И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)

Безрадостные мысль снедали Охотника тем сильнее, чем больше он пил, ожесточаясь. И это бы дошло до абсурда, если бы его цель не вышла из кафе в полном одиночестве, направившись от него прочь. Оставив деньги, юноша поднялся на нетвёрдые ноги и решительно двинулся за ней следом. Короткая юбочка её так и подпрыгивала, открывая взгляду стройные бёдра, охваченные широким кружевом чулок со стрелками. Высокие каблуки задорно цокали, выделяя её среди людского потока. Её аура тускло сияла, приглушённая меткой изгнанницы, переливаясь алыми и золотистыми тонами. Несомненно, прежде она была элементалисткой, но теперь влачила существование среди смертных, обречённая жить в Сотминре. Через светлую блузку просвечивали линии тёмного бюстгальтера, волнуя воображение. Сумочка в руке беспечно покачивалась вперёд-назад, а тёмные локоны, собранные в высокий хвост, открывали взгляду смуглую кожу на шее. Если бы не задание, Артемис непременно приударил за такой привлекательной девушкой, но теперь был настороже. Дорога до дома изгнанницы заняла около часа, и за это время Артемис успел пострадать похмельем, проклясть количество выпитого и трижды возненавидеть все возможные бутики, куда заглядывала девушка. К тому моменту, как она вошла в ворота, ограждающие вместе с забором классический двухэтажный домик, Артемис готов был броситься за ней и вежливо попроситься в туалет. Незаметно следовать за девушкой становилось всё труднее: безлюдные жилые кварталы не пестрили местами, в которых можно спрятаться или переждать. Но изгнанница ни разу не обернулась, то ли в самом деле не замечая преследования, то ли умело скрывая собственную осведомлённость. Скрывшись в доме, девушка не зажгла свет, а потому знать, что там происходит, не представлялось возможным. Акио тихо чертыхнулся и, поставив себе заметку явиться в её отсутствие, вызвал такси.
Следующий день начался со сборов: Акио запихал все свои вещи в сумку, долго принимал душ в небольшой съёмной квартире в центре города. Лёгкий завтрак из хлопьев с молоком был скорее предназначен мозгу, нежели телу. Он был уверен, что сегодня вернётся в Талиарен с вестями. Дом изгнанницы пустовал, как он и ожидал. Проникнуть в него было куда как проще, чем в особняк дипломата. Да и внутри было намного уютнее в отсутствие охранной магии. Обжитой, уютный домишко вызывал в юноше нестерпимую тоску. Казалось, что вот-вот по лестнице спустится Андреа и лучисто улыбнётся, обрадовавшись явлению старшего сына. Предложит выпить чая и рассказать новости, погладит по голове, совсем как в детстве. Оттолкнув прочь воспоминания, Артемис бесцельно бродил туда-сюда, до последнего надеясь, что планы Легиона упадут ему в руки сами по себе, он начинал раздражаться. Никаких зацепок не было ни на компьютере, ни на письменном столе. Он почти отчаялся что-либо найти, когда вдруг раздался голос хранителя:
— Артемис, кто-то идёт.
— Дьявол, — ругнулся юноша, торопливо метнувшись на балкон и с трудом закрыв за собой дверь.
Сердце колотилось бешено и громко, а оттого казалось, что его услышат быстрее, чем увидят носителя. Заставив себя тихо улечься, Акио закинул руки за голову, изо всех сил стараясь успокоиться. Зазвенели ключи, внизу хлопнула дверь.
— Делия, ты дома? — раздавшийся голос резанул по слуху и заставил Охотника напряжённо съёжиться на полу. Он слишком хорошо знал его обладателя. — Шлюха. Где её носит?
Шаги приближались, постукивая по ступеням, но сердце в груди Акио колотилось в разы быстрее. В горле встал ком. Но на балкон мужчина заходить не стал, расположившись в спальне, сообщающейся с ним. Скрипнуло компьютерное кресло, зажужжал процессор. Стрёкот клавиатуры и щелчки мыши перемежались глухими ругательствами. Страх становился всё более удушающим, и Охотник не смел лишний раз моргнуть, про себя проклиная собственную невнимательность. Зашуршали колёсики кресла, пиликнул телефон.
— Делия, я уже жду тебя. Какого чёрта ты делаешь? — рявкнул человек в трубку, ответ Акио не разобрал. — Немедленно возвращайся. У меня плохие новости.
