И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)

— Поскольку Адалард Изгнанный убил Повелителя элементалистов, а затем сам вёл военные действия, ваша победа не может считаться победой над магами стихий, — непробиваемо спокойным тоном вещал старейшина чернокнижников, Александр, которому выпала честь донести до наследника радостную новость. — Из выживших элементалистов уже избрали Повелителя, но из-за их ослабления нападение на них будет считаться нарушением Равновесия. Остальных Повелителей уже известили. Но с вами, Гилберт, очень много проблем. Поэтому я пожелал лично встретиться с вами и донести до вашего сведения, что вы должны подписать с элементалистами мирный договор. На двести лет.
— Вы с ума здесь все сошли что ли? — вспылил вампир, резко поднявшись со своего места. — Два века?! Даже нам не дали столько после первой войны с оборотнями!
— Вы будете оспаривать решение Совета? — не без угрозы в голосе поинтересовался Александр, переплетя между собой пальцы. Под его ледяным взглядом Найтгест сел обратно, но гнев его даже не думал утихать, набирая обороты.
— Это слишком долго, — настаивал на своём Гилберт, хотя подобное поведение Советом и не одобрялось.
— Решение уже огласили, — спокойно отрезал старейшина, резко опустив руку на стол переговоров. — Вам придётся ему подчиниться. А если продолжите ломать эту комедию и лелеять свою гордость, то мы подыщем другого, более лояльного претендента на ваше место. Сейчас меня интересует другое. По словам Повелителя жрецов мы поняли, что вам удалось захватить в плен Адаларда Изгнанного, который и был повинен во всём произошедшем. Что вы успели узнать?
— Ничего. Я и мои помощники делаем всё возможное, чтобы вытащить из него сведения, но пока что у нас не получается добиться от него ответов.
— Вы использовали все средства допросов?
— Все. — Гилберт не стал перечислять всё, через что прошёл Акира на их частых свиданиях. — Но мы обязательно сделаем всё, чтобы он выдал свои тайны.
— И сделайте это как можно скорее. Зима подходит к концу, и вам нужно предпринять меры для борьбы с изгнанниками. Мы уверены, что они ещё не раз дадут о себе знать.
— Вы могли бы отследить их, — не выдержал Найтгест, окончательно выйдя из себя. — Какого дьявола вы складываете на меня эти обязанности? Изгнанники всегда были в ведении Совета и жрецов, а сейчас что пошло не так?
— Здесь скорее вопрос, что же пошло так, — впервые за всё время разговора голос подал Сантьяго, старейшина жрецов. Он встал со своего места, прошёлся туда-сюда вдоль стола и присел рядом с вампиром на край столешницы. — Видите ли, Гилберт, вы уже занимались ими на протяжении некоторого времени. От нас не укрылась ваша исключительная заинтересованность изгнанниками, которую вы стали проявлять двадцать лет назад. Вам удалось получить в своё пользование ценного мага, хоть вы и нарушили приличное количество правил ради этого. А несколько лет назад ваши люди занялись изучением активности изгнанников по вашей инициативе, хочу заметить. И раз уж вы взялись за это дело, то будьте добры его закончить, а если вам будет нужна помощь, то вы всегда можете обратиться за ней.
Гилберт терпеть не мог этого высокомерного и хамоватого мага, совершенно лишённого каких-либо приятных черт характера: в него словно бы впихнули все пороки и грехи, какие только могли быть. И каждый раз, когда он начинал говорить на подобного рода встречах, Найтгест испытывал нестерпимое желание придушить старейшину собственными руками. В этот раз он даже дёрнулся в его сторону, но сдержался, только скептично приподнял бровь, всем своим видом выказывая недовольство. Перечить Совету всегда было чревато последствиями, и Господин чернокнижников предпочитал поддерживать с ними хорошие отношения. Ведь совет мудрых и опытных магов, проживших не одно тысячелетие, всегда шёл на пользу. Но подспудно чародей надеялся, что доживёт до тех пор, когда их состав поменяется. Хотя бы жрец сменился! Поднявшись со своего места, чернокнижник стремительно двинулся на выход из зала советов, про себя клокоча от злости. Мало того, что он потратил на дорогу ценное время, вынужденный оставить уютную постель с любовником едва ли не до рассвета, так ещё и получил незаслуженных оплеух. Ко всему прочему, что-то ему подсказывало, что сделано всё это было, лишь бы насолить ему, ведь он так и не услышал ничего, что могло бы помочь с Акирой. Да и вообще, достаточно было просто связаться с ним на мысленном уровне или просто написать письмо. Но нет же! Едва не рыча от ярости, Найтгест вышел на улицу, вдохнул полной грудью. Трость под пальцами едва не трещала от того, как сильно он её сжимал.
