Алая дама закончила партию (СИ)

Но ночью… Ей опять снился Криос.
Чёрный лев, который смотрел на неё с неподдельной любовью, вдруг отворачивался, привлеченный ослепительно-белыми локонами другой женщины. Он уходил всё дальше и дальше, оставляя Инарию в одиночестве… И кромешной тьме.
Когда девушка проснулась, она чувствовала себя ещё более разбитой, чем накануне.
— Марта… - позвала служанку Ина. – Скажи, нельзя ли купить снотворное?
Но Марта отозвалась не сразу. Лишь спустя пять минут женщина появилась в поле зрения, не скрывая смущения на лице:
— Простите, госпожа… Просто под окнами нашего поместья с самого утра дежурит карета.
— Что? – нахмурилась Инария, почувствовав угрозу.
— Карета с гербом Криосов, - медленно договорила Марта, осторожно поглядывая на графиню.
Первые несколько секунд девушка растерянно молчала. Ей хотелось рассмеяться от абсурдности данной ситуации. Диоклетиан Криос высказывает своё недоверие? Пытается следить за нею так откровенно?
— Что он имеет в виду? – прошептала Инария, чувствуя, как расшатываются её натянутые до предела нервы.
«Первым делом, я предположил, что ты беременна от другого, однако… Расследование не выявило видимых следов» - прозвучал в сознании голос эрцгерцога, столь же уверенный, как и всегда.
Смешно. Его Светлость не даёт покоя женщине, с которой уже расстался. Он даже посмел исследовать личные отношения Инарии… И теперь прислал эту карету.
Действительно абсурдно.
— Возможно, нам стоит… Что-то предпринять? – тихо спросила Марта. – Сообщить о ненадлежащем поведении, или…
— Это просто карета с гербом Криосов, - неожиданно ровно отозвалась леди Монтроуз.
Всякое беспокойство испарилось с её красивого лица.
— Разве вольны мы хоть как-то помешать сиятельному эрцгерцогу? Я полагаю, нет.
Умные люди говорили: любовь легко обращается в ненависть. Чем ярче была страсть, тем сильнее после желание уничтожить. И Инария хотела бы возненавидеть Диоклетиана. За порванное платье и болезненные вопросы. За то, каким безразличным он был всё это время. И за то, что Криос унижает её своим нелепым преследованием. Однако… Горькая ирония нашептывала на ушко очевидные факты: леди Монтроуз бессильна перед Его Сиятельством.
И карета под окном… Просто действует ей на нервы.
«Как по-детски, Диоклетиан» - утомлённо подумала девушка, попивая крепкий чай. – «Ты изводишь меня намеренно, или нет? Впрочем… Исход один. Я проигнорирую твои выходки и на сей раз. Следи за мной, если хочешь. Если… Тебе это нравится»
В любом случае, Инария не выходила из дома в ближайшие дни. До сих пор, когда они с Криосом появлялись в столице, она казалась социальной бабочкой. Чаепития, балы, званые ужины… Таковыми были обязанности леди Монтроуз. Держаться поближе к любовнику, вести себя дерзко и безудержно, отгоняя лицемерных красоток, которые неизбежно влюблялись в блистательного эрцгерцога.
Но, на самом деле, Инария не любила высшее общество. Должно быть, её первый выход в свет оставил неизгладимое впечатление.
Поэтому она чувствовала себя хорошо, находясь в добровольном затворничестве. Впрочем… Леди Монтроуз привыкла к одиночеству и в замке.
Через несколько дней ей пришло письмо. Отправителем был Винсент Рамс.
Инария немного неохотно приняла конверт, запечатанный сургучом, и тяжело вздохнула. С того дня она не связывалась с казначеем, чувствуя бессильную вину за произошедшее. Они только-только пришли к договорённости, как появился эрцгерцог и всё испортил… Теперь её слова о их расставании звучали особенно нелепо и лживо.
Леди Монтроуз полагала, что в содержании данного письма не найдется вежливых слов и потому подсознательно не хотела его открывать.
Однако, когда конверт был распечатан, прочитанное несколько её удивило…
«Достопочтенная графиня Монтроуз.
