Выйти замуж за дона мафии (ЛП)

«Да, но Кэт очень хорошая пара. Мне нравится время от времени пачкать обувь, — говорю я, шевеля бровями. «Он хотел, чтобы я был поближе к дому, поэтому я выбрал Нью-Йоркский университет. Хотя мне это понравилось. Это было весело, и у меня все еще была некоторая свобода».
Не остается незамеченным, что мы просто договорились не говорить о наших семьях и сейчас занимаемся связанной с этим темой. Но это что-то настоящее, мы узнаем друг друга. К нынешней войне это не имеет никакого отношения. И мы должны иметь возможность иметь хотя бы это.
«В колледже было потрясающе», — говорит Тони, сверкая карими глазами.
Он начинает потчевать меня своими лучшими историями, а я слушаю с мягкой улыбкой, впитывая все это и задаваясь вопросом, как именно я сюда попал.
Несколько дней спустя я просматриваю какие-то документы на своем столе, когда мой отец заходит в мой офис. Я поднимаюсь на ноги и дарю ему улыбку.
«Привет, папа».
«Миа кара», — ласково говорит он. "Как вы?"
Он садится и жестом предлагает мне тоже занять свое.
"Я в порядке."
"Хорошо хорошо. Я просто пришел проверить тебя. С тех пор, как ты уехала, я вижу тебя не так часто, София.
— Ты видел меня несколько дней назад, — напоминаю я ему. «Я пришел сообщить вам о ходе работ по добыче полезных ископаемых».
«И как сейчас продвигаются дела? Иметь все документы на стадии оформления. Я попросил твою сестру присмотреть за Ли Цзюнем, и, похоже, у него есть привычка отказываться от сделок».
Я борюсь с закатывающими глазами: «Я же говорил тебе, что это у меня есть, папа. Все документы подписаны. Я просто жду, пока он выделит средства, и тогда мы сможем начать майнинг. Я был на месте вчера, и все пройдет гладко. Просто доверься мне."
«Я доверяю тебе», — заявляет мой отец. «Ты и твоя сестра — моя гордость и радость. Вы оба — клей, который скрепляет нашу семью. Я не знаю, где бы я был без вас, девочки».
«Наверное, ты все еще такой сильный и могущественный Дон», — говорю я с улыбкой.
— Верно, — говорит он, кивая. «Но вы двое — мое сердце».
У моего отца, возможно, есть свои недостатки, но в том, что он любит нас, никогда не было сомнений. Меня внезапно охватывает чувство вины, потому что я буквально сплю с человеком, который больше всего на свете хочет его убить. Я бы никогда не позволил Тони убить моего отца. И я достаточно умен, чтобы понимать: что бы ни случилось между нами, добром это не кончится. Но мое сердце не позволяет мне покончить с Тони. Мне просто нужно найти баланс. Способ защитить моего отца, сохраняя при этом то, что происходит между нами.
Если бы мне пришлось выбирать, я бы в любой момент выбрал отца.
«Кстати, mia cara, Альберт сообщил мне, что вчера заметил странную машину, припаркованную перед твоим домом. Принимаете ли вы в своем доме посетителей, о которых я не знаю?
Его пронзительный взгляд устремлен на мое лицо, и я борюсь с желанием нервно пошевелиться. Я должен был знать, что он вошел сюда со скрытыми мотивами. Это допрос.
Я вынуждаю себя уверенно улыбнуться. — Конечно нет, папа. Вероятно, машина имела какое-то отношение к одному из моих соседей. Я никого не принимал».
Мне просто придется сказать Тони, чтобы он был осторожнее. Мы не можем позволить себе ошибиться. Если мой отец узнает, он будет в ярости. Пока что он, похоже, не особо заинтересован в убийстве кого-либо из Де Луки. Мы нанесли несколько ударов по их бизнесу, и они сделали то же самое с нами. Но ни одного убийства с обеих сторон не произошло. Немного покалечено, но без смертей.
Если он узнает о Тони, я не сомневаюсь, что все изменится.
«Хорошо, потому что если у тебя есть парень. Я хотел бы знать."
Я смотрю на него с поднятыми бровями.
«Что, София? Вы взрослая женщина. Я бы не был против того, чтобы у вас были отношения. При условии, что он вам подходит. И человек, которого я мог бы одобрить.
 
Он никогда бы не одобрил Тони. Не через миллион лет. И это хорошо, потому что на самом деле у нас нет отношений.
