И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)

— Что смешного? — ворчливо поинтересовался Рурука, искренне не любивший не понимать шуток и смех без объяснимых причин. Либо он сразу чувствовал себя идиотом, либо, что смеются над ним. — Эй, пацан!
— Ничего, ничего, — Пассиса сделал как можно более честные глаза. — Сами поймёте когда-нибудь.
Мирроры и Акио переглянулись, сигнализируя друг другу бровями:
— Свихнулся?
— Наверное.
— Надо докопаться до истины!
Едва удержав очередной смешок, Найтгест прикинулся, что не слышит их мыслей, а, раз уж он загородил своё лицо книгой, значит, и не видит этой своеобразной азбуки глухонемых. Как Гилберт чувствовал каждую тень в нескольких милях от себя, так и его брат невольно мог услышать чужие мысли, особенно яркие, если только окружающие не скрывали их. Тогда бы ему приходилось обращать внимание, сосредотачиваться, но он редко когда это делал, вдоволь «насладившись» бесконечными потоками чужого сознания в детстве, когда ещё не мог контролировать собственные способности. Со временем он научился не обращать на них внимание, приглушать, защищать себя от этого безмолвного гомона. Да и к тому же, он был не тем человеком, что стал бы подслушивать.
— Так что там с тем чернокнижником? — напомнил Роккэн, возвращаясь к наброску портрета.
— Точно! — спохватился Акио, мигом воодушевившись. — И я уже понимаю — надо загонять на мою территорию. К каждому был нужен определённый подход. Так, например…
— Может, ты уже перестанешь? — взорвался Лихнис, перестав яростно шуршать бумагами и хлопнув по столу ладонью. — Попробовал бы так перед Господином заливаться, живо бы головы лишился.
— Ты удивишься, мой милый друг, но он не раз слышал эти истории. И, более того, сам попросил меня всё рассказать Руруке, чтобы подобная ситуация более не повторилась, — отмахнулся Акио, уже открыв рот, чтобы продолжить, но секретарь кинулся на него ястребом, в два счёта выскочив из-за стола и, сократив между ними расстояние, схватил юношу за грудки. Охотник медленно приподнял бровь, глядя в искажённое яростью лицо. — Мне повторить это ещё раз?
Тьма под шрамом Артемиса опасно шевельнулась, развернув щупальца и начав растекаться по сосудам. Но Лихниса подобным было не испугать, по крайней мере, в таком состоянии.
— Идём к Господину, — с жаром выпалил он, потащив Акио за собой.
Тот не сопротивлялся, про себя ухмыльнувшись — лишний раз насолить этому мальчугану было для него сродни награде. Они вышли в короткий тёмный коридор и шагнули за дверь, которая вывела их к лестницам, ведущим к кабинету Гилберта. Портрет Сириуса Найтгеста встал на место, и Лихнис, пыхтя, затопал по ступеням, полный стремления предоставить доказательства измены Повелителю. Он решительно постучал и открыл двери. Перед столом Гилберта стоял ещё один чернокнижник: сапоги его и плащ, покрытые пылью, выдавали в нём гонца, только явившегося в замок. Найтгест кинул на вошедших быстрый взгляд и приподнял руку, чтобы дождались своей очереди.
— Итак? — поторопил доносчика вампир.
— Собственно, это всё, Господин. Остальные группы продолжают сбор сведений, но наша всё прочесала, благо, страна маленькая. Мы полностью уверены, что нашли их базу, но не можем пробраться внутрь незамеченными.
— Артемис, подойди, — торопливо бросил Найтгест, поманив к себе фаворита. — Эта задача по тебе.
— В чём дело? — быстро отреагировал Охотник, стряхивая с себя Лихниса и приближаясь.
— Изгнанники снова зашевелились, — объяснил мужчина, перебирая документы, взятые недавно из кабинета секретаря. — Я дал миссию своим людям следить за ними и отыскивать очаги бунта. Один из них был найден, и тебе следует быть там.
— Понял, сделаю, — предельно серьёзно кивнул Охотник, мигом потеряв и дурашливый вид, и излишнюю самоуверенность. — Мне нужно что-нибудь знать?
— Ты и так всё знаешь лучше нашего, — без капли сарказма и лести отозвался Гилберт, протянув ему несколько документов. — Учти, там может быть твой бывший начальник, так что — ушки на макушке.
