S. Синдром (СИ)

Водопой закончился. Выстроились в строй и последовали, как всегда друг за другом, только в этот раз совершенно чётко ощутил, как рука девочки уцепилась мне в пояс брюк. Понял, что невольно подписался ей в защитники.
Твою мать! Я ни к кому не хотел привязываться. И так больно от того, что тут твориться, ну а если ещё брать груз ответственности за кого-то, тогда вообще проще сдохнуть сразу.
Лишь ночью, когда амбар спал, в том числе и девочка, аккуратно придвинул малышку и уложил голову к себе на плечо. Ребёнок, почувствовав тепло и защиту, прижался ко мне и зарылся носом в мою грудь.
Странно, но это как будто успокоило меня. Впервые, за столь долгое время, осознал, что могу быть нужным кому-то. Волна ответной благодарности расстеклась по телу и крепче прижал девчушку к себе, мирно уснув.
С тех пор девочка хвостиком ходила за мной, но это общение и, тем более дружбу, ни в коем случае нельзя было показывать. Наши рабовладельцы не приветствовали друзей, родственников, напарников и всех, кто здесь больше одного. Такие группы уничтожались сразу же. Потому мы держались поодаль друг от друга, но не терялись из виду.
Девочку звали Габи, то есть Габриэль. Говорила она только на испанском, к счастью, этот язык я немного знал ещё от брата. Её похители прямо из школы. Хотели продать в публичный дом или же какому-нибудь порнорежиссёру в категории детской порнографии, но изъян — обширный ожог на теле — можно сказать, спас от подобной гнусности.
— Как? — однажды спросил я, имея в виду травму.
— Кастрюля с горячим супом. Попало на шею, грудь и ноги.
Сбоку укусило насекомое. Матюкнулся, шлёпнув по этому месту, прекрасно сознавая, что мелкий хищник уже смотался. Грёбаная мошкара.
— Нас ищут? — вдруг спросила она.
Нет, в этом был уверен. Её родители, да, ищут, но никто не сможет помочь, точней испугаются или не станут связываться. В дела о похищении людей, тем более женщин, мексиканская полиция давно не ввязывается. Так как слаба перед армией картелей.
— Обязательно, — моя задача соврать, и она долго ещё не поймёт, что всё просто слова. Этот ответ нужен ей, чтобы просто успокоиться, обнадёжить её на эту очередную ночь.
Утро началось со смерти одной из женщин. Её труп двое мужчин уложили в угол амбара. Никто уже давным-давно не пугался и не плакал от подобных вещей, это стало нормой.
К счастью, Габриэль не успела проснуться к этому моменту. Скоро рассвет, и это говорило о том, что начинается новый рабочий день. Но дверь открылась раньше положеного срока. Все испуганно вскочили и вжались в стены.
Посещение амбара не по времени значило лишь две вещи — либо кого-то заберут навсегда, либо будет новенький, что бывало не так часто.
Я прикрыл Габи спиной и вжал в покров тени.
Новенький. На пол бросили женщину. Когда она отдышалась и подняла лицо, я едва не вскричал от негодования. Замер, как статуя, голос осип в груди, сердце застряло комом в горле. Она что-то говорит. Напугана. Этот голос, въевшийся с годами в уши. Как же мне плохо было без тебя!
Я шагнул из тени. Даже не принял во внимание её ужас. Просто что-то сказал ей. Ноги ослабли, как от нервного перевозбуждения, так и от моральной усталости. Рухнул перед ней на колени и…
Меня прорвало. Рыдание, как избавление от прошлой моей шкуры, как просьба принять меня и, главное, простить. Я всех богов молил не увидеть её здесь, но был всё равно счастлив, что она снова рядом.
КАСТЕР
Аккуратно поставил костыль возле стула, заботливо предложенным мне детективом Энди Миллером.
Прошёл месяц с небольшим после похищения Джилл, и мне, кажется, я начал привыкать к подобному состоянию. Кабинет следователя всё так же просторен, лучи утреннего солнца заливали шкафы с множеством папок, личных дел преступников и жертв. Легкая дымка пыли медленно и синхронно плыла в свете, изображая вихрь мелкого конфетти. Город за окном набирал звуки, оповещая о том, что достаточно проснулся для того, чтобы прожить с лихвой этот новый день.
