Цена желания (СИ)
На озере сегодня тишь,
Его поверхность, как стекло,
И ты одна пред ним стоишь,
И смотришь в вечность тяжело.
Тебя терзают боль и страх,
И ты опять себя винишь,
Мечты твои разбились в прах,
Не ведаешь ты, что творишь.
Ты шепчешь на воду слова,
Желанье озеру вручая,
Себя ему как есть явя,
Судьбу свою определяя.
Ты веришь, что все будет так,
Как загадала, как желаешь,
Не слушаешь такой пустяк,
Что если нет, то проиграешь.
Что, не разрушив, не построить,
И старое не обратить,
Урок придется всем усвоить,
И боль с тобою разделить.
Последние звуки еще не смолкли, а лицо Лафи внезапно побледнело. В её глазах мелькнул испуг, а потом они стали красными, волосы словно вспыхнули огнем, а черты заострились став хищными. Она очень внимательно посмотрела на эльфа, острым и холодным взглядом профессионального оценщика.
Руфис моргнул и наваждение исчезло. Девушка снова смотрела на него серыми глазами, в которых заблестели слезы, но не осталось и следа безумия. Она протянула руку, чтобы тронуть его за плечо, но резко отдернула и спросила:
— Скажи? Ты настоящий? Живой?
— С утра еще был, — неопределенно ответил Руфис, сам беря рыжую за руку. От его прикосновения она вздрогнула и вцепилась в его рубашку.
— Руфис, ты меня любишь? — требовательно спросила она, и эльф увидел в её глазах страх, пополам с надеждой, — Останешься? Мы будем жить тут втроем? Будем счастливы?
Вопросы посыпалась градом, а он молчал. Наверное, нужно было соврать, или молчать дальше, но он не смог.
— Нет, — Руфис грустно покачал головой, чувствуя, как Лафи еще сильнее сжимает его руку.
— Скажи, что любишь? — в её голосе появилась мольба, а страх сменился на ужас, — Руфис! — закричала она, — Скажи! Ты должен сказать!
И это «должен», словно хитрый механизм, запустило цепь событий. Руфис резко дернул руки, высвобождаясь и отходя на пару шагов. Лицо Лафи все еще оставалось прежним, но кожа потемнела, а глаза и волосы наоборот, словно загорелись огнем, став ярче и краснее. Ногти удлинились и почернели, став похожими на когти, а за злой усмешкой, он разглядел небольшие клыки.
— Ну, наконец, — удовлетворенно и с огромным облегчением вздохнула та, кого еще недавно он принимал за Лафи, — Ты знаешь? — женщина накрутила прядь волос на длинный коготь, — Она явно была не в себе, когда пришла ко мне. Она так этого хотела, так верила. А я сразу видела, чем всё закончиться и поэтому согласилась.
— И ты кто? — нашел свой голос Руфис.
— Как же так? — ахнула женщина, — Ты же эльф, пусть и светлый, а не признал?
— Мне можно, — буркнул Руфис, — Я странный эльф.
— Это да, — радостно закивала женщина, — И это еще один приятный сюрприз. Я Алиат.
— Алиат? — удивленно вскинул брови Руфис, делая еще пару шагов назад, — А Лафи?
— Рыжая ведьма? — женщина закусила губу и словно к чему-то прислушалась внутри себя, — Нет, она ушла. Но разве это плохо? Не будет больше боли и одиночества, только свобода. А телу не пропадать же? Тем более что оно так идеально мне подошло. Вот только не говори, что ты сильно расстроился и сейчас начнешь на себе волосы рвать?
— Честно говоря, не знаю, — теперь задумался Руфис, — Мы никогда не были сильно близки, а когда-то я её даже ненавидел.
Алиат громко расхохоталась.
— Такой жестокий, — она вплотную подошла к нему, — И красивый. Пожалуй, оставлю тебя себе. Согласись, так будет правильно, а то ты и сам не знаешь, как сильно действуешь на женщин. Я оказываю нам всем большую услугу. Теперь будешь петь только мне.
— А если я против? — Руфис задумался, насчет того, что пора бы уже и уходить из гостей, а то что-то он засиделся.
