Зеркало миров (ЛП)

— Я думаю, что да, мэм, — ответил он. — Но это не имеет значения. Есть много вещей, которых я не понимаю, но все равно все получается.
Она холодно улыбнулась ему. — Тогда просто оставайся рядом, — сказала она. — Это помогает больше, чем ты можешь себе представить. Да, и еще кое-что!
— Да, мэм?
— Я дала тебе на хранение свой медальон, — сказала Теноктрис. Она протянула правую руку. — Верни его сейчас. Он мне нужен, чтобы выполнить эту задачу.
 — Да, — ответил Кэшел. — Хорошо, это займет у меня минутку. Он оперся на посох локтем, чтобы работать обеими руками. Железный наконечник, вероятно, скользил по плите, поэтому он зажал его между пальцами правой ноги.
— Ты собираешься отдать мне медальон?
— спросила Теноктрис резким, повышающимся голосом.
— Да, мэм, конечно, — ответил Кэшел, сосредоточившись на том, что он делал. Ему нужно было быть осторожным, иначе он разорвал бы тонкую цепочку. — Вот, пожалуйста. Он держал медальон и цепочку на ладони, вместо того чтобы вложить в ее руку. Это позволило бы ей взять и надеть его обеими руками, не запутываясь в волосах.
— Кэшел, во мне сидит демон! — сказала Теноктрис. — Тебе не было интересно, откуда взялась моя новая сила? С этим медальоном в моем распоряжении никто и ничто не  сможет меня контролировать!
— Но вы будете держать себя в руках, — отреагировал Кэшел. Он чувствовал себя глупо, держа медальон, а она его не брала. Она даже опустила руку, чтобы он не смог просто положить его ей на ладонь. Он неловко откашлялся. — Теноктрис, — сказал он, — я видел демона. Он не хотел помериться со мной силами, и я не думаю, что с вами у него что-нибудь бы получилось. В любом случае, вы все еще Теноктрис. Так что вот ваш медальон, если он вам нужен.
Теноктрис взяла медальон. — Ты был очень хорошим пастухом, не так ли, Кэшел? — сказала она.
Он улыбнулся. — Да, мэм, — ответил он. — И я надеюсь, что все еще им являюсь. Он достал кусок шерсти и вытер свой посох, особенно ту его часть, которую он окунул в соленую воду. Он надеялся, что будет пользоваться им еще много лет; а если нет, что ж, по крайней мере, в конце ему не придется стыдиться того, что он не позаботился о своих инструментах.
Теноктрис начала напевать слова силы. Диск волшебного света замерцал между ее поднятыми руками и начал вытягиваться в трубу. Кэшел убрал шерсть и наблюдал за своей подругой. Он просто стоял там, где был, слабо улыбаясь и расставив ноги. Для любого, кто смотрел на него, он был таким же твердым, как сама Точка Опоры Миров.
*** 
— Хорошо, — сказал лорд Аттапер. Он казался раздраженным и немного скучающим, но, конечно, не испуганным ползущим к ним чудовищем. — Капитан Аскор, уведите ее высочество отсюда быстрее. Я думаю, доставьте ее обратно в Валлес. Боюсь, вам придется импровизировать с маршрутом.
— Нет, — отозвалась Шарина. Она кивнула в сторону волшебницы Корл. — Мне нужно остаться с Расиль.
Земля задрожала, когда существо двинулось к линии осады. Четыре ноги, похожие на весла, привели его в движение, так что оно скорее плыло, чем шло.
— «Это определенно не краб», — подумала в глубине души Шарина. Ее губы улыбнулись так, как люди думают о пустяках, когда им осталось жить считанные мгновения.
— Аскор, я сказал... — взревел Аттапер, выплескивая свой гнев на подчиненного, потому что даже сейчас он не мог накричать на Принцессу Шарину.
Шарина встала между мужчинами, оказавшись лицом к лицу с командиром стражи на расстоянии нескольких дюймов. Она была высокой для женщины.  Достаточно высокой, чтобы смотреть ему в глаза или почти так. — Черт возьми, — отрезала она, — мир будет жить или умрет из-за того, что эта волшебница… — она указала на Расиль, не поворачивая головы, — способна сделать прямо сейчас. Если ей понадобится помощь в ее искусстве — в ее колдовстве, Аттапер, — вы поймете, о чем она просит?
