На пороге перерождения (СИ)

— Неспособна? — наигранно удивился я. — Сэр, нельзя ведь так про собственных солдат…
— Какого морка, Васк! Признавайся! Ты виноват?!
Пришлось признать:
— Сэр, я просто хотел немного поупражняться.
Можно было попытаться отговориться, но какой в этом смысл? Если командир знает, что центром всех форс-мажорных ситуаций обычно являешься ты, то отмазываться не имеет смысла.
— Ну и какое тебе повышение после такого? — очередная недовольная фраза вылетела изо рта командира, в то время, как его рука устремилась в сторону оживившейся битвы.
Я посмотрел назад. Таран уже вплотную подъехал к воротам. Скрыть удивление не удалось — мои глаза в тот момент были готовы вылезть наружу и упрыгать прочь от хозяина. Это ж надо же! На что оптимизм животворящий способен! Вынули из ямы и уже вовсю орудуют им возле ворот!
— Как какое? — всерьёз возмутился я. — Если бы не я, мы бы тут ещё несколько дней просидели. А там глядишь и подкрепления вражеские бы подошли, да перебили бы нас всех как собак. Сами же говорили, что нужно взять крепость в течении пяти дней.
— Мать твою!
— Мать мою не надо, — перебил я, — умерла она давно, так что пускай покоится с миром.
— ВАСК! — чуть ли не взревел Бени. Но продолжения не последовало. Командир, осознающий мою ценность и одновременную проблематичность, явно понимал, что криками дело не исправить. Хотел бы и я быть таким же мудрым, как он. Глядишь, во время выбора командиров будущей независимой Перианской республики, на должность командира одной из армии выбрали бы и меня. Но нет… как всегда, мне приходилось довольствоваться крошками, оставаясь лишь начальником отряда бравых лучников.
— Сэр, — кинул я в спину уходящему главнокомандующему, — позвольте исправится: разрешите мне и моим ребятам взять донжон.
Бени снова посмотрел на крепость.
— Десяток лучников против донжона? Не слишком ли очевиден исход?
— Тем лучше для нас, — вдохновлённо ответил я. — Если возьмём крепость, то можно считать, что мы исправились?
— Вы? Кажется, виновен только ты.
Я молча пожал плечами.
— В любом случае, — продолжил Бени, — это самоубийство. Я не позволю лучшему во всём Периане отряду лучников сгинуть так глупо.
Продолжать я не стал. Раз уж бывший начальник гарнизона что-то решил, то спорить глупо. Проще сделать всё без разрешения. Да, именно так звучал мой девиз. И, наверное, именно поэтому мне никогда не было суждено стать главнокомандующим. Ведь для того, чтобы продвинуться выше по цепочке иерархии, необходимо годами вылизывать задницу тем, кто всегда на шаг впереди тебя. Либо нужно уметь брать на себя ответственность за свои поступки, принимая все последствия и наказания с достоинством. И, что не говори, но ответственность брать я умел. Иногда, по возможности, конечно, пытался отмазаться, но, как правило, если уж прижали, всегда признавал неправоту и стремился исправится как можно быстрее. Вот и в этот раз я думал, что удачно проведённый отрядом штурм целого замка запросто перекроет выходку с выпущенной стрелой. Такое геройство вообще может перекрыть много чего. А в противном случае… в противном случае я умру и мне уже будет всё равно…
Держа в голове эту мысль, я рванул к своим ребятам, что уже вовсю технично обстреливали позиции врага, стоя в нескольких метрах от крепостной стены. От стрел тайканцев, сыпавшихся сверху, их защищали пехотинцы, услужливо накрывавшие лучников своими огромными щитами — шириной в два локтя и длинной в полтора метра, — сконструированными гениями перианской мысли исключительно для подобных целей.
Чуть не подхватив несколько стрел по пути, я всё же добежал до места назначения, залетел под один из щитов и объявил двоим своим парням:
— Общий сбор! Через десять минут около западной стены.
