Седьмой лорд (СИ)

Пин Ань ощутил внутреннюю досаду. Тот, кто не зарабатывал, не знал, как разумно тратить деньги. Однако он ничего не мог поделать, поэтому ушел, пробормотав что-то себе под нос.
В тот же день, не дожидаясь ночи, Цзин Ци собственной персоной отправился в Восточный дворец.
Обычно лица тех, кто только что женился, сияли свежестью и здоровьем. Однако по какой-то причине Его Высочество наследный принц был изможден и выглядел куда более измученным, чем тот, кто только вернулся в столицу и бегал из одного места в другое, не успевая сделать и глотка воды. Только при виде гостя лицо его озарилось. Он подозвал его к себе, чтобы получше рассмотреть, и долгое время спустя со вздохом сказал:
– Ты похудел.
Не дожидаясь ответа Цзин Ци, он обратился к присутствующим:
– Пойди посмотри, готов ли отвар с лекарственными травами, и подай чашу князю.
Цзин Ци несколько раз махнул рукой:
– Стой, стой, не нужно. Не выношу этого вкуса.
Хэлянь И полностью проигнорировал его отказ и продолжил расспрос:
– Работа прошла благополучно? Слышал, в этом году там довольно снежная зима, ты замерз?
С серьезным выражением в глазах он взял запястье Цзин Ци и забыл отпустить – то ли действительно по невнимательности, то ли из-за волнения.
Слегка кашлянув, Цзин Ци отступил на полшага в сторону и освободил свою руку, напустив безразличный вид.
– Как такое могло случиться? Ляо Чжэньдун обеспечил меня хорошей едой и питьем. Опасаясь, что я замерзну, он специально соорудил навес длиной в несколько ли. Моя жизнь была намного комфортнее, чем в столице.
На короткое мгновение он вдруг почувствовал, что за выражением лица Хэлянь И будто бы что-то спрятано, но не захотел выяснять, что.
Однажды укушенный змеей десять лет боится колодезной веревки. Иногда боль настолько невыносима, что порождает самый сильный страх. Немного подумав, Цзин Ци почувствовал, как его сердце дрожит от ужаса, и тотчас захотел оказаться на расстоянии восьми чжан [2] от этого человека.
[2] Чжан ~ 3,33 метра. 8 чжан ~ 27 метров. В общем, Цзин Ци просто хочет сбежать куда подальше.
По слухам, в чужеземном государстве есть животные, известные как слоны – огромные, длинноносые и весом в тысячу цзюней. Если в детстве их приковать к деревянному столбу, то много лет спустя, даже обретя силу, способную вырвать дерево из земли, они не смогут освободиться от крошечного столба.
В душе Цзин Ци понимал, что инстинктам невозможно сопротивляться, потому что временами его сковывающим столбом был Хэлянь И.
Цвет лица Хэлянь И незаметно потускнел, после чего он отпустил Цзин Ци, сел и как ни в чем не бывало отхлебнул чай:
– Слышал, ты только сегодня вернулся, но уже отчитался отцу-императору. Почему ты не отдыхаешь, а пришел ко мне?
– Принес Его Высочеству подарок. Боюсь, еще позже Ваше Высочество не сможет получить его.
Хэлянь И мельком взглянул на сундук, который кто-то принес Цзин Ци, и сразу понял, что это был за «подарок». Опустив ресницы, он улыбнулся, не спеша снова вступать в разговор, затем махнул рукой, чтобы все вышли, и лишь после этого сказал:
– Неужели ты нашел улики против Хэлянь Чжао?
Цзин Ци подбирал важные слова, рассказывая о всех своих действиях в Лянгуане, после чего открыл сундук. Верхним слоем лежали произведения живописи и каллиграфии, кисти, тушечницы и тому подобные принадлежности. Поскольку Цзин Ци обладал изысканным вкусом, все подарки, посланные в Восточный дворец, были превосходного качества. В обычное время Хэлянь И любил возиться с этими безделушками, но сейчас совершенно не имел желания. Он наблюдал, как Цзин Ци расставляет эти мастерски сделанные, с трудом добытые произведения искусства на полу, словно уличный торговец. Внутри сундук оказался заполнен прошитыми нитями счетными книгами.
Хэлянь И встал, протянул руку и сразу пролистал одну из них. Чем больше он читал, тем сильнее его охватывало потрясение. Он быстро схватил другую книгу. Глаза Его Высочества наследного принца, обычно не выражающие эмоций, расширились.
