло и остановился за ним спиной к Диме.
– Не поступай так со мной, Сережа, умоляю! – Дима резко подошел к брату и их разделял какой-то метр. – Не поступай так со мной!
Он сократил дистанцию еще на половину и упал на колени.
– Умоляю на коленях, – продолжил он, протягивая руки к локтям брата. – Умоляю, прости! Прости, Сережа, – по лицу его текли слезы.
– Скажи ему хоть слово, – попросила Юля, которой было ужасно непривычно видеть такого раздавленного Димку и такого жесткого и холодного Сергея.
Даша встала на ноги и помогла подняться Диме.
– Почему ты не можешь меня простить? – спросил Дима, утирая слезы. – Ты же всю жизнь говорил, что любишь меня. Что я твой самый родной и дорогой человек.
– Может, тебе лучше уйти? – прошептала Даша ему на ухо.
– Нет! – возразил он. – Посмотри на меня, Сережа! Умоляю!
Юля поднялась на ноги и подошла к Сергею.
– Сережа, – произнесла она. – Он же твой единственный брат.
Сергей взглянул на жену, а потом через плечо обернулся на Димку. Быстрее всех сообразила Даша. Она оставила Диди, подошла к Юле и, взяв ее под локоть, повела из комнаты.
– Пошли, – сказала Даша. – Оставим их. Побудем наверху.
Юля опасалась новой драки, но, тем не менее, ушла с подругой. Оставшись одни, братья некоторое время глядели друг на друга.
– Сережа, – произнес Дима и как подкошенный снова упал на колени возле ног старшего брата. – Прости меня, пожалуйста. За все прости. Я не хотел, Сережа… Я, правда, не хотел делать тебе больно, я клянусь! Но мне так было больно самому, что я хотел только избавиться от этой боли, и мне было неважно как.
Глаза Сергея тоже увлажнились.
– И ты решил избавиться от нее, причинив боль мне? – спросил он, глядя сверху вниз на Диму.
– Я не знал, как по-другому, – кивнул тот. – Пожалуйста…
 
– По-другому, – повторил Сергей, отвернувшись. – Тебе всегда не нравилось, когда было по-другому. Стоило только чуть-чуть сделать не по-твоему, как ты закатывал скандал! А то, что существуют другие люди и их желания тебя не волновало! Я для тебя всегда был во вторую очередь после себя любимого. А ты для меня, по твоему мнению, должен был быть на первом месте. Я должен был в первую очередь думать о тебе! А себя забыть!
– Я сожалею обо всем, – сказал Дима. – Но ты не думай, что я тебя никогда не любил…
– Конечно, ты меня любил, пока я делал все так, как ты хотел, – отозвался Сергей.
– Сережа, мне очень больно, что все так…
– А мне нет? – прикрикнул Сергей.
Димка опустил голову. Сергей несколько секунд постоял, тяжело дыша, а потом сел на пол возле Димы. Димка взглянул на брата.
– Сережа, я тебя очень люблю. Ты мне дорог, – сказал Дима. – По-прежнему дорог. Я это понял, когда Лизку здесь встретил… Я понял, что не хочу твоих страданий, твоей боли… Я не хочу, чтоб ты мучился. Позволь мне загладить свою вину.
Сергей не отвечал и вообще не двигался, глядя куда-то в стену. Так длилось довольно долго. Дима решил, что ответа он не дождется и поднялся на ноги. Но едва он сделал шаг, как Сергей ухватил его за руку. Димка тут же рухнул возле брата, как подкошенный и упал ему на грудь.
– Прости, прости меня, – говорил он.
Сережа прижал его к груди, как когда-то давно, когда Дима был маленьким и боялся засыпать один в темноте.
– И ты меня прости, – сказал Сергей, закрыв глаза, вспоминая, что оба раза первым Димку ударил он. – Я с тобой тоже не лучшим образом обошелся.
Димка кивнул. Что угодно. Сейчас что угодно, лишь бы только этот ужас прошел!
– Митя, – сказал Сергей, обнимая брата. – Мой маленький Митя.
– Сережа, – произнес Димка также крепко, обнимая брата.
Братья вновь были вместе. И вновь были братьями.
  
Глава 68
 
– Так я не понял! Бутылку открываем или нет? – спросил Саня, потрясая шампанским.
– Открывай, открывай, – сказала Даша и оглянулась на Димку.
Тот сидел на диване и старательно держал Сергея за плечи.
– Я вот думаю, может ему лучше успокоительное? – спросил Димка.
Сергей подпрыгнул на месте и вновь попытался совершить пробежку до входной двери. Димка сумел удержать его и усадить обратно.
– Ты куда? – спросил он брата.
– К Юле, – ответил тот. Дашка хмыкнула. – Она меня ждет!
– Никто тебя там не ждет посреди ночи! – возразил Димка. – Она сейчас поест и снова ляжет спать.
– Я должен посмотреть на своих детей! – сказал Сергей и снова попытался бежать к двери.
Димка вновь проявил бдительность.
– Завтра утром посмотришь, – сказала Даша. – Никуда они из роддома не денутся! И их мамаша, кстати, тоже.
В этот момент в кухне раздался звук хлопка – Саня открыл бутылку. Пробка просвистела возле Дашиного уха, за что Сашка тут же был оповещен, что он – кретин и смотреть надо, в какую сторону открываешь шампусик. Разлившаяся по полу пена никого не взволновала.
– Эй, хватит вам! – проигнорировал критику в свой адрес Саня. – Идите сюда! Рождение детей надо обмыть!
– Да, верно, Серег, пошли, – потянул брата в кухню Митя. – Надо выпить. За племянников моих. И за то, что ты папашей стал наконец-то.
Снегирева-старшего насильно затащили в кухню и так же насильно дали ему бокал с шампанским. Увидев напиток у себя в руках, Сергей немного успокоился и сел. Ребята расселись вокруг.
 
– Почему она мне не позвонила? – посмотрел Сергей на Диму. – Я же сказал ей позвонить, когда она будет рожать.
– Она же тебе сказала, было ранее утро, и она не хотела тебя будить, – отозвался Димка. – Да не парься ты, Серега, все ведь хорошо прошло.
– Но почему она не позвонила мне сразу после родов?