На пороге перерождения (СИ)

Сунув руку в карман, я ещё раз прошёлся по гладкой оболочке. Нет, это точно не камень! Не бывает камней такой формы! Не то чтобы я вдруг резко поверил в россказни про вечных… но некоторые сомнение в мировоззрении всё же появились. Может всё же есть в этих сказках доля правды?
Вынув руку из кармана, чтобы ненароком не выдать самого же себя, я продолжил молча наблюдать за происходящим. Чуть погодя ко мне подошёл Ли.
Кивнув, он тихо поинтересовался:
— Нашёл что-то?
— Позже, — только и ответил я.
Удивительно, но избитый революционер будто ожил во второй раз. Если на тренировке его как следует отделали, и он притих, то сейчас на его лице проявилась крайняя степень заинтересованности.
Да и не думаю, что до этого он не получал по морде. Всё же революция — дело опасное. Нельзя безнаказанно путешествовать по полисам, вбивать в головы людей нехорошие мысли и оставаться при этом совершенно безнаказанным.
Внимательно изучив тряпку, охранник вернулся непосредственно к нам.
— Все на выход! — скомандовал он.
Вот это поворот, — подумал я. А работать кто будет? Или всё прям на столько серьёзно? Мне вдруг стало страшно, что нас могут обыскать. Нет, не могут… это определённо должно случится, учитывая странность находки и её не менее странное местоположение — прямо в камне. Срочно нужно было что-то придумывать, чтобы не оказаться раскрытым…
По пути на улицу, в мраке оседавшей крошки, я не сообразил ничего лучше, чем вынуть найденное из кармана и быстро запихнуть его в рот. Благо размеры позволяли провернуть трюк так, чтобы никто не заметил неладное.
И всё же, как бы быстро находка не перекочевала из одного места в другое, я успел заметить её цвет — оранжевый. Ярко-оранжевый. Точно не типичный цвет камня. Если только рядом не образовалось каких-нибудь художников, что решили закрасить небольшой камушек. Но это глупость. Для начала, им стоило хотя бы добраться до предмета окраски. А судя по тому, как сильно он сросся с каменной породой, оранжевую хреновину не трогали давно.
Мы вышли наружу. Снова всех выстроили в две шеренги. Гладиаторов отдельно, рабочих отдельно. Так простояли примерно час. За этот час ни один из охранников с нами не заговорил.
Удивительно, но час простоя не показался тяжёлым. После спёртого воздуха шахты, нахождение на свежем воздухе оказалось чем-то невероятным. Чем-то чудотворным и спасительным.
Спустя час на место прибыла делегация — пятеро на конях, облачены в модные накидки, наряды явно не из глуши, точно столичного пошива. Или же, как минимум, тайканского. Лошади тоже не остались голыми — не в доспехах, но зато в цветастых попонах. И если четыре лошади были одеты практически одинаково, за исключением каких-то незначительных отличий, и не особо привлекали внимание, то конь, стоящий во главе делегации, был украшен максимально изощрённо, собирая буквально все взгляды вокруг. Огромный золотистый герб в виде льва, поселившийся прямо поверх тёмно-зелёной ткани, сиял с обеих сторон позади. Снизу, ближе к земле, попона была украшена крестами интересной формы, вышитыми отдельно от основной части, кайма каждого из которых тоже была золотистого цвета. Спереди присутствовал свой своеобразный узор из завитков, походивший на скопление идеальных ветвей. Но самое главное, что сверху, начиная с маски, проходя прямо по гриве и заканчивая началом спины, конь был покрыт длинным пластинчатым украшением. Именно что украшением, а не доспехом. Потому что даже из строя можно было понять, что вся эта конструкция состоит из золота.
Спрыгнув с лошади, человек в плаще, выглядящий не слишком богато, но и точно не бедно, подошёл к охране, лениво оглядел строй, затем подошёл к тому, кого я принял за начальника шахты, и шепнул что-то ему на ухо.
Спустя секунду начальник отдал приказ:
— Разойтись на расстояние полутора шага друг от друга! Строй не нарушать! Карманы вывернуть, руки поднять вверх!
В это же время другой стражник, что вывел всех на улицу, подошёл к главе делегации и протянул тому мою находку. Человек в плаще важно изучил кусок ткани со всех сторон.
 