— А ты против? — надула губки Алиат, и притворно вздохнула, — Ну это легко исправить.
В её руке появилась отвратительная тварь, похожая на те, что он доставал тогда из Алазара и других бедняг. От отвращения Руфис хотел передернуть плечами и не смог, его словно заморозили. Женщина подошла и посадила это к нему на плечо, тварь чуть помедлила и юркнула к эльфу в ухо. Стало горячо и больно, потом что-то тоненько зазвенело, и Руфис почувствовал, что тварь внутри сдохла. Что было очевидно, для него, а вот Алиат очень удивилась, и уставилась на него огромными оранжевыми глазами. Не давая ей опомниться, Руфис призвал Фирафель и, почувствовав, как его руки снова стали водой, схватил Алиат за плечи. Та громко вскрикнула от боли, а кожа под его пальцами пошла волдырями. Громко ругаясь, женщина оттолкнула его от себя, и отпрыгнула, быстро что-то зашептав. Эльф сделал шаг к ней, но его руки и ноги тут же обвили цепи, а вода озера испуганно сбежала. Всё вокруг стремительно менялось. Ковры и яркие занавеси исчезли, вместе с уютными стульчиками, а вокруг остались только голые каменные стены, тускло освещаемые лавой. Цепи притянули его к стене, и он понял, что их длины едва хватает, на то, чтобы он мог выпрямиться. Алиат удовлетворенно наблюдала эту картину, потирая обожжённые плечи и торжественно улыбалась.
— Так это ты? — она захохотала, и закружила по комнате, точно так же, как еще недавно это делала Лафи, — И ты теперь тут! А значит, теперь им нечем мне ответить, и мои дриферы сделают то, для чего были созданы.
Танцуя, она приблизилась к нему и заглянула в глаза, расплываясь в счастливой улыбке.
— Ты уже мне помог, с этим телом, — Алиат погладила эльфа по щеке, с досадой глядя на черный след, тут же появившийся на её руке, — А теперь, ты уже не сможешь мне помешать, и мое желание исполниться, и я смогу выполнить то, что обещала своему народу. Жаль, что ты оказался таким, — она задумалась, подбирая слова, — Мокрым? Холодным? Ну, ничего, пока посиди тут, а я подумаю, что с тобой делать.
Женщина ушла, а Руфис сел, тяжело прислонившись к стене. Это что, он помог вернуться богине? Или не он, а Лафи? Плохо, конечно, но виноватым он себя не чувствовал, а вот беспомощным да. Эльф с тоской посмотрел на цепи, он уже попробовал их проморозить, но они в ответ, начинали нагреваться, не давая холоду, сделать свое дело. Сразу снять оковы не получиться, но у всего есть своя прочность, особенно если ее еще и расшатывать. Он терпеть не мог, когда кто-то пытается забрать у него или его близких свободу. Так что он точно отсюда выберется и поговорит с этой Алиат еще разок, только уже на своих условиях.
Руфис прикрыл глаза, снова пуская холод в цепь, и снова получая в ответ ожег. Он поморщился, глядя на покрасневшие запястья и лодыжки, но лишь стиснул зубы и повторил. А потом снова, и снова, пока кто-то или что-то из них не сломается.
Глава семнадцатая. Спаситель
— Так, — Амра ходил по ставшей внезапно совсем маленькой комнате близнецов, и кидал задумчивые взгляды на эльфа, — Так…
Таких эльфов Карпинет еще не видел, а уж его рассказ и рядом с реальностью не стоял. Демоны? Какие к чёрту демоны?! Разве что внутренние, которые живут в каждом человеке и склоняют на отвратительные поступки.
Но факты, есть факты. Странный гость тихонечко сидел на кровати Миля, следя за директором настороженным взглядом. Несколько сотен учеников вели себя весьма странно, а еще тысячи отвратительных существ захватили города в Салисе, и их светлейший король Люциус, самолично, можно даже сказать героически, вместе с Ризом, занимался зачисткой.
Герцог так давно не терял почву под ногами, что просто уже не помнил, за что обычно в таких случаях хватаются.
— Эм…, — нарушил тишину необычный эльф, — Мне бы все же к Луазу? Или Алазару? Это можно устроить?