История третья. Так не бывает (СИ)

Было видно, что Глеб устал, устал постоянно все контролировать, держать всех в узде.
Возможно, только мы и были отдушиной в его напряженной жизни и, одновременно, его слабостью. Если сейчас Тим не разрешит ситуацию, то у Глеба не останется никого, кроме сестры.
Я вспомнила ту надменную барышню, что выходила из квартиры Саши… Такую сестру я бы точно не хотела. И что там заявил Тим? Это она наняла тех двух мордоворотов? Зачем? Ревность? Или хотела насолить Саше или все-таки не Саше?
Тим глубоко вздохнул, я ясно различила зубовный скрежет. Вся следующая фраза оказалась наполнена сарказмом, как тем самым змеиным ядом.
— Тебе вкратце или с доказательствами?
Зачем он провоцирует Глеба? Даже невооруженным глазом видно, что тот едва-едва сдерживает эмоции, чтобы не наорать или не сделать что похуже.
Взгляд с тревогой метался между мужчинами. Они, как два тигра в клетке, — еще кружили, но если начнется драка, будет плохо всем.
Глеб на вопрос Тима внезапно со злобой расхохотался, взял со стола несколько подшитых вместе листов стандартного формата и швырнул ими в Тима. Не попал.
Листы с тихим “шмяк” упали в шаге от него. Тим не спеша сделал этот недостающий шаг, наклонился и поднял листы, впиваясь в их содержание взглядом.
Прошли несколько томительных минут.
Глеб напряженно, с прищуром, разглядывал Тима, словно стараясь проникнуть тому в голову. Тим рассматривал бумаги. Я видела только затылок и напряженную спину.
Наконец, Тимофей отмер.
Хоть лица его я по-прежнему не видела, но, казалось, сейчас оно должно излучать просто невиданное удивление. Так и оказалось, голос был полон им:
— И ты правда считаешь, что я балуюсь подставными боями? Белый, какого хрена?! — Вторую фразу Тим уже рычал. Удивление сменилось гневом и разочарованием.
— Мне что ли по-твоему бабла мало?!
Глеб продолжить не дал:
— Бабла всегда мало! Как и власти. Особенно, когда в жизни появляется особенная женщина… Не так ли, Змей?
— Блядь, Белый, только Лену в это дерьмо еще не впутывай!
— Так она уже в этом, как ты выразился, дерьме, по самые уши!
— Совсем окосел? Еще скажи, что это она подставные бои организует!
Мужчины орали друг на друга, не сдерживая эмоций. От холодной сдержанности ничего не осталось. Сейчас передо мной были не просто партнеры, а друзья, которым есть что сказать друг другу. Только вот ничего хорошего они почему-то не говорили.
И в каком это дерьме интересно я замешана?
Я наблюдала за всем, как за фильмом, отстраненно, словно я и не я вовсе.
Мозг совершенно не справлялся с объемом противоречивой информации. Тим сказал, что Глеб в чем-то не прав, Глеб в том же обвиняет его и меня. Но вот незадача, я вообще не понимала о чем они. Нет, догадка, конечно, была — речь шла об основном бизнесе Глеба. Клуб был лишь прикрытием для других делишек.
— Нет, она всего лишь инсценирует! Например, нападение в парке? Скажешь, не было?! Вовремя пришел, да? Не пострадала?! А ничего, что нападение по договорчику?!
— Еще скажи, что она сама наркоты наглоталась!
— В точку! Надо же было как-то Красавчику в штаны залезть!
Это было обидно.
Нет. Не так.
Это обвинение добило.
Если в инсценировке покушения еще можно было разбирать различные варианты, сомневаясь. Но вот жрать всякую дрянь, чтобы тебя смогли оттрахать. Причем все, кто захотят.
И это говорит он, мужчина, которые обещал, что ее никогда никто больше не обидит.
Мужчина, который делал ее мир счастливей, а жизнь ярче.
Мужчина, которому она настолько была нужна, что он не брезговал еще двумя мужиками в их постели…
Я с широко открытыми глазами, тихо пятилась назад, к двери, уже не вслушиваясь в те обвинения, что Глеб и Тим кидали друг другу.
— Куда, блядь, собралась?! — И столько ненависти, столько злости, столько… В нем ничего не осталось от того Глеба, которого я знала. Совершенно чужой человек, которому в общем-то все равно на мои чувства. Свои, он, видимо, с легкостью забыл. А может их и не было?
