В одном из сказочных измерений (СИ)

«Блять, Поттер, не смей! Не смей оставлять её там одну! Со мной!» - но по коридору раздались удаляющиеся шаги.
Тот я, который был там, тоже пригубил из бутылки. И судя по тому, как дальнейшие воспоминания покрылись дымкой лёгкого тумана, в пойле было что-то подмешано, что-то, о чём так беспокоился ранее Забини.
- Что, Грейнджер, сегодня без своих рыцарей? – я вышел из тени, а Гермиона вздрогнула, но скорее от неожиданности, чем от испуга. Кажется, она не представляла, чем обернётся всё это.
- Малфой, отбой уже был давно, вали спать, а то напишу на тебя докладную, - сказала она и развернулась прочь, намереваясь уйти.
«Отпусти её, блять, пусть идёт!»
Тот я почувствовал пелену ярости, что начала его накрывать.
- Как ты смеешь так разговаривать со мной своим грязным ртом, которым ты отсасываешь у своих дружков?! – рявкнул я. Грейнджер остановилась, потом резко повернулась ко мне, держа в руках палочку, но, увы, я был готов напасть раньше.
- Экспиллиармус! – крикнул я, и её палочка улетела прочь. – Инкарцеро! – девушку связали невидимые путы.
- Малфой, что ты твори… - в её глазах застыл блеск ужаса.
- Силенцио!
«Блять, остановись! Остановись, сука!» - я кричал в собственной башке, забывшись на миг, что это воспоминания. Мне было страшно, и мой собственный страх вторил тому, который отразился в глазах Гермионы.
Но тот Малфой, с которым я делил тело, снова приложился к бутылке, а потом медленным шагом направился к своей жертве.
- Знаешь, Грейнджер, думаю, тебе стоит расслабиться. Это помогает, будем с тобой на равных, - подойдя впритык, я двумя пальцами зажал ей нос и начал заливать ей в рот огневиски. Пойло текло по её лицу, она пыталась вырываться, кашляла, но палач не выпускал девушку. Через пару минут, её тело немного обмякло, а взгляд стал немного расфокусированным, хотя и выражал остатки ужаса.
Я прошёлся туда и назад, наблюдая с удовольствием хищника, как девушка испуганно водит за мной взглядом, а потом щёлкнул пальцами.
- О! Придумал! Вот мне всегда было интересно, что такого нашли в тебе Потти и Уизел! Может, самому попробовать? Ты ведь никому не расскажешь? – я схватил девушку за талию, и подтолкнул в соседний кабинет, который, как и большинство классов в Хогвартсе, был открытым.
Пустынный, тёмный кабинет, где нам читали курс маггловеденья.
«Ранее это был её любимый курс, так вот почему она сейчас не посещает его… Сууука!» - я хотел остановить просмотр воспоминаний, но неведомая злая сила заставляла меня прочувствовать все её страдания, выстрадать самому.
Тот Малфой замкнул за собой дверь и навесил на комнату заглушки, а потом направил палочку на Гермиону и проговорил:
- Фините! – с неё спали все заклинания. – Ты же не будешь лежать без движения, пока я буду делать всё сам? Да и мне жутко интересно, что ты кричишь Потти и Узелу, когда они тебя нагибают.
- Малфой, ты больной ублюдок, отпусти меня! – прорычала, пятясь Грейнджер, но после выпитого пойла тело её не слушалось, она упала на пол, зацепившись за выступающий камень.
- На полу, так на полу! - Я усмехнулся и, опустившись рядом, навалился на неё всем своим телом.
Гермиона пронзительно закричала, начала извиваться, пытаясь сбросить меня с себя, но я ведь был сильнее. Я, сука, был сильнее, плюс на меня слабее подействовала та дрянь, что была в бутылке.
Она била меня руками и ногами, но это всё было слабенько. Я, тем временем, не особо церемонясь, распахнул её мантию и начал разрывать её рубашку.
- Отпусти меня, Малфой! Немедленно! Я всё расскажу, и тебя исключат! – я игнорировал её угрозы.
Грейнджер замахнулась рукой и царапнула меня по лицу.