– Где… где ты их достал? – приглушенным голосом спросил он.
 
– В этих счетных книгах записаны все связи и незаконные сделки между Ляо Чжэньдуном и купцами Лянгуана, происходившие на протяжении долгих лет, а также факты продажи должностей и титулов. Ли Яньнянь все эти годы служил Ляо Чжэньдуну и записал за ним все. Что касается остального… это связи Ляо Чжэньдуна с людьми при дворе. Их я нашел при обыске тайной комнаты, которую мне показал управляющий, не выдержав страданий.
Услышав кое-что неладное, Хэлянь И перевел свой взгляд на него  и наморщил брови.
– Ты по личной инициативе прибегнул к пыткам во время допроса?
Великая Цин издавна не допускала жестокости чиновников, кроме мер, одобренных Министерством наказаний. Даже императорскому послу позволялось только довести дело до суда или назначить удары розгами, но никак не пытать в частном порядке.
Цзин Ци улыбнулся, понизив голос до шепота:
– Никто не узнает.
...все, кто знал, уже были мертвы.
Хэлянь И изменился в лице. Он долго смотрел на Цзин Ци, а потом вздохнул:
– Бэйюань, ты не должен… делать такие вещи.
Уголки рта Цзин Ци изогнулись в улыбке.
– Я желаю служить наследному принцу, как собака и конь служат человеку, – многозначительно сказал он. – Прошу Его Высочество лишь не забыть о моих заслугах в будущем.
Какое-то время Хэлянь И смотрел на него тяжелым, будто бы разочарованным взглядом, а потом махнул рукой:
– Раз уж так получилось, ладно. Ты… в любом случае будь осторожен.
Цзин Ци поспешил сойти со сцены в нужный момент.
– Слушаюсь. Благодарю наследного принца за наставления. Тогда я больше не буду нарушать ваш покой.
Цзин Ци договорил под спокойное выражение лица Хэлянь И, поклонился и направился к выходу. Почти подойдя к двери, он вдруг услышал, как позади раздался голос Хэлянь И:
– Ты пришел ко мне, даже ночь не отдохнув. О чем вы разговаривали с отцом-императором?
Цзин Ци остановился.
По правде говоря, докладывать императору результаты такого большого дела за пределами столицы было совершенно нормально. Однако не следовало тотчас после вступать в контакт с кем-то еще, иначе люди заподозрят неладное. Даже Хэлянь Чжао не осмелился навестить его сегодня  и занялся отправкой подарков. Наследный принц очень кстати управлял Министерством чинов, потому если Хэлянь Чжао решит разыскать его после, это сочтут приемлемым при правильных формулировках.
Он в большой спешке лично отправился в Восточный дворец и вдобавок ко всему дал всем понять, что предан фракции  наследного принца.
Хэлянь И зачем-то указал на то, что изначально было понятно без слов. Цзин Ци немедленно замер.
– Что Его Высочество наследный принц имеет в виду?
Однако Хэлянь И не смотрел на него и лишь многозначительно сказал:
– Не волнуйся.
Не волнуйся? Не волнуйся о чем? Не волнуйся о Хэлянь Пэе, Хэлянь Чжао и самом Хэлянь И?
Втайне позабавившись, Цзин Ци прикинулся дурачком:
– Его Высочество наследный принц что-то перепутал. Разве этот слуга волнуется?
После этих слов он еще раз поклонился и покинул Восточный дворец.
Когда он ушел, пламя свечей замерцало. Хэлянь И внезапно почувствовал физическое и умственное истощение. Когда Хэлянь Чжао понял, что Цзин Ци одурачил его, он уже знал, что все вещи, не попавшие на его стол, в руках наследного принца. Испугавшись до безумия, он понял только одно – теперь он действительно в одной лодке с наследным принцем. В ярости он мысленно разрубил Цзин Ци на несколько сотен кусочков.
Каждый год он убивал гусей, но в этот раз гусь выклевал ему глаза. Кто бы мог подумать, Цзин Бэйюань окажется притаившимся под маской невинности хитрецом, что учел в своих планах всех?
Этому старику на императорском троне лучше остаться в живых. Иначе его ждала смерть…
Если переворот осуществится, то счетные книги  в руках Хэлянь И станут всего лишь бумагой.