Враги за рубежом (ЛП)

— Ночью школу патрулирует охранник, — заверил нас Лоренцо.
Пфф. Как будто этого достаточно?
— Школьники могут быть хитрыми.
— Да, но в Европе мы даем детям немного больше свободы, чем вы все даете в Штатах. Дети, так или иначе, будут проказничать. Вы не можете следить за ними каждую секунду.
Я поворачиваюсь к Ною, чтобы узнать его мнение на эту тему, и он пожимает плечами.
— Давай посмотрим, как далеко находятся комнаты, а потом решим.
— Пойдемте. Сюда.
Лоренцо идет рядом со мной, а Ной сзади.
— С твоим коленом все в порядке? — спрашивает Лоренцо.
— О… ничего страшного.
Он хмурится.
— Как я уже сказал, у меня есть аптечка. Я принесу ее, как только мы уложим вещи.
Мы идем по коридору и возвращаемся к тому месту, где Лоренцо впервые встретил нас возле центральной лестницы. Проходим дальше, по коридору, который выходит на балкон, и я завожу светскую беседу с нашим хозяином.
— Как долго ты здесь преподаешь?
— Уже семь лет. Я преподаю английский язык ученикам школы, но моя настоящая страсть — это история. Именно поэтому мне нравится заниматься этой летней программой. Мне нравится рассказывать людям о моем любимом городе.
Мы сворачиваем за угол и идем по коридору, который выглядит так же, как и тот, где мы только что оставили учеников. Мраморные полы и гипсовые стены с дверями, расположенными на равном расстоянии друг от друга по обе стороны.
— Здесь вы двое и остановитесь. Не все комнаты факультета открыты на лето. Школа дала мне только полдюжины ключей, но вы оба сможете занять комнату для себя. Преподаватели Тринити уже расположились там, внизу, но вот здесь, Одри, эта комната свободна, — говорит он, ведя меня к двери вдоль внешней стены коридора. Буу. Я надеялась на вид во внутренний двор, и сначала я немного разочарована. Затем он достает из кармана кольцо с ключами, отпирает дверь, и я сразу же вижу, что меня приглашают в комнату с видом на сад наших соседей. Он красивый и пышный, с веселыми красными маками, гороховой лозой и садовыми розами. Вдоль заднего забора — ряд лимонных и апельсиновых деревьев, посаженных в толстые глиняные горшки.
Лоренцо заходит в комнату, чтобы положить мой багаж, затем указывает на окно.
— Если ты откроешь его, то сможешь почувствовать запах жасмина.
У меня возникает соблазн сделать это прямо сейчас, но я остро ощущаю присутствие Ноя в дверях. Я не приглашаю его войти.
Я — образец неловкости, но не Ной. Кажется, что он всегда так прекрасно контролирует свое тело, каждый вздох, каждое едва уловимое движение. Он не должен быть таким. Ной должен быть быком в посудной лавке.
Он выходит обратно в коридор, и Лоренцо щелкает пальцами, словно только что вспомнил, что Ною тоже нужна комната.
— Ной, ты можешь остаться здесь, прямо напротив своей подруги.
«Подруги».
Удивительно, что Ной не фыркает.
Лоренцо отпирает дверь, и я заглядываю внутрь, потому, что просто не могу удержаться. Наши комнаты — зеркальное отражение друг друга. Под окном, выходящим во двор, стоит маленький письменный стол, а его двуспальная кровать такая же миниатюрная, как и моя. Ночью я буду лежать без сна и улыбаться, зная, как ему неудобно, когда его колени согнуты в позе эмбриона, а голова бьется о стену.
Лоренцо отсоединяет наши ключи от других на своем брелоке, извиняясь за скромные условия проживания. Ной пожимает плечами.
— Это здорово.
Я скептически смотрю на Ноя за спиной Лоренцо. Он поворачивается и смотрит меня, его бровь вздергивается.
— Ну и что? Что нам делать? Остаться здесь или перебраться на другую сторону здания?
Лоренцо поднимает палец.
— Я должен упомянуть, что если вы двое хотите остаться рядом с детьми, вы будете пользоваться их общей ванной…
Он даже не успевает договорить до конца, как моя рука взлетает в воздух, чтобы остановить его.
— Все в порядке. Мы будем по очереди проверять их ночью или что-то в этом роде.
Лоренцо смеется.
— Хорошо. А теперь позволь мне принести тебе аптечку.
Он исчезает в коридоре, а я стою у двери Ноя.
 