Сзади послышался шёпот:
— Мать твою!
Я знал, что сзади стоит Ли, а потому, не оборачиваясь, попытался спросить:
— Что такое?
Я было подумал, что Ли что-то понял — узнал, что за тряпка и кому она может принадлежать. Но нет. В этот раз Ли понял кое-то другое…
— Это Катсу-Абэ! — быстро проинформировал коллега. — Права рука императора.
Я снова посмотрел на главу делегации. Судя по его наряду, было сложно сказать, что он правая рука императора. Скорее так… мелкий тайканец из мелкого тайканского рода. Разве что только конь у него хорошо одет. Но вот сам он ничем таким и не выделяется — ничем, чтобы ты вот так сходу мог увидеть в нём правую руку самого императора. Что ж, умно, очень умно. Глупо было бы, если бы он нацепил на себя сотню золотых цепей и начал бы расхаживать в таком виде по имперским землям. В таком случае ему осталось бы жить не больше нескольких часов…
— Что он тут делает?
— Командировка. Это он засадил меня за решётку.
Я снова обернулся к человеку, названному правой рукой императора. Если не брать во внимание ожидаемо узкий разрез глаз, выглядел он очень молодо. Вероятно, всё дело было в его стильной стрижке — выбритые догола виски и плавный переход к густой копне наверху, стильно уложенной в сторону лба. Седина только придавала причёске шарма.
Пол оборота назад, и вот я снова говорю с Ли.
— Плохи, значит, наши дела, раз сам заместитель императора явился сюда.
— Просто стечение обстоятельств.
И вот я решаю повернуться обратно, уже даже начинаю возвращать голову в исходное положение, как вдруг чувствую резкую боль в районе груди. Рывок, взгляд на месте — смотрит прямо на рукоять меча, которой меня только что огрели. Пытаюсь сделать вдох, но тут же понимаю — не получается. Ещё раз. Ничего. Совсем позабыв об инородном предмете во рту, в какой-то момент я осознаю, что очередная попытка сделать вдох проталкивает содержимое рта внутрь — прямо в горло. Всё ещё пытаясь захватить воздух ртом, я чувствую, как это что-то опускается всё глубже и глубже по дыхательным путям. Кашляю. Кашляю ещё сильнее. Бью себя кулаком по груди. Раз, два, три… Успех! Первый полноценный вдох! Воздух резко проникает в рот, позволяя как следует отдышаться.
Отвлёкшись на собственное состояние я даже и не замечаю, как Катсу-Абэ оказывается рядом с Ли.
— Мистер Сао, — слышится мерзкий голос из-за спины.
Стоя в полусогнутом положении, опираясь руками о колени, я подглядываю назад, чтобы узнать, что там происходит. Я делаю это аккуратно, потому что очередного удара от стражи мне точно не нужно. Но при этом не забываю делать вид, что до сих пор не могу отойти.
— Рад вас видеть. Как проходит ваш отпуск? Надеюсь, вы не очень злитесь на меня, из-за того, что я нарушил ваши планы? Думаю, нет. Думаю, вы меня понимаете. Между нами ведь не так много различий. Не правда ли, мистер Сао? Хотя бы себе вы можете не врать. Признайте, что ваше дело существует не ради народа. Людям и без ваших выходок живётся хорошо. Всё, что вы делаете, вы делаете только ради себя! Вы мерзкий, низкий человек, мистер Сао! Гораздо хуже меня!
Стиснув зубы, Ли гневно смотрел собеседнику прямо в глаза. Глаз Катсу-Абэ в этот момент я не видел, но мне было достаточно одно только взгляда Ли, чтобы понять — смысл жизни революционера в ближайшие несколько месяцев определён. Он должен убить этого ублюдка во что бы то ни стало. Достаточно ли одного заключения под стражу для того, чтобы разозлиться на заключившего тебя человека так сильно? Достаточно ли для этого несколько оскорбительных слов? Думаю…
 
Додумать не успел. В глазах резко помутнело. Картинка поплыла. Фигуры размылись, стерлись, а затем и вовсе превратились в однородную массу.
Попытался встать в полный рост, поднялся, но оказалось, что не только глаза, но и уши сыграли со мной злую шутку. Я оглох. Полностью. Совсем. Чёртова оранжевая хреновина! — тут же вспомнил я. Благо мысли всё ещё были при мне. Я конечно не собирался глотать ничего намеренно — кому вообще может прийти в голову проглотить находку тысячелетней давности? Но раз уж так вышло, то только оранжевая хреновина могла оказаться возбудителем такой реакции! А то слишком уж случайное совпадение получается — поплохело сразу после того, как проглотил.