Я всхлипнула и выскочила за дверь, не оглядываясь…
 
Сзади раздался мат, грохот, звуки ударов. Но никто не выскочил из кабинета, пока я неслась по коридору, давясь рыданиями и ничего не замечая вокруг. Выскочила в знакомую дверь, в шумную танцующую толпу. Музыка била по ушам, меня толкали и не обращали никакого внимания.
Дверь, как же найти дверь в этом хаосе…
Свет, мигающий, дрожащий, ослеплял, постоянно двигающиеся люди сбивали с толку.
Наконец, уже практически отчаявшись, выскочила на улицу.
Там тоже была толпа, но уже не такая плотная, опять же: отсутствовала музыка и резкое, неприятное освещение.
Вдыхая уличный загазованный воздух полной грудью, старалась продвинуться подальше от клуба.
Минут через десять свернула в какой-то двор и устроилась на лавочке на детской площадке.
Итак, что я сделала?
Сбежала, трусливо сбежала, оставляя Тима самого разбираться с обезумевшим Глебом.
Тим сильный, сам должен справиться. А я… А я все-таки потеряла сегодня Глеба. После всего, что услышала…
Он не имел права, чтобы ни случилось, он просто не имел права…
А я ведь так отчаянно, так искренне старалась ему верить. Доверять. Но старалась только я. Глеб… А что Глеб? Что ты вообще заладила Глеб да Глеб. Он не просто Глеб, он Белый.
Он сможет и без тебя.
И тебе придется дальше жить без него.
Единственное беспокойство, которое проскальзывало, чтобы не начал преследовать и мстить.
Если Глеб втемяшил себе что-то в голову, ой, как не просто оттуда эту мысль выбить.
А оказаться наказанной из-за нелепых подозрений…
И все же, почему меня выставили виновной в покушении на меня же? И кто знал все подробности? Я, Тим и двое из парка. и, получается, заказчик. И если заказчиком выступает и правда сестра Глеба — неприятностей в дальнейшем мне не избежать.
Только вот что именно послужило поводом? Неужели мои отношения с Сашей?
Черт… Эти мужчины слишком дорого мне обходятся.
Отчаянно хотелось курить. А ведь я никогда не курила. Довели.
Задумчиво погладив выкрашенную в веселенький желтый цвет лавку, поднялась и уже гораздо медленнее побрела на выход со двора. Вокруг шумело бабье лето, дни стали короче, дневная жара сменялась зябкой прохладой. Парное летнее тепло смыли дожди, лившие целую неделю.
Еще не до конца просохшая земля парила, оставляя на коже влагу.
Бурный прилив эмоций сменился несколько вялыми размышлениями о дальнейшем. Не могу же в самом деле ходить постоянно остерегаясь очередного нападения. Ну, то, что конфеты неизвестно от кого жрать не надо я, допустим, запомнила.
А сколько еще вокруг таких вроде бы невинных вещей, что на самом деле, при чьей-то нездоровой фантазии, будут нести угрозу для здоровья и жизни?
Червячок, возникший еще в нелепой ситуации с документами снова завозился внутри, намекая на детали, что я все-таки упускаю.
А ведь и правда не складывается…
Острые эмоции: обида на Глеба и разочарование, поглотившее с головой, приглушились. И отдавали тупой, но сильной и постоянной болью в левом подреберье. А еще в голове и правой пятке.
В голове — это понятно, а что случилось с пяткой? Какие глупости в голову приходят, когда сознание старается обезопасить себя…
По-хорошему, мне бы сидеть и рыдать, а не получается. Слишком много слез пролила из-за них и так. Глухое раздражение, боль в глазах от так и невыплаканных слез и тугой спазм в горле — вот и все на что я оказалась способна. А, да, еще и пятка… Камешек там что ли?
Я наклонилась и сняла туфлю, вытряхивая. А ведь и правда камешек, как раньше не заметила? Вспомнилось, как однажды у Иринки, во время поездки летом за город к речке, камень застрял в мягкой подошве. Острый такой попался, проколол даже кожу на ноге. Немного. крови и не было почти. Да только Иринка так ругалась и еще пол дня хромала.
Да, хорошие были дни…