S. Синдром (СИ)

— Знакомьтесь, детективы. Марк Вайлет переводом из США и Сидни Васкес, наша лучшая сыщица и полицейский.
— Сид Васкес, — прорычала девушка, формально пожав мне ладонь.
Смешок во мне агонией всколыхнул мозги.
— Погодите, шеф… Баба?! — этот взгляд с её стороны, прозвонил мне не спешить с выводами и тем более с оскорблениями.
— Не баба, а детектив Сидни Васкес. Лучший наш сотрудник…
— СИД! Васкес, — видно, это уточнение для неё было очень важно.
Мне показалось или я услышал с её стороны ехидный смешок? Она, походу, нам обоим жаждет поправить части тела.
— Мне не нужен напарник! — я снова открыл рот.
— Тогда пошёл на хрен отсюда!
Лицо толстяка ещё больше распухло от мгновенной ярости, глаза метнули молнии. Я сжался, ощутив себя и правда тараканом. Свиду забавный старикашка, но шефами полиции просто так не становятся.
— Хорошо, хорошо, — примирительно приподнял руки. Если мне нужно чего-то добиться, впору примолкнуть и сбавить спесь. — Вероятно, я спешу с выводами.
Толстяк выдохнул со свистом и обмяк, словно сдувшийся надувной матрас.
— Ты работаешь, впервую очередь, на нас. Моих сотрудников вмешивать в твои делишки я категорически запрещаю. Всё своё свободное время ты можешь использовать по своему личному усмотрению, ресурсы тебе предоставят. А сейчас, — швырнул на стол папку, — начинайте уже работать. Аврал за вас никто не разберёт. Пошли отсюда оба.
Васкес схватила папку и, едва не сбив меня лобовым, точнее грудным, вылетела в коридор.
Суматоха в отделении не спадала. Детектив пробралась к одному из столов, за которым уже сидела возмущенная женщина, видно не первый час ожидавшая помощи правоохранительных органов.
Васкес швырнула папку на стол, выдвинула стул, но не села, а обогнула меня и подтолкнула к рабочему месту.
— Столов здесь довольно мало для работы, потому можешь воспользоваться моим. — Осваивайся, — нагло сверкнула зубками и поспешила прочь, но я стальной хваткой впился пальцами в предплечье. Детектив возмущённо опешила.
— Нет уж, красавица, — зашипел прямо в её нахальное личико. — У меня мало времени, можно сказать, почти нет и тратить его на эту бабку, я не могу и не хочу. Помоги мне, или мы не сработаемся.
— Мы не сработаемся, — чётко рявкнула Васкес и вырвала руку.
В это же мгновение ощутил глухой удар в пах. Охнул, согнувшись от боли. Ничего себе у них тут готеприимство! Ладно, сама напросилась.
Детектив устремилась на улицу. Матюкаясь на ходу, мчал следом. Поймал у машины. Заломил болевым приёмом руку и швырнул напарницу лицом на капот.
— Пусти, козёл! — яростно завопила Васкес, мешая речь мексиканским. Сунул ей под нос фото Джилл:
— Эту девушку похители более двух месяцев назад. Она в одном из наркокартелей. Она — рабыня, а за такой срок, возможно, уже мертва. Я убью каждого, кто будет мешать её найти, я убью ТЕБЯ, если ты будешь мне мешать!
Васкес затихла. Какая-то тень мелькнула на её на лице.
Сзади обрушились чьи-то удары. Две секунды, и я так же был обездвижен, но уже мордой на асфальт. Чёртовы защитники! Сплошная непонятная португальская бесовщина между Васкес и незнакомцами, но меня отпустили. Поднялся.
Сид оценивала меня скептическим взглядом. Теперь ощутил себя голым.
— Обычно за рулем Я, — девушка хмуро поставила в известность и направилась к машине.
Это, видимо, приглашение. Поспешил на пассажирское. Дамочка намерена быть у руля во всех смыслах. Что ж я могу ей это позволить.
Оглянулся на двери участка. Фигура Энрике Навако сверлила наше авто напряжённым взглядом. Он смотрел на НЕЕ. Васкес одарила шефа улыбкой и газанула с места.
ЧЕЙЗ
Старался избегать её. Всё наше общение ограничивалось лишь моими короткими пояснениями и советами, что делать девушке в том или ином случае.