«Я ни с кем не встречаюсь, папа. У меня нет ни времени, ни интереса этим заниматься, — сообщаю я ему.
— Хорошо, Миа Кара. Тогда это хорошо, потому что Дмитрий Антонов через несколько дней прибудет в Нью-Йорк. И, похоже, он все еще заинтересован в матче с тобой.
Бля, я совсем забыл о возвращении Дмитрия.
«Это очень плохо, папа. Как я уже сказал, у меня нет ни времени, ни интереса встречаться с кем-либо, — говорю я, стиснув челюсти.
«Никто ничего не говорил о свиданиях, София», — усмехается мой отец. «Если между вами все получится, это будет означать брак. Это то, что подобает нашим семьям».
Я почти смеюсь.
Карие глаза моего отца сузились.
«Если это принесет пользу нашей семье в этой войне, когда эти мальчики бегают вокруг, притворяясь донами, тогда вам придется подумать», — заявляет он, его тон не граничит с аргументами.
Я тихо сглатываю. Мне это не нравится. В нашем мире браки по расчету не редкость. И мне вдруг пришло в голову, что приезд Дмитрия может быть вовсе не совпадением. Они с моим отцом общались. И у меня такое чувство, что мне не понравится то, что они решат.
— Я понимаю, отец, — говорю я, выбирая битву.
Только сегодня я, по-видимому, буду согласен.
«Хорошо», — говорит папа. «Я ожидаю, что вы примете Дмитрия и обеспечите ему комфорт во время его пребывания здесь. Кто знает, возможно, вы вернетесь с ним в Москву».
Через мой труп.
«Конечно, папа».
Не то чтобы спор с ним принесет мне какую-то пользу. Прямо сейчас мне нужен план. И я очень надеюсь, что это не бросится мне в глаза.
У Дмитрия будут ожидания. Ожидания, которые я не могу оправдать. Я вспоминаю слова Тони, что он не любит делиться. Ему это не понравится.
Какой чертов беспорядок.
ГЛАВА 17
Тони
Мерцающий вдалеке свет — единственный источник света в темном переулке. Я почти ничего не вижу, но единственное, что я вижу ясно, — это мужчина, ковыляющий на ногах и пытающийся как можно быстрее убежать от меня.
Я улыбаюсь про себя, когда он доходит до конца переулка и заходит в тупик.
— Некуда бежать, Мануэль, — кричу я.
Он оборачивается, зеленые глаза полны ужаса. Когда я подхожу к нему, он уже стоит на коленях.
«Пожалуйста, — умоляет он, — этого больше не повторится».
Я приседаю перед ним: «Она тоже просила, понимаешь? Девушка, на которую ты напал. Я уверен, что она тоже плакала. Но ты остановился? Я говорю, мой голос мягкий.
Его руки дрожат, когда он тянется к моей рубашке: «Пожалуйста, прости меня, Леган».
— Не испачкай мою рубашку кровью, — говорю я, отбрасывая его руку. «Каково пулевое ранение? Нехорошо, да?»
Он отвечает громким глотком.
«Тебе не следовало бежать. Если бы ты этого не сделал, мне бы не пришлось тебя пристрелить. Вы можете не поверить, но я вообще ненавижу оружие. Они такие громкие, такие… неудобные, — говорю я тихо.
Сейчас по его щекам катятся слезы. — Ч-что-что ты собираешься со мной сделать?
— Хм, посмотрим…
Я лезу в карман и достаю пачку мармеладных конфет. Ухмыляясь, я хватаю два из них: красный и зеленый.
«Выбирай», — говорю я Мануэлю.
В его глазах вспыхивает страх, и он отшатывается назад.
— Ой, да ладно, Мануэль. Будет весело, ты не любишь веселиться? Выбери один. Это решит твою судьбу. Кто знает, в зависимости от вашего выбора, ваша смерть может быть быстрой. Продолжайте, — подсказываю я.
Он колеблется, и мои глаза сужаются. «Черт возьми, выбирай!»
Мануэль шагает вперед и хватает одну фасоль. Зеленая. Моя улыбка становится шире.
«Я бы выбрал красный. Это был более безопасный вариант. Люди видят красный цвет и связывают его с опасностью. Моя точка зрения немного более извращённая».
Он начинает издавать сдавленные звуки. Это немного забавно. Его глаза расширяются, когда я вытаскиваю нож из кармана куртки. Это красота. Пять дюймов, серебряная ручка. Мой любимый нож.