 
— Как прошло? — Господин жрецов отклеился от стены и подошёл к нему со столь невозмутимым видом, как будто задавал этот вопрос каждому встречному уже на протяжении нескольких часов.
— Они не считают, что мы победили в войне, — рыкнул вампир, спускаясь по лестнице и с трудом не хромая. — И хотят от меня подписания соглашения с элементалистами на двести, тьма им всем на головы, лет! Это неслыханная наглость.
— Это необходимость. И ты это прекрасно понимаешь, — отрезал жрец, двигаясь рядом с ним в одном темпе. Лицо его оставалось безразлично спокойным, хотя в глазах так и сверкали искры гнева. — Чернокнижникам тоже не помешает отдохнуть и набраться силами. А нам с тобой следует расколоть Акиру и как можно скорее.
— Ты что-то видел? — Найтгест покосился на своего учителя не без опаски.
Вся эта возня жрецов с видениями не могла не вызывать страх. Особенно, когда напрямую говоришь с тем, кто может знать о твоём будущем больше тебя самого. И с тем, кто, возможно и скорее всего, повлиял на твоё прошлое, на всю твою судьбу. Гилберт мог лишь догадываться о том, что же на самом деле происходит в голове Повелителя жрецов, но спрашивать напрямую не торопился, заранее зная — Артемис старший никогда не расскажет о подобном. Если только не исключительный случай. И потому Найтгест так боялся, что жрец всё же заговорит. Это бы означало, что всё не так хорошо, как казалось.
— Видел, — невозмутимо кивнул Акио, и вампира прошиб ледяной озноб. Жрец перевёл на него взгляд и холодно ухмыльнулся. — И то, что я видел, мне не понравилось. И не понравится тебе. Идём, у меня есть идея.
— Артемис, ты меня пугаешь, — честно признал Найтгест, поёжившись и передёрнув плечами. — Мне уже это всё не по душе.
— Помнишь, мы с тобой как-то беседовали об артефактах? — словно не услышав, поинтересовался жрец, подходя к ожидающему их экипажу и замирая у дверей.
— Какое это имеет отношение к нашему положению? — не без осторожности полюбопытствовал Гилберт, отворяя двери кареты и придерживая их перед старшим Повелителем. Прорицатель окинул его смеющимся взглядом и поднялся по приступке в экипаж, следом забрался и чернокнижник.
— Каковы особенности артефакта чернокнижников? — не отставал от него Акио, лукаво щурясь. Он переплёл между собой пальцы, и светлые камни в его кольцах так и переливались в полумгле кареты, притягивая взгляд.
— Да о чём ты вообще? — огрызнулся Господин чернокнижников, скрестив на груди руки. — Его не использовали уже тысячу лет, и сейчас явно не тот случай, когда это необходимо.
— Неужели? — Артемис саркастично вскинул бровь и едко улыбнулся, за что чернокнижнику немедленно захотелось его удавить.
«Упаси тьма его внук когда-нибудь станет таким же», — едва не взвыл про себя мужчина, нахмурившись и уставившись в окно. Каждая фракция обладала артефактом, сокровищем, являвшимся эссенцией их сил, главным достоянием. Основная ценность и вместе с тем опасность этих вещей заключалась в том, что они усиливали фракцию, служили особым катализатором для магов. И потому была опасность, что однажды они истощатся, если магов станет слишком много, именно поэтому время от времени их приходилось подпитывать, чтобы добиться нужных результатов. Ко всему прочему, использование артефактов давало ограниченную возможность воспользоваться некоторыми способностями. Так, например, Господин чернокнижников вполне мог поглотить тени людей, получив их знания и воспоминания, но лишив жертву магических способностей. Считалось, что Повелитель, дошедший до такого уровня мастерства, что мог бы проделывать подобное колдовство без использования артефакта, становится живым воплощением Сердца мира. Но за многомиллионную историю таких случаев были считанные единицы. Теперь же, использовав артефакт, Гилберт рисковал бы собственной фракцией, сильно её ослабив и сделав лёгкой добычей для других игроков политики. Тратить столько сил на изгнанников казалось Найтгесту нецелесообразным, бессмысленным, ведь те в сто крат слабее их. Но раз уж Повелитель жрецов намекает, что было бы неплохо поступить так, а не иначе, то стоит его послушать.