И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)

Пассиса будто с цепи сорвался. Он преувеличено подчёркнуто игнорировал собственного старшего брата и общался с ним либо письмами, даже если они сидели в одном кабинете, разгребая карты и доклады, либо через Охотника.
— Арти, будь так любезен, передай Господину мудаков, что его головотяпы одержали крупную победу в лесах Вальхорея.
— Милый, кажется, твой брат поздравляет тебя с победой, — ухмыльнулся Акио, удобно рассевшись на коленях у чернокнижника, и тот совершенно не возражал — миниатюрный по сравнению с ним самим юноша никак не мешал процессу.
— Неужели? — прохладным тоном поинтересовался Господин чернокнижников, не отрываясь от карты, передвигая фигуры на ней то так, то эдак. — Если тебе не сложно, скажи ему, что он может засунуть себе это восхищение в задницу. На худой конец, он скажет это лично, когда я, наконец, избавлюсь от элементалистов на своих землях.
— Ой, какие мы грозные, — фыркнул Охотник, откинувшись ему на плечо. — А ты ничего ни в какую задницу запихнуть не хочешь? Не то смотри, врачи говорят, что стресс пагубно влияет на потенцию.
— Хочешь сказать, что у нас в постели что-то не так? — приподнял бровь Гилберт, щипнув хитрого лиса за ягодицу.
Пассиса стремительно побурел и вылетел из кабинета в два счёта, попутно споткнувшись об кресло и перевернув низкий столик с документами. Акио смешливо наморщил нос от этого почти забытого зрелища, а затем мягко поцеловал Гилберта в щёку. После всего произошедшего он не мог не начать ценить минуты спокойной нежности и размеренной жизни. По крайней мере, теперь он мог не бояться, что его заточат в темницу за неосторожное слово или напоят Пустотой. И как мог упивался этакой вседозволенностью.
Гилберт продолжил возиться со стратегической картой, прикидывая возможные варианты развития сражений в горячих точках. Акио наблюдал за этим с любопытством, а потом потянулся и, взяв одну из фигурок, поставил в тыл элементалистам. Найтгест покосился на него с осуждением, прекрасно поняв, на что намекает юноша, а потому вернул фигуру на её законное место. Охотник упрямо поджал губы и снова переставил её, молча уставившись на Найтгеста.
— Артемис, нет! — возмутился мужчина после нескольких минут упрямого безмолвного спора.
— Артемис, да, — парировал юноша, поставив руки в бока. — У вас уже война. Хуже я не сделаю.
— Дело не в том, сделаешь или нет, — покачал головой вампир. — Если тебя поймают, это худо закончится для нас всех. Я не хочу, чтобы тебя убили.
А пока они спорили, две фигуры сами собой двинулись в обход армий и оказались в тылу. Любовники переглянулись, не решаясь задать вопрос. Убедившись, что на него обратили внимание, Сириус стал передвигать фигуры на карте, подсказывая возможные альтернативы ведения боёв. По его мнению следовало позволить элементалистам проникнуть как можно дальше в земли чернокнижников, дать им подобраться к Чёрному замку, а затем взять в окружение силами из других цитаделей, оставив внутри главной твердыни минимум солдат. Помимо прочего, он предлагал начать тайную кампанию по перемещению по Нижнему миру, чтобы нанести удар в сердце Единения стихий. И вот тут-то две фигуры в тылу врага играли важную роль маяков и направляющих.
— Я не могу оставить замок, — задумчиво проговорил Найтгест, передёрнув плечами. — Это сильно ослабит его защиту.
— Здесь будет Пассиса. Или мы с ним отправимся в гости к нашим друзьям, — перевёл идею хранителя юноша, покусывая губы. — Лучше, конечно, чтобы ты был со мной, в конце концов, ты сильный маг. Ну и такой удар элементалисты просто не перенесут. Соглашайся, Гил, идея не такая уж и дурная. По крайней мере лучше всего того, что ты уже успел сгенерировать. Тебе хочется в бой, и я предлагаю тебе возможность. А протирать штаны в своём гнёздышке ты можешь и после этого. Более того, я даже готов заняться этим вместе с тобой.
— Что ж, — Гилберт часто так начинал свою речь, чтобы дать себе лишние секунды для размышления, а так же показать значимость слов, что будут сказаны дальше. — Пусть будет так. После заката выходим.
