Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв.
В апреле 1150 г., во время путешествия из Турбесселя в Антиохию, неподалеку от Азаза, Жослен II был взят в плен тюркскими кочевниками. Знатного пленника быстро опознали и доставили в Алеппо, к эмиру Нур-ад-Дину, который выкупил его всего за 1.000 динаров. Последние девять лет своей жизни граф Жослен II Эдесский провел в заточении, в цитадели Алеппо. Как пишет Михаил Сириец: «Жослену многое довелось перенести в плену. Он умер в страшных мучениях, проведя в заточении девять лет. Мусульмане изыскивали разные способы обратить его в ислам; они соблазняли его обещаниями, но он не поддался. Они угрожали и пытали его, но он не убоялся и остался тверд в своей вере» [1425]. Автор Анонимной сирийской хроники уверяет, что в годы своего заточения, Жослен II был ослеплен [1426]. Тем не менее, с кончиной Жослена II, в 1159 г., Нур-ад-Дин позволил устроить открытые для народа, христианские похороны. Граф Эдессы был погребен в одной из церквей Алеппо. По словам Михаила Сирийца, «его похороны привлекли великое множество народа — как арабов, так и христиан — которые были поражены произошедшим» [1427].
С пленением Жослена II графство Эдесское немедленно испытало новый натиск сарацин. С севера на земли эдесских франков вошли войска султана Масуда I. Румский султан обрушился на города Рабан и Кайсун, полный решимости присоединить к своим владениям те земли, которые некогда составляли великую франкскую сеньорию Мараша и Кайсуна, а до этого — армянское княжество Евфратес. Первым капитулировал Кайсун. Как повествует Михаил Сириец: «Жители Кишума (Кайсуна), увидев мощь неисчислимых армий, оставили сопротивление (буквально "повернули спины". — С. Б.). Они направили к султану епископа Иоанна (сиро-яковитского епископа Кайсуна. — С. Б.) и получили от султана клятвенное заверение, что франки получат право свободного прохода в Айнтаб. Так и случилось» [1428]. Т. е. в данном случае имело место достаточно трогательное посредничество сирийских христиан, вытребовавших для франков Кайсуна право беспрепятственного, безопасного исхода из обреченного города в Айнтаб и Турбессель. Примечательно также, что на этот раз султан Масуд I сдержал свое слово и не повторил вероломной бойни латинян, учиненной в предшествующий год при сдаче Мараша. Тогда же румскому султану был сдан Рабан, а также прочие крепости на северных рубежах Эдесского графства. Согласно хронике Пресвитера Григория, «спустя восемь дней (после сдачи Кайсуна. — С. Б.) покорился и неприступная крепость Бетхесни (ныне город Бесни. — С. Б.), а спустя еще четыре дня — пал и великий город Рабан» [1429].
Одержав череду быстрых побед, султан Масуд I повел свою армию к столице эдесских франков — Турбесселю. Однако осада города не увенчалась успехом. «Масуд вошел на земли Тель-Башира (Турбесселя), которые он тревожил и разорял еще в прошлом году. Он долго оставался в окрестностях Тель-Башира, но ничего не достиг, поскольку город защищал сын графа (Жослен III. — С. Б.), поддержанный войсками своего отца и населением. Они храбро сражались за свою веру; и, несмотря на то, что неверные прибегали ко всем способам нападения и вели обстрел из осадных орудий, они принуждены были вернуться в свою страну, ослабленными и подавленными» [1430]. Тогда же, с юга, в пределы графства вошел аскар эмира Нур-ад-Дина, отвоевавший у эдесских франков Азаз [1431]. Одесское графство франков доживало свои последние дни.
Ромейская аннексия графства Эдесского (1150–1151 гг.)
