Зеркало миров (ЛП)

— Я, однако, слышала лошадь, — добавила Кора. — Хотя и приглушенный звук, будто ее украли.
Гаррик пристально посмотрел на хозяина гостиницы. Нодди поморщился от дискомфорта. — Я ничего не знаю о том, кто живет в замке! — настаивал он.
— За исключением того, что их серебро содержит девятнадцать частей чистого серебра, — сказал Гаррик без интонации.
— Послушайте, я не знаю, как там, откуда вы прибыли! — сказал Нодди. — Здесь, однако, мы держимся особняком. Вот, почему мы не выбираемся отсюда очень часто. Он посмотрел на охотников в поисках подтверждения, но они отвернулись. Тот, у кого стрела все еще была на тетиве, повернул ее параллельно древку. Охотник виновато взглянул на Гаррика, затем снял тетиву с лука.
— Никогда не думал, что здесь может стоять каменный замок, — сказал другой охотник, пристально наблюдая за своим напарником, вместо того чтобы смотреть на Гаррика или хозяина гостиницы. — Это почти болото даже перед тем местом, где он стоит, а сзади — болото. Я видел, как там олень увяз в грязи. Я имею в виду, до того, как появился замок.
— Ну, и что я должен делать? — спросил Нодди. — Давайте, говорите! Что?
— Хорошо, Мастер Гаррик, — вмешался в разговор эгипан. Его язык задвигался в визуальном смехе. — Мы благополучно миновали башню, так что нам тоже не нужно беспокоиться об этом.
— Мы здесь поедим и сегодня переночуем, — сказал Гаррик. — Мы отправимся в обратный путь перед рассветом, чтобы было светло, когда мы туда прибудем. Я не хочу рисковать делом ночью.
Карус представлял, как взбирается по грубой каменной стене башни. Это было бы возможно, если бы он был босиком и пользовался обеими руками. Он мог бы держать кинжал в зубах, но это не помогло бы, если бы немые слуги опрокинули бы на него чан с кипящим маслом, когда он был на полпути наверх. Хотя, если огр поднимет его так высоко, как только сможет дотянуться, а затем подбросит на несколько оставшихся футов...
— Чего ты ждешь от своей лошади завтра, хозяин? — спросила Кора. — Ибо именно этого требует от меня моя клятва, если ты помнишь.
Гаррик посмотрел на сидящего, на корточках монстра. Он покраснел от гнева, исходившего от призрака в его сознании, но взрыв смеха, последовавший за этим мгновение спустя, был также реакцией Каруса. — Я ожидаю, что ты отнесешь меня к замку или куда-нибудь еще, как я решу, Кора, — ответил он, — а затем спокойно подождешь, пока я определюсь со своим следующим шагом. Если ты думаешь, что сможешь уйти налево, я надену тебе путы, но мерин, которого ты заменяешь, будет стоять с опущенными поводьями.
— Послушай, парень, — сказал охотник со шрамом, все еще глядя на своего напарника. — Я не боюсь неприятностей, но я их не одалживаю. Я держался подальше от этого замка с тех пор, как увидел его в первый раз. Я не вижу, что у тебя есть основания поступать иначе.
— Я не согласен, — ответил Гаррик. — Но я признаю, что ты не чувствуешь того же долга — действовать, что и я. Долг, конечно, не имел ничего общего с тем, что он стал принцем; он делал бы то же самое, если бы был владельцем гостиницы. Он делал то, что, по его мнению, должен был делать мужчина. Он криво улыбнулся Нодди. — А теперь, добрый хозяин, — сказал он, — я бы очень хотел поесть.
— А я, — сказала Кора, — потренируюсь стоять с опущенными поводьями. Я надеюсь, что к утру овладею этим навыком к удовольствию моего храброго хозяина.
Гаррик присоединился к неслышимому  смеху своего предка, в то время как трое местных мужчин озадаченно наблюдали за происходящим.
  
Глава 9
 
Теноктрис натянула поводья, останавливая двуколку на гребне над открытой могилой. Кэшел выпрыгнул и привязал кобылу к основанию куста — вероятно, форзиции, но она уже перестала цвести. Он использовал чембур, а не поводья, чтобы дать лошади больше пространства для маневра. Она, вероятно, запуталась бы с поводьями в кустах, но, по крайней мере, он попытался устроить ее немного удобнее.
Кэшел вытащил сумку со снаряжением Теноктрис из-за сиденья, когда  она спешилась. Она двигалась осторожно, но ей не нужна была его помощь, как раньше, для выполнения обычных вещей, таких как,  подъем и спуск с повозки.
 