 
Акио просиял и, обхватив его лицо ладонями, крепко поцеловал. Не успел Гилберт толком насладиться нежностью любовника, как тот сорвался с места и вылетел из кабинета, словно пущенная с тетивы стрела. Вампир опустил взгляд на карту, чуть хмурясь. Нечто в этом плане ему не нравилось совершенно, но что, он так и не мог себе объяснить. Пусть и считалось, много раз доказывалось, что чернокнижники не обладают даром предвидеть, Гилберт много лет был Повелителем и свойственное им чутьё всё-таки выработалось. Нескольких часов хватило, чтобы разослать приказы, объяснить план действий и оставить подробные ценные указания, но самое тяжёлое в этом Найтгест оставил на Артемиса.
Он сам не понимал, что случилось, почему брат вдруг взял его в осаду и начал его игнорировать, не отзываясь даже на простейшие вопросы. Просто в один прекрасный день он натолкнулся на стену отчуждения, столь толстую и ледяную, что становилось не по себе совершенно. Пассиса даже не счёл необходимым поставить его в известность, почему столь сильно на него обозлился. Видимо, он считал, что Гилберт сам способен догадаться.
— Пассиса, милый, у меня к тебе дело на миллион, — проворковал Охотник, без предупреждений зайдя в комнату младшего Найтгеста. Тот бросил на вошедшего мало соображающий взгляд, вздохнул и выпутался из одеяла, в котором валялся на кровати.
— Что такое? — сонно поинтересовался вампир, потерев глаза кулаками. — Я уже спать собираюсь.
— Мы с Гилбертом уезжаем, — скороговоркой заговорил Акио, не давая и слово вставить в свою пылкую речь. — Нам нужно отправиться в Единение стихий, чтобы узнать планы элементалистов и ударить изнутри. Часть войск остаётся здесь, а ты будешь за Господина чернокнижников. У тебя это, кстати, неплохо получается, пока ты не начинаешь спотыкаться обо всё подряд и путаться в собственных конечностях. Так вот. План таков: заманиваем элементалистов в Чёрный замок, а затем берём в кольцо с помощью армии, которая рассеется по другим замкам. Вам главное продержаться до тех пор, пока они не подойдут, поддержать видимость беззащитности. А мы тем временем прервём войну единственным ударом в самое сердце.
— Хороший план, но мне не нравится, — честно признался Найтгест, подобравшись и даже приосанившись. Такой кукольно-фарфоровый, безобидный и хрупкий, он выглядел даже смешным, пока торопливо скидывал с себя одеяло и трогательную шёлковую пижаму. — У Гилберта нет наследников. А такими темпами они у него не скоро появятся. Так что если он вдруг умрёт во время этой вылазки, фракции будет очень и очень плохо. Да и без него в замке сильно ослабнет защита. В конце концов, он питает охранные руны и многие защитные механизмы, связывая их с Сердцем мира. Если элементалисты пронюхают, что его нет в цитадели, нам придётся туго.
— Спокойно, — улыбнулся ему Акио, плюхнувшись на кровать рядом с другом и потрепав его за плечо. — Ты и заметить не успеешь, как мы вернёмся с головой Повелителя и победой на блюде.
— Артемис, не будь таким легкомысленным, — даже как-то раздражённо проговорил Пассиса, но от его руки не отпрянул, даже наоборот подался навстречу теплу и уронил голову альбиносу на плечо. — Возвращайтесь поскорее. Целыми и невредимыми.
— Будет исполнено, господин, — фыркнул Охотник, отсалютовав ему ладонью, а затем осторожно поинтересовался. — Какая кошка между вами с Гилбертом пробежала?
— Что? — не совсем понял иномирный словесный оборот Пассиса, поглядев на Охотника, как на слабоумного. — Какая ещё кошка?
— Секунду, — Артемис чуть закатил глаза, тщательно подбирая слова, которые бы объяснили непутёвому вампиру его выражение. — Вы что, в чужом зеркале взглядами пересеклись?
— Можно и так сказать, — неожиданно холодно и зло выдохнул Пассиса, а затем снова укутался в одеяло. — Пусть сам рассказывает. Не хочу иметь к нему никакого отношения.
— Да ты здоров ли? — с сомнением поинтересовался Акио, совершенно не понимая, что происходит.