Исцеление любовью (СИ)

Снегирев-младший отхлебнул кофе и подумал о том, что в отношении привлечения внимания девушек Сергей еще вполне может составить ему хорошую конкуренцию.
Завтрак между тем прошел в непринужденной манере. В отличие от вчерашнего вечера Юля больше не поднимала скользких тем и они мило болтали обо всяких пустяках. О погоде, предпочтениях в еде, домашних животных, одежде и тому подобных вещах. Вообще Юля ничем не напоминала ту разъяренную фурию, которая вчера рвалась побить Димку за его реальные или предполагаемые грехи. Кажется, она вообще забыла о своих намереньях в отношении него.
– Ты домой пойдешь? – спросил Димка Юлю, когда они после завтрака перешли в гостиную.
Сергей снова устроился в кресле, а Дима и Юля на диване.
– Не знаю, – сказала она. – Вообще к Дашке надо пойти. Мы с ней договаривались сегодня встретиться.
– Зачем тебе к Дашке? – спросил Димка.
– Все-то тебе расскажи, – отмахнулась Юля. – Но мы с ней договаривались встретиться во второй половине дня. А сейчас еще двенадцати нет.
– Можешь пойти домой и еще поспать, – сказал Сергей.
– Да я же уже умылась. Как теперь спать? – спросила Юля.
– Тогда оставайся, посиди еще, – предложил Димка.
– Разве вы не хотите разобрать вещи? – поинтересовалась блондинка.
– Вчера тебя такие мелочи не волновали, – усмехнулся Димка.
Юля закинула ногу на ногу.
– Ладно, раз уговариваете, посижу еще, – сказала она, смилостивившись.
«Что у нее с Димкой? – думал Сережа, глядя на то, как Юля и Дима состязаются в искусстве словесных выпадов. – Роман? Дружба? Флирт? Димка спал с ней? Нет, конечно. Она сама вчера это сказала. Этого не было. Хотя почему не было? Она ведь просто сказала, что не беременна… – Сергей посмотрел на Юлину фигуру, – значит, у них…» – руки у него дрогнули, а Сергей хорошо знал, что это первый признак его желания кому-нибудь врезать.
Он отвел взгляд и мысленно стал считать до десяти, чтобы успокоиться. «Но она ему явно нравится – вон как он на нее смотрит, – продолжил думать Снегирев-старший, – а если она с ним кокетничала? Глазки ему строила? Она – молодая девушка. Она мужского внимания хочет. И это естественно. Тем более, такая красивая. Как бы узнать ненавязчиво, что у нее с ним?»
Вдруг Сергей поймал себя на том, что думает в первую очередь о Юле, а не о Диме. Что у нее с ним, а не у него с ней. «Значит, меня волнует сначала она?» – подумал он. – «Что за черт? Вчера же только познакомились, а сегодня… Держи себя в руках!»
Он отогнал всякие мысли и приложил все силы к тому, чтобы прислушаться к болтовне Димки и Юли. Вдруг Димка соскочил с дивана и встал посреди комнаты. Юля, заметил Сергей, тоже была уже на ногах.
– Посмотри на меня, – сказал он. – Разве я недостаточно хорош?
Растрепанные кудри Димки не добавляли ему изящества, но в целом было не так уж плохо. Молодой, привлекательный парень, атлетично сложенный и следящий за собой.
– Разумеется, Диди, – прыснула Юлька. – Да сам Роберт Патинсон рядом с тобой просто Квазимода.
– Что? – переспросил Димка.
– Я хочу сказать, что среди аборигенов какого-нибудь племени тумба-юмба, ты бы считался вполне миловидным, – пояснила она.
– Опять издеваешься? – упер руки в бока Димка. – Я тебя сейчас придушу, дамочка недолеченная!
Он кинулся к Юльке, схватил ее за плечи и начал трясти. Сергей дернулся в кресле. Юлька ударила Димку по рукам и оттолкнула. Тот попятился. Юлька процокала языком какой-то ритм, что выглядело, как новая усмешка над Димкой. Затем она медленно обошла вокруг Димки, внимательно его разглядывая. Братья следили за ее перемещениями.
После этого девушка приблизилась к Диме вплотную, толкнула его, и он свалился на диван. Сама она влезла на спинку дивана ему за спину, при этом ее правая нога оказалась, можно сказать, перед Димкиным носом. Тот не преминул воспользоваться ситуацией и тут же попытался положить руку ей на колено, но Юлька сразу пресекла эту попытку, ударив его ладонью по руке.
– Слушай, Диди, – Юля наклонилась к его уху.
У Сергея внутри все сжалось, стоило ему заметить, что Юлина грудь оказалась возле Димкиного носа. В ту же секунду возникло непреодолимое желание дать брату хорошего пинка и сказать, чтобы он вел себя прилично, то бишь отвел глаза и не пытался заглянуть девушке под майку.
 
