Ведомая огнем

Я уселась возле потрескавшейся стены, там, где свод грота давал небольшую тень, в надежде хоть немного укрыться от палящего солнца. Подтянув коленки к груди, обняла их руками и уперлась подбородком. Накатило чувство абсолютной безысходности и одиночества. Летать не умею, спуститься живой – вряд ли удастся. Дракон, вероятнее всего, за мной не прилетит, уж слишком он счастливо ухмылялся, когда смотрел в сторону зари, перед тем как смыться. Интересно, куда он, слепой, полетит? Может, он как летучая мышь – с помощью ультразвуковой эхолокации перемещается. Но сейчас мне хочется, чтобы – до первой каменной стены! И чтобы размазало его там ровнее и тоньше!
Боже, как же хочется пить! Это желание сейчас преобладает над всеми остальными, сводит с ума. На такой жаре, думаю, уже через день-другой сама захочу полететь в сторону зари…
Прикрыв глаза, окунулась в свои мрачные мысли. Все произошедшее, словно череда кадров из фильма, замелькало перед глазами. Такой долгий и жуткий фильм, а выключить нет никакой возможности…
Очнулась от того, что начала гореть рука. Осмотрелась и увидела, что солнце уже по-хозяйски заглядывает в мое укрытие. Кожа на предплечье покраснела – вот и ожог! А положив ладонь на лоб, ощутила, что у меня явно повышенная температура. С горечью хмыкнула – пережить нападение инопланетян на Землю, три недели плена, сводящую с ума болезненную процедуру и выбор а-ля русская рулетка, а затем заболеть и расклеиться, стоило появиться одному недоделанному дракону.
Кожа на лбу под ладонью тоже сухая, в мелких песчинках. Боже, как же хочется попить и помыться. А еще низ живота тянет немилосердно, так, словно у меня… Опустила взгляд вниз и развела колени в стороны.
«Да какого хрена-то…» – в отчаянье прорычала я.
Ни олвейсов тебе, ни тряпочек – ничего нет, а я в таком положении. За недели плена многие женщины в клетках столкнулись с подобной проблемой, но я старалась не думать об этом тогда. А вот сейчас…
Вспомнив три недели омерзительного запаха в отсеке с пленницами и всего того, что там пришлось пережить и прочувствовать, разрыдалась. А стоит ли сейчас заморачиваться, если вскоре я полечу навстречу заре?!
Со злости и отчаянья стукнула кулаком по стене. И от неожиданности вскрикнула – рука провалилась. Резко повернувшись, увидела, что в потрескавшейся стене зияет темный провал. Там, где ударила. Поковыряла пальчиком «штукатурку» – дышит и осыпается как миленькая – и решительно расширила дыру еще больше в надежде подальше спрятаться от палящего солнца, а то скоро не только мое предплечье, вся обгорю. Даже поджарюсь, судя по ощущениям.
Оказалось – эта тоненькая глиняная преграда скрывала проход в достаточно просторную пещеру. Боязливо ступая по камням – мало ли что там внутри, – прошла вглубь и с диким восторгом уставилась на булькающий прямо из камней фонтанчик, вокруг которого образовалась небольшая заводь, откуда вода тонкой струйкой уходит под камни. Чудеса!
Все еще не веря своим глазам, подошла ближе, осторожно потрогала пушистый мох, который облепил влажные берега маленького естественного водоема. Никто меня не съел, мягко, и пахнет странно вкусно – смесью мяты и мелиссы. С непередаваемым трепетом человека, узревшего восьмое чудо света, протянула руку и коснулась воды. По сравнению с окружающей жарой – просто ледяная. Пошлепала ладошкой и счастливо рассмеялась.
Оперлась обеими руками о поросшие мхом камни и, наклонившись поближе, лизнула воду. Мне стало все равно – ядовитая она или нет, или как перенесет мой человеческий организм местную жидкость. Главное – утолить дикую жажду. Смочить губы и пересохшее горло. Напиться вволю – а потом и помирать спокойно можно. Вода, она и на этой неприветливой планете – вода.
Сначала я лакала как кошка, а потом, распробовав вкус воды – немножко горьковатая и все равно вкусная, похожая на родную минералку, – пила большими глотками, чуть ли не захлебываясь.