— Не объявлялся? — спросил я, невольно глянув на кресло в углу кабинета.
Миллер мотнул головой и понуро произнес:
— Он неделю торчит, чёрт знает где. А на мои угрозы, сдал значок и оружие. Пришлось дать ему отпуск, но этот сукин сын пропал. Пару дней назад, Синди, наша секретарь, видела его в баре.
Я опустил голову, слушая терзания детектива и переживания за коллегу, напарника и может даже друга.
Марк Вайлет — самовлюбленный жеребец, любимец женщин, неотразимый ловелас, словно похоронил себя в тот день.
Похищение девушки добило всех нас, как меня, так и его. Но мне казалось, что это ерунда. Я отчего-то чувствовал, что найду её, верну, снова одолею эту новую жуткую борьбу.
Для Вайлета же всё проходило намного сложнее. Он винил себя и достаточно серьёзно. Я не смог ему доказать, что случившееся было сверх нашил сил. Что Чейз Ричер умён, хитёр и невероятно упрям. Что способен на всё, лишь бы добиться своей цели. А его цель — Джилл Кэйтор.
— Почему он так терзает её? — вопрошал однажды Вайлет, пьяным угрюмым вечером, когда помог мне с посещением травмотолога, и после остался в моей квартире попить пивка. — Все имеют право либо на спокойную жизнь, либо на гуманную смерть. Но эта тварь держит всё на грани. То затягивает, то снова ослабляет петлю.
Я не знал ответов. И хуже всего не мог понять связь Ричера и девушки.
Я читал о том, как жертва может полюбить своего мучителя, но это лишь её болезненное восприятие, неспособность увидеть черту между заботой и безвыходностью. Это все имеет вес, но не в случае с Джилл.
Любовь и ненависть ходили рядом. Любовь — причина, а ненависть — следствие, а это оказалось главной постановкой сюжета в их истории.
Девушка была сильна духом, она боец, хоть и физически слаба. Джилл способна вытерпеть всё, пережить даже собственную смерть, но… Пав жертвой высоких чувств, она разрушила для меня все столпы своей личности. Я не смогу понять этого, наверное, никогда. Для меня это было гнусно. Я хотел ей помочь. Надеялся на то, что смогу убедить в обратном, помогу понять истину, разобраться в себе.
Я тоже любил её, любил просто за то, кто она есть, любил её существование на этой земле. И потому буду по-прежнему охранять от бед. Да, в данном случае, потерпел фиаско, но проигран лишь бой, а не война.
— Есть что-нибудь о ней? — Имя девушки отчего-то мы избегали произносить.
— Она не в нашей стране. Об этом ты уже знаешь.
Горько опустил голову:
— Неужели, полиция Мексики не может нам помочь? — не хотел верить в их продажность.
Мексика. Жара. Песок. Каньоны. Вест. Природа. И все это на фоне несправедливости, что тщательно хоронилось правоохранительной службой.
В Мексике две главные беды всевластные наркокартели и полиция неспособная, либо нежелающая защищать граждан своей страны. Убийства средь бела дня без суда и следствия, насилие и издевательства над женщинами. Безработица. Люди выживают лишь, творя зло. Да, это в далеких районах. В бедных кварталах, в городах, затерянных среди каньонов и песчанных дорог, длиною в тысячи миль.
О том, что Джилл, именно там гадать не пришлось. Номер фургона штата Техас. Трупы в корвете числились в авторитете среди головорезов наркобаронов. Но кто главарь всей операции узнать было почти не реально. Мексика не выдавала преступников и мало желала содействовать нам. Они лишь сухо отвечали, что всё проверят и два раза в неделю снабжали сухенькими отчётами о спецоперациях по задержанию очередной партии героина.
— Когда снимут гипс? — Энди оценивающе оглядел ногу.
— Через месяц, — хотел бы промолчать ещё и о реабилитации. Голеностоп раздроблен в щепки. Пластины, штыри сращивали кости, потому на лечение уйдут месяцы. Я не помощник, лишь груз.
Миллер это понимал. Вздохнул и уныло взял папку с края стола.
— Под прикрытием работать ты не сможешь…