– Давай обойдемся без смертоубийства и сойдемся просто на изнасиловании, – продолжила тем временем Юля.
– На изнасиловании? – переспросил Димка.
– Да? Ты вообще как? Умеешь?
– Что значит умеешь?
– Значит, нет, – заключила Юля. – Но ты не волнуйся, – потрепала она его по макушке. – Я с подружкой приду, мы тебе устроим показательные выступления.
– На ком?
– На тебе, – подмигнула она, спрыгнула с дивана и пересела в кресло.
Затем взглянула на Сергея – тот не реагировал и смотрел в одну точку. Юля внутренне скуксилась – неужели он не оценил ее юмор? Или ему было неприятно все это слушать?
А Сергей едва ли заметил их перепалку, потому что был занят своими мыслями. «Это ревность. Точно ревность. Не иначе. Но я ведь его никогда не ревновал, даже к родителям. А сейчас я ревную его к девушке, которую первый раз вижу. А какого черта он себя так с ней ведет? Сидит с ней рядом, смотрит на нее, за коленки пытается ухватить… О, Господи, что за безумие! Еще немного и я не смогу сдержаться! Да неужели я способен на такие чувства?! Это же мой брат. Мой родной и единственный брат, а мне хочется его придушить за то, что он смотрит на Юлю и…»
Сергей резко поднялся. Юля внимательно посмотрела на него.
– Ну, – сказал он непринужденно. – Вы тут болтайте, а я пойду вещи разберу.
И не принимая никаких возражений и предложений, двинулся к лестнице, про себя молясь, чтобы его чувства не отразились на его лице и ни Юля, ни Дима не смогли их прочесть.
  
Глава 4
 
– Ну и что? – спросила Дашка, глядя на Юльку. – Какой он теперь? Сильно изменился?
Они сидели у Дашки в комнате. Комната эта была небольшой, несколько узкой, что не смущало хозяйку, поскольку главным достоинством своих апартаментов она считала стены, сплошь заклеенные плакатами рокеров. Причем не только отечественных, но и зарубежных. Самой большой гордостью Даши был плакат с Виктором Цоем[1] в половину стены. Остальные на его фоне были «подтанцовкой» и висели больше для того, чтобы создать антураж, а не потому что хозяйка комнаты уважала творчество этих музыкантов.
Сама же квартира была полностью свободна, поскольку родители Дашки летом жили на даче. Поэтому Юлька очень много времени проводила с подругой и даже оставалась у нее ночевать чаще, чем в собственной квартире.
Они были неразлучны с самого детства – еще со старшей группы детского сада, делились всем, переживали радости и горести, победы и поражения и проводили время вместе при каждой возможности. А летом это было особенно приятно. То совместные прогулки по городу и магазинам, то отдых на пляже, а вечером ночной клуб или дискотека.
Даша по характеру походила на свою подругу, разве что была несколько сдержаннее, но и то не всегда. Вообще про них впору было сказать: два сапога – пара. Если чудить, так вместе. Веселиться тоже в компании, грустить так вдвоем.
Даша была не менее симпатична, чем Юля. Кроме длинных прямых черных волос, которые светились здоровьем так, что любая модель, рекламирующая шампуни, могла помереть от зависти, Даша имела выразительные карие глаза, маленький носик и чистую светлую кожу. К тому же ее бог не обделил оптимизмом и чувством юмора. Последнее выручало ее даже в самых безнадежных ситуациях.
 
Сейчас же Дашка сидела на кровати и выедала киви, ковыряя его ложкой. Она была обязана получить свою долю витамина С, как она сказала, ну и, конечно, Даша обязана быть в курсе всех новостей в жизни любимой подруги. Поэтому сейчас Юлька сидела напротив нее и докладывала о возвращении старшего Снегирева.
– Дашка, он так похорошел! – улыбнулась Юлька, глядя на нее. – Прямо стал еще лучше, чем был.