Вдоволь напившись, умылась, а потом, и вовсе обнаглев, разделась донага и помылась, черпая воду ладошками и поливая свое изможденное тело. Я наслаждалась каждой сверкающей капелькой, которая скатывалась по моей коже, и даже весело следила за этим процессом. Быть может, в тот момент, когда нашла источник, я все же сошла с ума, потому что ощущала себя такой счастливой, словно ничего ярче и лучше со мной никогда не происходило. Все проблемы и вопросы отошли на задний план – первым на повестке стояло получение водного удовольствия.
 
«Эх, Киру и девочек бы сюда!» – выдохнула я, брызнув воды себе в лицо.
Эта мысль неожиданно вернула в реальность, повергла в уныние и мрачное расположение духа. Теперь есть вода, но еды нет. Я на скале, с которой не могу спуститься. А живы ли мои Кира и Света – неизвестно. Хотя, кто знает, что лучше: умереть у крабов сразу или здесь – медленно и мучительно?!
Постирала свое белье и верхнюю одежду и разложила сушиться на солнце неподалеку от входа в пещеру. При такой жаре, да еще на горячих камнях, высохнет максимум через час. Сама же вновь спряталась в относительно прохладную тень.
Несмотря на омовение, я чувствовала, как поднимается температура. К вечеру я уже пылала, а обильные критические дни заставили свернуться калачиком и стонать от боли. Мой организм в конце концов не выдержал и сдался под натиском всего свалившегося на него. Решил отыграться за все трудности, что так стойко до сих пор переносил.
Двое суток я провалялась, словно в бреду. Благо вода спасала от окончательного перегрева и давала необходимую чистоту моему измученному телу. А камни я поливала, чтобы испаряли воду – благодаря чему в пещере было не так сухо и легче дышалось в самый зной. Если бы я не нашла это место, не сломала глиняную преграду – точно сгорела бы на солнце.
К вечеру третьего дня стало полегче, только слабость накатила, и голод впервые за время, проведенное здесь, потревожил желудок. А ночью, в призрачном свете спутника этой планеты, который, казалось, закрывал весь небосвод, я решилась попробовать на вкус мох, растущий вокруг водоема. Просто больше не осталось сил терпеть голод, он становился все сильнее с каждой минутой.
К моей удаче, мох оказался безвкусный, как трава. Зато желудок перестал урчать, и от слабости уже не тошнило. Хотя несколько часов я провела в тревожном ожидании последствий, стараясь не думать, что могу умереть от несварения или отравления. Обошлось, даже удивительно в моем положении! Словно кто-то сверху специально продлял мои мучения! Или наоборот – помогал выжить. Пожалуй, второе предпочтительнее и оптимистичнее.
А еще все время болело место укуса. Чертов дракон! Пальцами я ощущала большую припухлость в том месте, а в воде отражалась некрасивая красновато-зеленая гематома, что расползлась между шеей и плечом. И снова против воли зло прошипела в пустоту:
– Урод!
Утром четвертого дня сидения на скале я поняла, что болезнь отступила, критические дни закончились. Тело наполнило ощущение легкости, непонятного энтузиазма и жажды любой деятельности. А еще – сильный голод.
Я до блеска вымыла камни, наелась мха, тщательно помылась, сидя в неглубоком водоемчике. А потом неожиданно поймала свое отражение на темной водной глади и замерла, внимательно рассматривая себя.
То, что руки-ноги стали тоньше и живот к спине прирос, и без зеркала видно. От ссадин, царапин и синяков, полученных в последний день у крабов, почти не осталось следа. Похудела я сильно – ни одного лишнего грамма не осталось. А вот теперь разглядывала тоненькие косточки ключиц, выпирающие сильнее обычного. Кожа стала еще бледнее, и на носу отчетливее заметны веснушки. Уголки пухлых губ скорбно опущены вниз, скулы выступают сильнее, даже глаза сделались больше и ярче, только, как мне кажется, в них появилась легкая безуминка да поселилась вселенская грусть.
Слегка влажные коричневые волосы торчат во все стороны, но, как ни странно, выглядят довольно эффектно. Этакая стильная растрепанность. Хорошо, что короткие, хоть и отросли немного за прошедшие недели. Темные пряди на шее – до изгиба плеча и все еще темного синяка на месте укуса. Присмотревшись, я не поверила своим глазам. Даже потерла их для улучшения зрения. Наклонилась поближе и, затаив дыхание, чтобы не волновать воду вокруг, рассматривала место укуса.