Оранжерейный цветок (ЛП)

Мой урчащий живот хочет всего этого.
— Тебе потом будет ахринеть как плохо. Ты не можешь перейти от долговременного питания фруктами и овощами к питанию красным мясом.
Я смотрю на него поверх меню.
— У меня есть теория, — я делаю паузу для драматического эффекта. — Что мой желудок сделан из стали.
Райк комкает свою бумажку от трубочки и бросает её мне в лицо. Она застревает в моих волосах. Я улыбаюсь, но он не видит этого за меню.
Ло не замечает нашего диалога, даже если он и сидит рядом со мной. Он занят сканированием других заполненных столиков и кабинок, гадая, заметил ли нас кто-нибудь. До этого момента нам удавалось оставаться незамеченными.
Он надвигает мою бейсболку пониже на глаза, чтобы скрыть меня от посторонних глаз. Мой шрам обращен к стене, так что если вдруг кто-то нас сфотографирует, он не поймает порез. И это не совсем моя кепка. Райк дал мне свою.
Коннор потягивает свою воду напротив Ло.
— Если ты будешь вести себя так, будто что-то скрываешь, люди будут думать, что так оно и есть, — говорит ему Коннор.
Ло хмурится.
— Я просто не хочу, чтобы меня преследовали всю дорогу.
Он выжимает лимон в свою воду и смотрит на неё так, словно она его чем-то обидела. Полагаю, так и есть, поскольку это не виски.
— Никто не засек, где мы находимся, — говорит Райк. — Мы в порядке.
Ло кивает, пытаясь поверить в это.
Я продолжаю смотреть на Райка поверх меню, ему видны только мои глаза. Ему тоже сняли швы. В уголке его брови красуется порез, маленький, но заметный. После полного заживления он превратится в шрам.
Он ловит меня на том, что я рассматриваю его черты, но я не прячусь от него. Мы играем в опасную игру Кто первый отвернется. Не я. Я смотрю на него так, будто хочу заползти к нему на колени и облизать его лицо. Он смотрит на меня с напряженной твердостью — ожесточенной, доминирующей и немного мудаковатой. Это Райк Мэдоуз. Этот неповторимый взгляд заставляет меня упереться пяткой между моих ног. Давление на пульсирующее место приятно.
Я боюсь, что сломаюсь первой. Поэтому я говорю: — Мой шрам больше твоего шрама.
Я снова улыбаюсь за меню.
Его мрачное выражение лица не меняется.
— А мой член больше твоего.
Оууууу. Уделал. Я смеюсь, и Ло корчится. Он уже перестал ругать Райка за то, что тот поддерживает мои неприличные разговоры. Он просто качает головой и подзывает официантку, чтобы она приняла наши заказы.
Я бросаю на Райка ещё один взгляд, словно хочу его трахнуть, мои глаза смягчаются, но всё равно сужаются. Я могу говорить взглядом довольно хорошо после того, как попрактиковалась в различных выражениях для моделирования.
Даже со взглядом трахни меня жёстко, иди ко мне, он остается неподвижным. Это игра между нами, но его пронизывающий взгляд серьёзно нагревает моё тело сверх его нормальной температуры. Думаю, теперь всё иначе, это может зайти дальше, чем просто флирт. Это может перейти к поцелуям, ласкам и сексу, раз уж мы вместе. Только не на глазах у его брата и Коннора.
Официантка останавливается возле нашей кабинки.
— Готовы сделать заказ?
— Да, — говорит Ло.
Я почти не обращаю внимание на его заказ бургера, а также лосося Коннора. Райк поднимает на меня брови, типа ты должна хотя бы иногда смотреть в сторону, милая.
Ладно. Я проиграла. Может, в следующий раз всё закончится тем, что мы окажемся вместе в постели. Я быстро обдумываю свой выбор блюд, а затем улыбаюсь симпатичной блондинке-официантке.
— Я буду стейк из филейной части с печеным картофелем.
Райк качает на меня головой, но не заставляет изменить свой выбор. Он смотрит на официантку.
— Я буду то же самое.
Мы передаем ей наши меню, и когда она уходит на кухню, Райк говорит: — Просто чтобы ты наглядно увидела, почему меня не тошнит, а тебя тошнит.
— Мой желудок сделан из стали, — повторяю я.
