Пурград (СИ)

Когда один из дикарей, на четвереньках, подобрался к моей руке и уж было хотел вонзить свои гнилые зубы прямо в шерсть. Но я тут же активировала припрятанный в ладони пистолет. Выстрел озарил кучи мусора неуловимой яркой вспышкой. Аборигены тут же рассыпались в стороны, а я поднялась на ноги. Трупа не было, ибо я специально метила мимо бесшёрстного. Однако, на моей руке оказались капельки тёмно-красной крови. Видимо, автоматическая пуля всё же сделала своё дело и немного задела жутковатого оборванца. Надеюсь, что у них тут есть доктор. 
Наконец, оказавшись в одиночестве и на двух ногах, я могла осмотреться. Место, куда меня забросили, было крайне мрачным. По сути это были кучи различного бытового мусора, образовавшие этакие холмы между четырьмя небоскрёбами. Высотки располагались на большом расстоянии друг от друга, может быть даже в нескольких десятков, и их громадные основания не прилегали одно к другому. Так что я могла выбрать любой из "зазоров" между массивными железобетонными основаниями и идти в его сторону. Я надеялась только на то, что после долгих часов в пути к другому пространству между небоскрёбами, я не наткнусь на очередные мусорные поля. 
Я даже стала переживать, что тут, внизу, нет ничего кроме этих дурацких мусорных куч... Если местные питаются только остатками, то неудивительно, что они хотели съесть меня. Впрочем, мне стоит быть особенно осторожной, чтобы лишний раз не попадаться на глаза дикарям. В этом мне должна была помочь тут же подобранная тряпка, что с помощью полимерной верёвки, лёгким движением превращается в отличный плащ. Рванный и грязный, но выбирать не приходилось. Гончие оставляют внизу без каких бы то ни было вещей. Спасибо и на том, что одежду не отбирают. 
Натянув капюшон нового плаща по самый нос, я аккуратно двинулась вперёд. Мусор хрустел под ногами, и я то и дело посматривала под ноги, чтобы не наступить ненароком на какую-нибудь острую железяку. 
Из живых существ, на моём пути, встречались только мелкие мерзкие жучки с четырьмя парами лап. "Животные", которые населяли землю раньше и на которых мы так стараемся походить, давно уже вымерли и едва ли встречались где-то в городской среде. Хотя, ходят слухи, что где-то за городом, в пустошах, ещё могут оставаться какие-нибудь мелкие зверьки. Было бы славно однажды их увидеть вживую... 
Интересно, они действительно были такими красивыми, какими их рисуют в интернете и учебниках? 
Кучи хлама, кишащие мерзкими ползучими тварями, пожалуй, не лучшее место для размышлений о красоте. Особенно, после ярких реклам верхнего города. Пурград изо всех сил пытается показаться самым ярким и красивым местом на земле. Возможно, он действительно таковым является. Но в актрисах с идеальными телами, еде, сделанной из полимеров, машинах без единого изъяна или царапинки, и всех прочих прелестях современности нет ничего настоящего. Только вылизанная и идеальная ложь, призванная заставить нас потреблять. 
Примерно через час, я наконец дошла к одному из проходов между небоскрёбами. Он был крайне широк, да и мусорная куча здесь была особенно высокой, так что отсюда открывался прекрасный вид на следующую “долину” между подножиями высоток. И, как ни удивительно, моим глазам предстал маленький мусорный городок. 
Он располагался в небольшой лощине между мусорными “горами” и состоял из кое-как сваренных металлических хибар. С моей позиции, в городке просматривались и церковь, и мэрия, и даже ресторан со светящейся вывеской. 
Немногочисленные улицы кишели бесшёрстными. Их было как-то даже слишком много для столь небольшого городка. Впрочем, мне это было на руку, в такой толкотне никто и не взглянет на меня. Так что я осторожно спустилась вниз, в долину и, нырнув в зазор между домами, через несколько секунд уже вынырнула в толпу. 
Местные бесшёрстные уже гораздо менее походили на дикарей и владели какой-никакой одеждой. Кто был явно побогаче, владел даже не лохмотьями, а потрёпанными комбинезонами. Такие многие носили в верхнем городе и здесь, верно, эти комбезы считались крайне приличной одеждой, даже несмотря на лишние вырезы для хвостов. 