 
Время тянулось невыносимо медленно, и ни одна мысль не смела постучаться в голову Акио, понимавшего, что мужчина, от которого его скрывает лишь тонкая перегородка, почувствует присутствие чужого, едва только он позволит раздумьям коснуться своего сознания. Охотник хорошо знал методы Акиры Гото. И столь же хорошо умел ему противостоять, приучив себя входить в своеобразный транс, словно бы медитируя. Долгое время он не мог понять, как лидер изгнанников узнаёт о его присутствии или появлении, затем стал потихоньку вникать в суть его способностей, по песчинке выуживая информацию. Элементали мысли были страшными существами, питавшимися эссенцией разума живых существ, выпивавшими их до дна. И Акира, сумевший поглотить такого, подчинить себе, стал одним из самых опасных магов своего мира. Сложнее было научить себя ни о чём не думать в его присутствии, потому как единый его облик заставлял задаваться вопросами, судорожно искать на них ответы. Его манера речи, его поведение — всё это было идеальным оружием. Даже печать изгнанника не могла до конца подавить это чудовищное могущество.
Артемис хотел бы успокоить себя, подбодрить шуткой, продумать план побега, просчитать шаги, но не мог позволить себе такую роскошь, тихо обмирая от ужаса. Юноша не знал, сколько времени прошло, не знал, как долго ему ещё предстоит прикидываться ветошью и не знал, что будет хуже — выдать себя мыслями или скончаться от недостатка сил. Когда вновь хлопнула дверь, Акио едва сдержался от радостного вопля, с трудом удержал свой разум холодным и безразличным ко всему.
— Делия! — прикрикнул мужчина, когда девушка вошла в комнату. — Почему так долго? Я же велел тебе явиться немедленно.
— Извини, у меня, в отличие от тебя, нет привычки давать низкий старт отовсюду, если пахнет керосином, — отрезала изгнанница. — Ну? Что ты откопал?
— Похоже, я ошибался, — быстро заговорил мужчина, — Акио не мёртв. Один из наших людей видел его недавно в Кёльне. Не знаю, что он здесь делает, но вряд ли наслаждается красотами. Времени слишком мало, если его послали к нам.
— Чёрт, — ругнулась она, затем громко стукнула ладонью по чему-то. — И это тогда, когда мы так близки к цели! Ты уверен, что это именно Охотник?
— Лучше перестраховаться. Сказали, что у альбиноса был шрам на лице, но я такого не припомню. Если кто-то располосовал ему морду, могу лишь пожалеть, что не убил, — Гото говорил очень быстро, энергично, и Акио не мог толком понять, это от страха или возбуждения. — Артемис ни перед чем не остановится, и, какой бы ни была его цель, наш план может быть под угрозой. Я уже разослал по всем ориентировки: старые фотографии, словесный портрет, повадки, способности. Меня удивляет лишь то, что он умудрился на столько лет пропасть без вести. Чёрт, как же я надеялся, что его убили! Если только он поймёт, что к чему…
— Места силы охраняются. Там и мышь не проскочит.
— Этот демон везде без смазки пролезет. Это хитроумная, склизкая тварь. Даже я не могу предугадать его действия и ход мыслей, а ты знаешь, как меня это бесит. Надо узнать, что он здесь забыл и с какой целью явился. А главное, на кого теперь работает.
— С чего ты взял, что он на службе?
— Такова природа Акио, дорогуша. Это худшие из возможных цепных псов, способных перегрызть любой поводок. А эта расчётливая тварь всегда вела свою собственную игру. Но ничего, осталось совсем немного. Надо выиграть немного времени, крошечную каплю. Ещё чуть-чуть, и мы вернёмся домой.
«Сейчас!» — рявкнул призрак неожиданно, и неведомая сила подкинула Акио, наполнила собой, давая короткую отсрочку. Юноша не думал над тем, что делает, формула вспыхнула в его разуме быстрее, чем промасленный стог сена. Зев портала жадно поглотил его ещё до того, как раздался гневный вопль лидера изгнанников. Артемис провалился в пространство между мирами прежде, чем успела сформироваться хоть одна мысль.
Захлёбываясь кровью от резкого перемещения, изнывая от невыносимой боли, терзающей разум, Артемис рухнул в грязь, содрогаясь всем телом. «Домой», — билось единственное слово в его висках, набатом проходясь по голове. Старые раны стремительно открывались, воздуха категорически не хватало, и Акио загребал пальцами влажную землю. Органы жгло огнём, кровь закипала в жилах, а конечности отказывались повиноваться.