— Я думал, здесь все еще будут охранники, — сказал он, глядя вниз на раскопки. По правде говоря, он был удивлен, что они смогли покинуть город Коэрли без сопровождения солдат. С уходом Гаррика все изменилось. Дело было не в том, что Шарине было наплевать на него и Теноктрис, просто она не верила, что Кэшел или кто-то, за кем присматривал Кэшел, нуждались в другой помощи. Кэшел улыбнулся, стоя с посохом в одной руке и сумкой, сделанной из коврика, в другой. Он не был таким сильным, как, казалось, думала о нем Шарина; но он сомневался, что солдат или целая армия справятся с любыми вероятными неприятностями лучше, чем он один.
— Я собираюсь снова лечь в саркофаг, — сказала Теноктрис, делая короткие шаги вниз по склону. — Только мне этого не нужно делать так, как в прошлый раз. Здесь такая мощная концентрация, что сократит процесс до нескольких минут. Она усмехнулась. — Эта концентрация сил — единственное, что здесь ценного, — объяснила она. — И от нее не больше пользы для обычных воров, чем от чана с расплавленной сталью.
Кэшел протиснулся вперед, просто на случай, если старая волшебница поскользнется. Шансов на то, что его собственные босые ноги выскользнут из-под него, практически не было, но он все равно наклонил посох для опоры. Он остановился на вершине траншеи, чтобы оценить положение солнца. Скоро стемнеет, но сумерки продлятся достаточно долго, чтобы можно было видеть еще час.
— Я собираюсь помолодеть, — сказала Теноктрис. Кэшел вошел в гробницу и обернулся, чтобы убедиться, что у Теноктрис не возникло проблем в дверях. Возможно, она подумала, что он удивился, услышав то, что она сказала, потому что продолжила: — О, уверяю тебя, не из тщеславия. Это просто практический ответ на трудности того, что мы будем делать. Видишь ли, мне нужно более гибкое тело.
Кэшел помог ей подняться на скамью и держал за руку, когда она забиралась в гроб. Он снова посмотрел на резьбу и задумался о человеке, который хотел быть похороненным в таком сооружении. Теноктрис открыла свою сумку и достала простой свинцовый стилус. С его помощью она начертила треугольник на дне каменного ящика в том месте, где лежала ее голова, когда они приходили сюда в прошлый раз, затем написала слова на каждой из трех сторон. Затем посмотрела на Кэшела с легкой усмешкой и сказала: — Ну, может быть, немного и от тщеславия тоже. Совсем немного.
Кэшел снова улыбнулся, но ничего не сказал. Она пошутила; она была не более тщеславна, чем он. Конечно, Кэшел хорошо разбирался в том, что он мог сделать, поэтому он знал, что может многое. Однако он не хвастался перед другими людьми, и то же самое относилось и к Теноктрис. Она легла в гроб и начала бормотать слова силы.
Кэшел повернулся к входу. Его задачей было убедиться, что никто не войдет, пока она будет в трансе. Кэшел подумал о человеке, который был похоронен здесь, если он был человеком, а не демоном, которым его сделала тень. Он снял левую руку с посоха и коснулся медальона Теноктрис. Он не был уверен, почему хранит его, но на это должна была быть веская причина. У Теноктрис всегда были веские причины.
Волосы на его руках и затылке встали дыбом. Яркий магический свет озарил гробницу с треском, похожим на то, как молния ударяет в дуб. От железных наконечников его посоха разлетелись голубые вихри. Кэшел повернулся, положив руки на древко, чтобы можно было наносить удары направо или налево в случае необходимости.
Теноктрис лежала в трубе чистого голубого света, мирно скрестив руки на груди. Ее губы шевелились, но Кэшел не мог расслышать ее слов из-за рвущегося звука волшебства. Он слегка попятился; от кокона света у него защипало в груди, словно он находился слишком близко к огню кузни. Он мог бы выдержать это, если бы пришлось, но не видел в этом необходимости. Гроб сиял волшебным светом, исходившим от Теноктрис. Пока Кэшел наблюдал, фигуры на боковой стороне гроба стали нечеткими и начали отслаиваться, как это бывает с мрамором, когда его долго оставляют на открытом воздухе. Участки прогнившего камня покрылись плесенью, а затем отпали.