Затем процедура повторилась ещё два раза — во время осады отряд оказался разбросан по разным фронтам, а некоторые ребята и вовсе остались в лагере, из-за чего мне пришлось бежать обратно и мысленно винить себя в своей тупости: «ну почему нельзя было проверить сразу». Хорошо хоть, что не наткнулся на Бени снова.
 
Спустя пятнадцать минут мы обогнули переднюю стену с запада, тихо пробежав у основания. Ну, как пробежав… Вообще-то, из-за крутого склона, на котором стояла крепость, было крайне неудобно выполнять обход тихо — целая армия тут вряд ли пройдёт, но вот отряд из нескольких ловких лучников… да, это работа для нас. Тем временем у главных ворот послышался радостный крик толпы и последующий, уже знакомый, призыв:
— За свободу!
Даже с нашей позиции было слышно грохот бьющихся друг о друга мечей и щитов — перианцы поднимали боевой дух. Выглянув за одну из башен, я заметил, как на битву выдвинулась и вторая часть войск — оставшаяся в лагере.
— Наконец соизволили оторвать свои задницы от земли, — пробубнил я себе под нос.
— Босс, чего делать-то будем? — внезапно поинтересовался один из лучников.
Я быстро тсыкнул в его сторону.
— Тише ты, — полушёпотом дал ответ. — Патрули на каждой стене, поэтому не нужно думать, будто мы тут в одиночестве. Генри, — обратился я к одному из солдат, — подай-ка сумку.
Приняв вежливо протянутую сумку, я раскрыл ту и, покопавшись внутри, вынул крюк. Но не простой — какими обычно ловят рыбу или же вспахивают землю, — а хитрый. Это была так называемая абордажная кошка, как правило использовавшаяся во время морских сражений. Однако, до сих пор почему-то никто так и не додумался применить её при осаде замка. Возможно, это было связано с тем, что как таковых осад никто и не производил — в основном, экспансией занимались только тайканцы, к которым до недавнего времени относились и мы сами. А так как тайканцем в последнее время не приходилось сталкиваться с серьёзными каменными укреплениями, ведь все их противники представляли собой племена тупых, необразованных варваров, то никто так и не додумался использовать абордажное приспособление для штурма крепости.
Нет, всё это вовсе не значило, что тайканцы никогда не сталкивались с серьёзным противником — ведь, если в империи есть каменные укрепления, следовательно, для этого должны быть какие-то причины. Вряд ли один из императоров однажды просто решил, что, для защиты от варваров, им нужны сооружения, вроде крепости. Всё более прозаичнее, чем может показаться. На самом деле, ещё каких-то четыреста лет назад империя не была империей, а на территории большей части её нынешних границ располагались так называемые независимые полисы — города, не имеющие общего правителя, но при том неплохо справлявшиеся самостоятельно.
К тому времени, как тайканцы решили объединить полисы под своим покровительством, в их армии практически не было осадных орудий, так как, повторюсь, в основном варвары защищались частоколом, который запросто можно было снести гурьбой из нескольких десятков человек, ну или на крайний случай поджечь. Но развитие не стояло на месте, и очередной король тогдашнего Тайканского королевства тщательно изучил вопрос фортификации нового противника, после чего поставил перед слугами задачу — изобрести первое в Тайкинии осадное орудие. Собственно, так на свет явились первые онагры. Новые онагры — не те, что стояли на службе нашей революционной армии, — были довольно хороши против неплохих, но всё же слабоватых укреплений полисов, которые никогда не сталкивались со столь серьёзным противником. А потому тайканцам хватало пары залпов двадцати онагр, чтобы пробивать слабые стены независимых полисов.
В конце концов, после окончания захватнических походов, всё тот же тайканский король приказал заняться укреплением державы, дабы избежать участи некогда независимых полисов. На выполнение плана ушло порядка сотни лет — сто лет для того, чтобы перестроить стены больших городов и возвести новые крепости. В то время погибло девяносто процентов жителей захваченных полисов — увеличенные объёмы производства каменных шахт требовали увеличения рабочей силы, а потому некогда развивающиеся в беспечности полисы, превратились в поставщиков бесплатной рабочей силы для новоиспечённой империи. Да, именно тогда королевство Тайкании перестало быть королевством и возвысилось до статуса империи.