— Эта теория ещё ни хрена не доказана.
— Правда.
Коннор что-то печатает на своем телефоне, а затем убирает его в карман. Он смотрит на меня.
— Теперь, когда ты закончила работать моделью, ты собираешься поступать в колледж?
 
Я знала, что эта тема всплывет, и не удивлена, что он первый заговорил об этом.
— Ты хочешь, чтобы я поступила в колледж? — спрашиваю я.
— Мы все хотим, чтобы ты занималась тем, что любишь, — говорит он. — Колледж — хорошее место, чтобы понять это, но он не для всех.
Он смотрит на Ло, который отпускает горький смешок.
— Конечно, обратись к парню, который бросил учебу на первом курсе, — огрызается Ло.
Коннор легко пожимает плечами.
— Ты хороший пример. Не стыдись. Это факт.
— Факт, — говорит Ло, — ты самодовольный урод.
— Факт, — отвечает Коннор, — ты красивый мудак.
Ло насмешливо трогает его сердце.
— Комплимент и оскорбление. Трахни меня сейчас, любовь моя.
Райк закатывает глаза. Он сворачивает мою бумажку от трубочки, а я разглаживаю уголки своей салфетки, делая из неё розу.
— Никакого колледжа, — говорю я им. — Я не хочу сидеть весь день за партой и читать лекции.
Коннор понимающе кивает.
— Может быть, когда-нибудь я поступлю, — говорю я. — Только не в ближайшее время.
— И что же ты тогда будешь делать? — спрашивает меня Ло.
— Я ещё не знаю, — признаюсь я, закручивая стебель бумажной розы. — Я подумала, что эта поездка поможет мне определиться.
Хотела бы я быть такой, как Райк. Его работа это его спорт. Он был напечатан во многих журналах по скалолазанию из-за успешных свободных соло-восхождений. Хотя он живет на свой трастовый фонд, он снялся в трех рекламных роликах, где он лазает, и они заплатили ему миллионы из-за его статуса знаменитости. Он стал лицом какой-то мужской бритвы что довольно забавно, учитывая, что он всегда небрит. Он также снялся в рекламе REI6 и Under Armour7.
В общем, у него есть талант. А у меня нет таланта, который можно было бы использовать.
Думаю, это ложь.
У меня был талант: моделирование.
Что происходит, когда то, в чём ты хорош, не является тем, что ты любишь?
Вот где я сейчас. В тупике.
На столе завибрировал чей-то телефон. Я проверяю свой мобильный, думая, что это может быть моя мама. Может быть, она готова поговорить со мной. Я хочу всё объяснить, но она не дает мне ни единого шанса.
Никаких сообщений.
Я поднимаю глаза, и у Райка отвисает челюсть, когда он смотрит на экран своего телефона. Он нажимает на кнопку. Я знаю, что он удалил сообщение от мамы или папы. Я видела, как он делал это раньше. Он убирает телефон в карман кожаной куртки.
Я не могу не сочувствовать его родителям в этот момент. Я знаю, каково это когда тебя игнорируют, и это больно. Но я не могу ничего сказать, не так ли? Вся эта история с его мамой, папой и Ло слишком запутанная, чтобы я в неё влезала.
Коннор начинает расспрашивать Ло о «Superheroes & Scones», его двойном магазине комиксов и кафе, которым он владеет вместе с Лили. Я отключаюсь при словах налоги и норма прибыли.
Райк кивает мне.
— Где ты этому научилась?
Его взгляд падает на бумажную розу. Он наблюдал за тем, как я делаю их на протяжении многих лет, но это первый раз, когда он спрашивает.
Иногда я даже не замечаю, что играю с салфетками. Я просто делаю это по привычке.
— Когда я была дебютанткой, преподаватели заставляли нас часами сидеть за столом. Мне было очень скучно.
— Ты сама себя научила?
— Да, — говорю я. — Я нашла в интернете статью о том, как делать классные фигуры, — я заканчиваю цветок из салфетки и протягиваю его ему. — Райк, ты принимаешь эту розу? — поддразниваю я.
Он знает, что речь идет о Холостяке. Когда мы жили вместе со всеми, я заставляла его смотреть со мной записанные эпизоды, пока я пыталась заснуть.
— Это подразумевает, что с тобой встречается ещё дохера парней.
Я насмешливо вздыхаю.