Один раз Джилл всё же рискнула доверить мне свои ладони. Мозоли от ношения вёдер переросли в кровавые нарывы, из-за которых девушка с трудом могла сжимать кисти. Смазал раны кашицей из чеснока — единственным доступным способом, которым могли воспользовались пленники нашего амбара.
— Воняет жутко, но завтра станет легче, — говорил я, осторожно крепя поверх самодельный бинт из чьей-то разодранной цветастой рубахи.
Женщины снимали с умерших более или менее пригодную одежду, стирали и полосовали её на повязки и верёвки. Кто-то бинтовал ими стоптанные ноги, кто-то раны, кто-то просто подвязывал разодранную или начинающую спадать с исхудавшего тела одежду.
— Спасибо, — благодарно посмотрела на меня, но потом тут же быстренько ушла в другой угол амбара.
В груди резануло, но без обиды. Я понимал её, поэтому требовать, доказывать и тем более снова молить о прощении не имел права.
Житья ей не давал только Марселу. Пару раз я едва успел отбить её у картелевских головорезов, за что непременно поплатился плетями и сидением в выгребной яме.
— Они должны были за это тебя убить?! — девушка подозрительно смотрела на меня, когда я еле живой вернулся в амбар.
Врать или скрывать от неё больше ничего не буду. Хватит.
— Он не убьёт меня… Пока.
— Почему?
— Ждёт твоей смерти либо от моей руки, либо от этого места.
Она запнулась, вникая в смысл мной сказанного.
— Так убей. В чём проблема? — вскинула гордо голову, буравя взглядом, в котором прочёл лишь обиду и боль. Презрения больше не было?!
— Я не только за тебя в ответе, — уронил устало и, словно в подтверждение моих слов, Габриэль обняла меня за талию, прижавшись.
Но гнев Марселу мне всё же было сужденно вызвать.
Швырнули на паркет. Щекой осознал его прохладу, приятную и невероятно желанную.
— Меня попросили дать тебе ещё один шанс, — проронил Лима, всем видом показывая, что делает кому-то всего лишь одолжение.
Я, кряхтя, приподнялся, перекатился на колени и, превозмогая боль в суставах, встал в полный рост. Тут же страшно захотел рухнуть обратно, принять горизонтальное положение, но нельзя себе этого позволять, я не буду тешить эти мерзкие рожи. Стоял твёрдо, но лишь страдальческая мимика лица периодически предавала мой героизм.
— Шанс? — хмыкнул в ответ.
— На свободу, — Лима развёл руками. — Девчонка здесь. Это то, что нам было нужно. Ты уже достаточно доказал, так что хватит с тебя спеси. Одумайся и возвращайся в дом.
— Дом?! — смотрел на него исподлобья.
— Мы все твоя семья.
— Заткнитесь, — только и смог проронить.
Не хочу слушать всю эту псевдоправду. Мой дом не здесь и нигде. У меня его просто нет.
— Хочешь сдохнуть на этой каторге? Или готов быть там, чтобы охранять её?
Лицо Лимы покрылось красными пятнами — плохой знак. Я благоразумно сцепил зубы. Молчание сейчас лучший спутник.
— Или эта малявка?! — осенило негодяя. — Габриэль, да-да. Милая девчушка.
Я не знаю, чего мне стоило, чтобы держать себя в руках, тонна сил, терпения и контроля над собой. Не подавать виду — это достойней любого Оскара.
— Почему её, а не Джилл? — Лима улыбался откровенно и даже задиристо. Я, наверно, литра три слюны проглотил, чтобы только держать себя в нужном русле разговора.
— Догадайся, — резкость в общении то, что даёт нейтральность в происходящем. — Это ребёнок.
— Хулио бы сейчас волосы на себе рвал, — продолжая улыбаться, сетовал он. — Его брательник обзавёлся состраданием. Вы подумаете!
— Мы братья лишь по отцу.
— Да, помнится, такие же овечьи глазки твоей матери погубили Федерико Мадери. А ты — плод её матки.
Я терпел, много терпел, но мать никто не смеет оскорблять, тем более это ничтожество. Злость дала сил, и я снова свалил старикана, беспрерывно одаряя жестокими ударами.
Когда пресловутая охрана наконец оттащила меня, уже я ржал над ним, а точнее страх и ненависть перешли в истерику.
— В карцер! — Марселу гневно орал своим головорезам, сплёвывая кровь и раздавая тумаки. — И его сучку туда же, — диким взором смотрел на меня. — Я верну твои руки в нужное русло, мразь.