- Ух ты, а ты, оказывается, та ещё строптивая сучка, - я почти не чувствовал боли, наверное, из-за алкоголя, поэтому ограничился тем, что схватил её руки и заклинанием связал их у неё над головой. – Так будет лучше.
Сорвав с девушки лифчик, я хищно улыбнулся.
- А за мантией кажется, что ты напрочь плоская, - я беспардонно припал руками к её грудям и начал их грубо мять, чувствуя, как в штанах становится ещё теснее. Сама эта ситуация – беззащитный личный враг подо мной – придавала тому мне такого дикого экстаза, что не было сил сдерживаться.
Он и не сдерживался.
Резко сорвав с неё трусики, но оставив юбку, возиться с которой не хотелось, я начал снимать брюки. Девушка попыталась отползти подальше, счёсывая оголённую поясницу о пол, но я зафиксировал её ноги своими.
- Пожалуйста, - плакала она, умоляя, - остановись! Я никому не скажу! Просто остановись!
- Поздно, Грейнджер, поздно! – я одним рывком снял трусы и наклонился к ней, чтоб видеть её лицо, на котором запечатлелся неподдельный ужас. Провёл языком по её щеке, слизывая солёные слёзы. А потом…
Одним резким рывком тот сукин сын вошёл в неё. Девушка вскрикнула. Ей было чертовски больно и мучительно. А он лишь закрыл глаза, застонал и начал рвано двигаться.
В ней было чересчур узко, этот ублюдок должен был заметить, должен был перестать истязать её!
«Сука, прекрати это!» - я рыдал, ощущая её боль.
Пока пьяный я пыхтел над девушкой, нещадно врываясь в её тело, она уже перестала кричать и вырываться, видимо, обессилев от борьбы. Она наклонила голову в сторону, словно для того, чтоб не видеть всего этого, и безмолвно плакала.
Я не смог этого вынести и резко открыл глаза. Меня резко затошнило, и я едва успел повернуться к ведру с мусором, которое стояло неподалёку, опустошая в него всего лишь огневиски – единственное, что я употребил за день.
Я закашлялся от слёз, от вернувшегося пойла, от, сука, крови из носа, которая начала течь из-за того, что я переусердствовал с количеством воспоминаний.
Штаны натирали стояк – блядская физиология! Я встал, закричал, и со всей дури ударил по прикроватной тумбочке руками сверху вниз. Кажется, сломал себе мизинец. Резкая боль немного отрезвила, и я, набросив на себя дезилюминационные чары, направился прочь, не обращая внимания на окровавленную руку.
***
- Драко, ты в порядке? – спросил Блейз, всматриваясь в моё лицо. – У нас всё-таки игра с мордредовым Гриффиндором.
«Всё, как всегда, вовремя!»
- Я в порядке, - буркнул я, поднимаясь и оставляя недоеденный сендвич.
Я бродил всю ночь по замку, потом размышлял, боролся с собственной болью и безысходностью, а потом уснул под тем самым злосчастным кабинетом, куда меня ноги сами привели. Я едва успел проснуться к завтраку, когда меня осчастливили – квиддич.
Как же я раньше мечтал надрать Поттеру задницу, обладая какими-то классными умениями в этом спорте! И вот, мечта сбылась, у меня больше опыта и годов тренировок, но теперь мне это не нужно.
Я тщетно пытался высмотреть Грейнджер на завтраке, её не было. И весь вчерашний день, который дал мне хоть какую-то надежду, осыпался пеплом в моих руках.
Когда мы наконец-то вышли на поле, я вдохнул холодный воздух. Он немного приводил в себя, и действовал, словно мама в детстве подула на открытую ранку – немного облегчения.
Я видел Поттера и Уизли. Их рожи выбешивали меня больше обычного. На них тоже висит часть вины. Они не были в тот момент с Грейнджер, не спасли её от меня.
По свистку я резко взмыл вверх. Я пытался убежать от мыслей и воспоминаний, чужих, не моих. Морозный ветер хлестал в лицо, словно обдавая розгами. Правильно, так мне и надо!
Я ненавидел себя в равной степени с Поттером и Уизли. Ведь это было моё тело. Это был чёртов малфоевский приступ немотивированной агрессии. Это был бы я при любом раскладе, если бы не было Воландеморта!