Аттапер отступил назад. Выражение его лица сменилось с яростного на нейтральное. Когда его глаза проследили за жестом Шарины, он озабоченно нахмурился. Несколько Кровавых Орлов чувствовали себя комфортно рядом с волшебством, но их командира среди них не было.
 
— Хорошо, — сказала Шарина, отворачиваясь. — Вы делайте свою работу, милорд, и предоставьте мне заниматься моей.
И краб выполнял бы свою работу или, во всяком случае, получал бы удовольствие от нее, и тогда Шарине не пришлось бы беспокоиться о проблемах управления королевством или о многом другом. Она стояла, держась одной рукой за плетеную ограду, лицом к Расиль. Если волшебница неожиданно что-то попросит, Шарина будет готова это сделать.
Расиль держала Первый Камень на расстоянии вытянутой руки, произнося заклинание. Слабый лазурный круг начал искриться перед ней. У Шарины возникло ощущение глубины и отдаленности, но заклинание, очевидно, было еще не завершено. Удаление талисмана из пруда высвободило это грозное существо. Она задалась вопросом, следовало ли оно за камнем. Спросить было некого, кроме Расиль, которая не сможет быстро ответить, как и сама Шарина не сможет задать ей вопрос.
Монстр угрожающе придвинулся ближе. Он мог бы разорвать осадные сооружения на части своими клешнями; то, что он этого не делал, скорее всего, было из-за презрения к ним как к барьеру. Шарина холодно взглянула на него, показывая солдатам, находящимся поблизости, что она не боится встретиться с этим существом лицом к лицу. Но она боялась.
Это было все равно, что смотреть на лавину, сметающую все на своем пути. Но она была Принцессой Шариной Хафтской, стоявшей рядом с мужчинами, которые неоднократно рисковали своими жизнями, в буквальном смысле, ради королевства, которому они служили. Она тоже служила ему.
— Шарина, я все еще могу спасти тебя! — закричало лицо со сверкающего щита, лежащего на земле.
Шарина опустила глаза и сказала: — Ворсан, если бы ты заслуживал титула «Принц», ты бы спас свой собственный мир, или погиб бы вместе с ним! Как и Аттапер, она вымещала свой гнев и страх на ком-то, на кого было безопасно нападать. — А теперь предоставь мне заниматься моими обязанностями!
Расиль стояла в конце трубы, которая охватывала нечто большее, чем просто пространство. На невообразимо далеком, другом конце возвышалась гигантская фигура, темная, но фокусирующаяся по мере того, как волшебница пела. Синий волшебный свет, соединяющий концы, сверкал ярче с каждым слогом.
— Я не смогу жить, если ты умрешь, — крикнул Ворсан, но Шарина больше не смотрела на него. Казалось, что сама скала Панды ползет к ним. Единственный сверкающий глаз чудовища охватывал мир от горизонта до горизонта. Глаз был слишком высоко, чтобы попасть в него камнем из катапульты.
Аттапер крикнул: — Выстрел! Залп из стрел, выпущенных его войсками, был безобиден, как струя дождя. По большей части снаряды отскакивали от толстого головного щита; те немногие, что застряли, колыхались, как усы на подбородке великана. Каждый раз, когда Шарина переводила взгляд с монстра на Расиль или наоборот, она чувствовала себя дезориентированной.
Труба, которую держала волшебница, не вела ни в одном направлении мира, где стояла Шарина в тени существа, большего, чем могло бы стать что-либо живое.
Фигура, держащая другой конец трубы, в равной степени не соответствовала нынешней реальности. Она становилась яснее по мере того, как разгорался волшебный свет. Это был человек, была женщина… — Клянусь Богоматерью, это Теноктрис с тех пор, как она сделала себя молодой!
Передние лапы монстра напряглись, готовясь поднять массивное тело на осадные сооружения и за их пределы. Стоявшие поблизости солдаты держали мечи наготове; они уже метнули свои копья. Разлетелась на куски небольшая баллиста; ее экипаж перезарядил ее как раз вовремя, чтобы выпустить последнюю стрелу, которая попала в головной щиток монстра. Это было свидетельством мужества и профессионализма перед лицом неминуемой катастрофы.
— Я спасу тебя, Шарина, — крикнул Ворсан с задворков сознания Шарины. Затем…
Все стало янтарным, будто она смотрела на мир сквозь тонкий черепаховый панцирь. Существо-краб уменьшилось…