 
Я брела, вместе с толпой, и та вынесла меня к совсем уж плотному скоплению аборигенов. Они собрались у небольшого помоста перед местным храмом и наблюдали за ходившим по помосту мужчине. Он был довольно статным и носил тяжёлую рясу из ткани и полированного железа. Вздымая руки, украшенные стальными погремушками, он кричал: 
– Слушайте! У человека всего есть по два: два глаза, два уха, две половинки мозга, две почки, две ноги, две руки и много чего ещё. И только сердце человека в одиночестве! Только оно, как вместилище души находится в самой уязвимой позиции. Также и вы, друзья мои, не должны быть 
– Даже звери сверху? – послышался неуверенный возглас из толпы. 
– Даже звери! Придёт день нашего возвышения и мы с вами, все вместе, сможем подняться наверх и отвоевать то, что наше по праву! Это будет день восхождения, когда мы наконец создадим мир, где никто не одинок, даже сердце! Хотите, чтобы ваше сердце перестало быть одиноким прямо сейчас? 
– Да! Да! Хотим! – единогласно завопили бесшёрстные. 
– Как всегда, у одного из вас есть шанс стать единым целым с толпой! Ваше сердце будет подано Первородному Примату! А ваша плоть поможет остальным прожить дольше! – он выудил из-за пазухи огромный нож и поднял в небо. 
Толпа, в остервенении, стала тянуть руки к сцене и вопить с неясными мольбами. Храмовник водил ножом перед собой, будто позволяя орудию самому выбрать жертву. Нож остановился, смотря лезвием в мою сторону. В тот же миг десятки рук подхватили меня и выкинули на помост. Только чудом капюшон не слетел с головы, обнажая ужи и звериную морду. Иначе бы меня прибили прямо на месте... 
– И так, храбрый человек, неясного пола, готов ли ты принять дар Первородного Примата? Готов ли накормить своей плотью толпу? 
Он протянул мне руку, как бы приглашая добровольно ступить на путь жертвы. Но меня будто парализовало. В голове проносилось: “Меня точно сейчас убьют!” 
– Ну же, дитя! Нет ничего страшного в том, что тебя съедят. Из покон веков мы выживаем внизу только благодаря жертвам. Неужели ты не хочешь подарить другим то же благо, которым всю юность одаривали тебя? 
Я закрыла глаза, чтобы не видеть сотни испытующих глаз. Когда, уже через мгновение, я их открыла, перед ними будто плыла пена. В нос бил едкий запах дыма. А сердце что-то кололо. 
Я подумала было, что уже умираю. Однако, вскоре я поняла, что это некто сильный вытаскивает меня со сцены, схватив крепкой рукой за грудки. Мой спаситель был в маске-противогазе и облачён в чёрный балахон. Он уверенно оттаскивал меня подальше от задымлённого помоста. Толпа, оставшаяся в дымке, находилась в панике, это было слышно по суматошным возгласам. Но мне не было до них дела, ибо моё сознание медленно утекало и гасло. 
Проснулась я в небольшой комнатке, стены и потолок которой были полностью сложены из мусора. Свет внутри давала лишь одинокая масляная лампа, неплохо освещая помещение и двух зверей, сидевших передо мной. Медведя и лося. Они помогли мне подняться на ноги. Косолапый спросил: 
– Ты как? Когда я тебя вытаскивал ты потеряла сознание и я уж стал бояться, что с тобой всё совсем плохо. Ты не болеешь случаем? 
– Нет-нет, я просто была немного шокирована ситуацией... 
– Ну такие уж внизу порядки. Не слишком уж отличаются от верхнего города... Впрочем, не важно это, теперь ты под нашей защитой. 
– А вы, кто? 
– Защитники пушистых, согнанных вниз. Или, если вернее, их объединение. Помогаем своим и держимся друг за друга. Я просто не мог пройти мимо, пока тебя приносили в жертву этому их дурацкому Примату. Бросил дымовую гранату и вытащил тебя. 
– Спасибо. 
– Да не за что. Не сказать, что я сделал это просто так, всё же рабочие руки нам нужны. Нас, видишь ли... очень и очень немного. Всего шестнадцать носов. С тобой получится семнадцать. Если поможешь нам, то мы все сможем подняться наверх.