— Есть, — Акио по-военному отсалютовал ему, тут же начиная читать документ. — Хм. Похоже, они сменили дислокацию после тех стычек?
 
— Именно. Они не идиоты, так что сейчас тонким слоем повсюду, а не в одном-двух местах.
— Господин, это нелепо! — взвизгнул Лихнис, и присутствующие повернули к нему головы, только теперь вспомнив о его существовании. — Он передаст им всю информацию и предаст вас!
— Лихнис, ты начинаешь меня злить, — мрачно предупредил Найтгест, нахмурившись и поджав губы. — Ты сомневаешься в логичности моих слов? Или в том, что Акио способен сделать это лучше иных?
— Но он работал на них! А теперь рассказывает об этом этим идиотам Миррорам. У них языки без костей, они тут же это разнесут по всему миру, опозорив фракцию.
— Довольно! — рявкнул Найтгест, указав на дверь. — Я всё сказал, и это не обсуждается. Ещё одно слово, и я отдам тебя Пустоте. Вон из моего кабинета, пока я не вышел из себя окончательно.
Мальчишка горько поджал губы, кинул полный ненависти взгляд на Артемиса и поплёлся к выходу.
— Гилберт, это в Германии, — вдруг тихо прошептал Артемис, чем-то страшно поражённый. — Ты… позволяешь мне вернуться в тот мир? Это только для миссии? Или… или ты…
Найтгест посмотрел на него странно и задумчиво, глаза его наполнились мрачной суровой дымкой. Лихнис замер у дверей, жадно ловя каждый звук, а Охотник с дрожью ожидал решение любовника.
— Если ты успешно выполнишь задание, — тщательно подбирая слова, медленно заговорил Гилберт, переплетя пальцы и глядя поверх них на юношу, — ты можешь и дальше являться туда. Но если я узнаю, что ты хотя бы одной ногой оказался в Японии или подле своих знакомых, знай — я убью их. А тебя будет ждать жестокое наказание. То же самое случится, если ты будешь пытаться связаться с ними. Ты всё понял?
— Да, Господин, — одними губами прошептал Артемис, поникнув, а затем поднял голову. — Но как?..
— Возьми это, — прервал его Найтгест, протянув футляр. — Здесь всё, что тебе нужно. Посоветуйся с Пассисой, он объяснит. Ступай в комнату, он сам подойдёт. Мне нужно с ним потолковать. Все свободны.
Чернокнижники и Акио выветрились из кабинета, но Лихнис не упустил возможность напоследок в спину Артемису прошептать: «Предатель!».
— Тебе следует сказать это своему отражению, — достаточно громко произнёс Охотник, не оборачиваясь. — Я всё знаю.
Только в апартаментах он решился открыть футляр, обнаружив там кольцо с золотистым топазом и свиток с мало знакомым ему заклятьем, при одном взгляде на которое у него начинала пуще прежнего болеть голова. Непонимание росло в геометрической прогрессии, но он начал торопливые сборы, дрожа от предвкушения вновь оказаться в том мире, взглянуть на него, побыть там. Когда сумка оказалась собрана, а он сам оделся, в комнату скользнул Пассиса. На лбу его медленно зрел очередной синяк, а сам он выглядел потерянным и не слишком уверенным в происходящем.
— Давай свиток, — пробормотал он и требовательно протянул руку. Получив же заклятье, он задумчиво нахмурился. — А теперь постарайся расслабиться, потому что мне нужно научить этому заклинанию твой разум. Обещаю, больно не будет, но ничего комфортного — тоже.
Акио кивнул и склонился, позволив Пассисе взять себя за голову. Найтгест вдохнул поглубже и закрыл глаза. Сперва Артемис почувствовал, что его сознания касается чужое, и ощущение это было странным, почти неприятным, но юноша был мастером своего дела и вправду не причинил ни толики боли, не влез в память Акио, хотя мог это сделать. То, что он делал, противоречило всем законам об обучении мага фракции, но Акио таковым не являлся, а потому на это Господин велел закрыть глаза. Пассиса за считанные секунды смог внушить сознанию Артемиса знание о перемещении между мирами, столь аккуратно и почти ласково, что ничего не нарушил, вежливо потеснив другую информацию. Наконец, он убрал руки и тяжело вздохнул, потерев собственные виски:
— Тьма, как же сложно учить латентных магов.