Именно в этот период, император Мануил I Комнин предпринял единственную, за время своего правления, попытку присоединить к империи часть франкских территорий Заморской земли. В 1150 г. василевс направил в Турбессель посольство к последней правительнице графства Эдесского — графине Беатрисе, правившей от имени своего несовершеннолетнего сына Жослена III, с предложением передать ромеям все оставшиеся в ее власти города и замки, в обмен на поддержку и щедрую материальную компенсацию. Аналогичное посольство было направлено и в Антиохию, а ведение переговоров доверено ромейскому дуке Киликии — Фоме. Гильом Тирский — единственный автор, который оставляет подробное упоминание об этом договоре между Мануилом I Комниным и сирийскими франками. По его словам, «Узнав об опустошении той земли (графства Эдесского. — С. Б.), государь император Константинопольский направил к ней одного из своих сановников [1432], с огромным суммами денег и немалыми военными силами, предлагая графине и ее детям ежегодное содержание, с положенным им достатком и почестями, выделенное из его собственных доходов, в обмен на передачу ему всей полноты власти над той страной (…) которую он желал присоединить к своей империи. Уповая на свои неисчислимые богатства, он был уверен в том, что сможет оградить страну от тюркских набегов и вернуть утраченные области для своей империи, если вся область будет подчинена его власти» [1433].
Вскоре государи, бароны и прелаты Заморской земли собрались на большой совет в Антиохии. Король Бодуэн III Иерусалимский, княгиня Констанция Антиохийская и латинский Патриарх Антиохии Амори де Лимож (юрисдикция которого распространялась на территорию графства) одобрили решение графини Беатрисы, хотя часть сирийских баронов и была против передачи последних эдесских городов и крепостей ромеям. Архиепископ Гильом приводит достаточно взвешенные и прагматичные суждения короля Бодуэна III: «Он не возлагал надежд и не считал, что страну, в подобном состоянии, можно удержать силами греков, но предпочел, чтобы именно они владели ей, как и было ранее, дабы не на нем, но на них легла ответственность за бедствия народа и уничтожение страны» [1434]. Предложение василевса было принято; города Эдесского графства входили в состав Ромейской державы. Также было достигнуто соглашение о совместном походе ромейских войск и армии сирийских франков в пределы графства; первые должны были принять власть над замками и укреплениями городов, вторые — проследить за эвакуацией тех латинян и армян, которые, не пожелав остаться под властью ромеев, переселялись в пределы княжества Антиохийского.
«Были составлены условия договора, согласно которым графиня и ее дети (Жослен III, Агнесса и Изабелла де Куртенэ. — С. Б.) должны были получить подобающее вознаграждение, а король (Бодуэн III. — С. Б.) со всей армией — отправиться в ту страну и передать императору всю полноту власти над ее землями и народами. Собравшись вместе, король, граф Триполи (Раймонд II. — С. Б.) и бароны княжества Антиохийского [1435], совместно с прибывшими туда греками, должны были проследовать в пределы графства Эдесского. Передав всю полноту власти грекам и взяв с собой госпожу графиню, ее детей и домочадцев, а также всех армян и латинян, которые пожелают покинуть эти земли, они должны были уйти. Вот перечень городов, которые подлежало передать грекам: Турбессель, Айнтаб, Равандель, Рум Калаат [1436], Биле (Биреджик), Самосата, а также и некоторые другие крепости» [1437]. Нур-ад-Дин не преминул воспользоваться эвакуацией армянского и франкского населения. Во время перехода из Дулука в Айнтаб его аскар атаковал колонны христиан, покидавших эдесские земли. Однако король Бодуэн III, невзирая на молодость, сумел подготовиться к нападению. Войско франков было распределено так, чтобы держать строй и, со всех сторон, окружать нонкомбатантов. Авангард, составленный из иерусалимских рыцарей, шел под началом самого короля, фланги прикрывали войска антиохийских баронов, арьергард доверен графу Раймонду II Триполийскому и коннетаблю Иерусалимского королевства — Онфри II де Торону. Невзирая на постоянные нападения и даже на то, что обоз, из-за обилия тюркских стрел, стал, по словам Гильома Тирского, «похож на дикобраза», все атаки тюркской конницы были отбиты, а христианская армия и беженцы благополучно укрылись в стенах Айнтаба. Нур-ад-Дин отвел свои войска к Азазу и Алеппо; королевская армия достигла Антиохийского княжества, где сотни латинских и армянских беженцев смогли обрести надежное убежище (некоторые, вероятно, позднее переселялись на земли Иерусалима, Триполи, в Киликию) [1438].