Наше знакомство прошло не столь гладко, как хотелось бы, но оказало неизгладимое впечатление. Вполне возможно, что сейчас Вы чрезмерно смущены произошедшим, именно поэтому я решился на отправку данного письма.
Человеческие отношения непросты и чувства (увы) не меняются так быстро, как нам бы того хотелось. В связи с этим, я считаю правильным уточнить, что не держу на Вас зла. Претензий к эрцгерцогу Диоклетиану Криосу также не имею.
 
Возможно, это прозвучит слишком откровенно, однако, я не собираюсь отказываться от наших договорённостей. Меня не смущает ваше прошлое. Если Вы всё ещё готовы заключить брачное соглашение, сообщите об этом в ответном письме.
С уважением, Винсент Рамс»
В первые мгновения Инария не знала, что сказать. Винсент действительно проявил… Редкое великодушие? Наверное, на его месте сама леди Монтроуз поспешила бы оборвать всякие связи с таким партнером, посчитав его лживым. Но казначей на самом деле уверял, будто скандальное прошлое графини не имеет никакого значения.
В конце концов, лёгкая улыбка тронула губы девушки. Она аккуратно сложила письмо и попросила Марту принести чистый лист бумаги и перьевую ручку. Инария ответила Винсенту вполне однозначно. Она согласилась заключить с ним брачный договор.
Необычное поведение Диоклетиана лишь подстегнуло леди Монтроуз к этому решению. Его потрясенный взгляд, когда он увидел уродливый шрам…
Графиня мрачно усмехнулась. На самом деле, она до сих пор слишком чувствительна к мимолётным знакам внимания от эрцгерцога. Замужество – единственный шанс спастись, надёжно оборвав все связи. Инария не сомневалась в том, что долг перед супругом заставит её отказаться от собственного глупого сердца.
Да будет так.
***
Винсент предложил встретиться на грядущей Императорской Охоте. По правилам хорошего тона, когда благородные собираются связать себя узами брака, они должны ненавязчиво объявить о своих отношениях всем остальным, появившись вместе на значительном мероприятии.
Инарию не особо волновали «правила», однако, Винсент был казначеем и работал при имперской канцелярии. Таким образом, его положение было иным.
Леди Монтроуз даже внутренне предположила, что не только матушка Рамса так сильно настаивает на женитьбе сына. Причины… Могли быть более глубокими. Она найдёт время выяснить правду.
Одна проблема. Эта Императорская Охота… На самом деле, чрезвычайно значимое событие в столичной жизни. Император и его приближенные устраивали великолепные охотничьи соревнования в заповедном лесу Дервейн. Ради этого со всех концов страны свозили необычных существ. Южных агрессивных тайров, западных крупных волков, северных барсов… Мужчины (а иногда и женщины) вооружались луками, арбалетами и мечами, желая добыть славу и личное одобрение императора. В конце охоты, традиционно, награждали трёх победителей, которые принесли больше всего сильной (и ценной) дичи. Иной раз коронованные победители посвящали свою победу избранной даме сердца. Это считалось самым откровенным признанием в чувствах.
Увы, до сих пор Инарии так и не довелось присутствовать на Императорской Охоте. Они с Диоклетианом всегда приезжали позже, опаздывая на несколько недель.
Когда-то леди Монтроуз пыталась уговорить Диоклетиана отправиться в столицу пораньше, но он отказался наотрез. Тогда девушка осознала: похоже, эрцгерцогу крайне претит данное мероприятие.
Возможно, по той причине, что увеселение в лесу Дервейн для Криоса подобно насмешке над его миссией на западе. Именно император обязал род Криос быть защитниками неспокойных земель… Диоклетиан никогда не жаловался, но графиня знала, насколько он гордый.
Таким образом, посещение Императорской Охоты будто бы стало негласным табу. Но теперь Инария намеревалась его нарушить. Впрочем… Не сказать, что девушка была слишком счастлива.
Всё, потому что в её странном сне о будущем был один досадный эпизод. В нём… Диоклетиан Криос вдруг появился на Охоте. Эрцгерцог чрезвычайно искусен в воинском деле, потому для него не составило труда изловить самых крупных и опасных существ. Император очень хвалил верного вассала и нарёк его главным победителем. Тогда… Криос снял витую корону и пошёл к Инарии.