Энергия меняется в одно мгновение.
Мы никогда не оставались одни вот так, вне школы.
Возможности бесконечны. Мы можем, наконец, заняться этим. Применить силу. Изуродовать. Покалечить. Хуже.
Какое-то время мы оба молчим, а затем Ной поворачивается ко мне и наклоняет голову, словно что-то обдумывая.
— Может, нам стоит установить какие-то основные правила? — наконец спрашивает он.
Мое сердце пропускает удар, а затем мчится вдогонку.
— Например?
— Например, не спать с руководителем программы?
Теперь моя очередь сдерживать фырканье.
— Оказался в искушении? — я поднимаю руки в знак поражения. — Эй, дерзай.
Ною не нравится мое милое поведение. Он действительно думает, что между мной и Лоренцо что-то назревает. Так ли это? Боже, это было бы здорово.
— Хорошо, вот, держи, — говорит Лоренцо, поспешно возвращаясь с небольшой аптечкой в руках. Ной все еще не сводит с меня взгляд, и его глаза немного сужаются, может быть, в знак предупреждения, а может просто в знак доброго веселья. Я смотрю на Лоренцо, благодарю его и улыбаюсь.
— Я уверен, что тебе не терпится устроиться до обеда, — говорит он мне. — Если ты хочешь промыть ногу, то ванная в конце коридора.
Именно туда я и направляюсь, как только беру свои туалетные принадлежности и сменную одежду.
Общая ванная комната намного лучше, чем я ожидала. Никакого грязного кафеля, покрытого илом, никаких засохших унитазов. Вдоль одной стены — ряд душевых кабинок с новыми непрозрачными пластиковыми шторками. Вдоль другой — раковины и зеркала. Туалеты разделены на три отдельные комнаты с настоящими дверями. Окна с матовым стеклом пропускают теплый послеполуденный солнечный свет.
В информационном пакете я прочитала, что раз в неделю в школу приезжает прачечная, поэтому возле душевых лежат сложенные свежие полотенца. Я направляюсь к ним — не терпится смыть с себя уличные микробы, которые последние полчаса мариновались на моей коленке, — когда замечаю собственное отражение в одном из зеркал и замираю.
Ууф.
Я в полном беспорядке. Мои волосы выбились из аккуратного хвоста. Короткие волосики возле моего лица завились в пушистые колечки. Тушь размазалась, а мои щеки все еще красные после поездки в метро. Быстрая проверка запаха подтверждает, что да, от меня исходит этот неприятный запах.
Боже правый, как вообще кто-то может находиться рядом со мной?!
В этот момент дверь в туалет открывается, и в комнату заглядывает сопровождающая, ее глаза расширены от удивления.
Я ожидала, что она представится, но первыми словами из ее уст были:
— Господи! Кто этот красавчик?
И, к несчастью для меня… не думаю, что она говорит о Лоренцо.
  
ГЛАВА ПЯТЬ
 
Я смыла с себя последние двадцать четыре часа, обработала колено и переоделась в простой небесно-голубой сарафан. Он украшен россыпью маленьких белых ромашек, красивый и тонкий. Ткань не слишком плотная, а подол доходит до колен, что означает, что он соответствует дресс-коду сопровождающих, который я для себя установила. Было трудно подобрать гардероб для поездки. При палящих температурах в Риме я не могла заставить себя упаковать ни одной пары джинсов или, не дай бог, брюк. Я выбрала дышащие ткани и много платьев. Детям придется выдержать вид моих плеч и коленей и постараться не получить шрамы на всю жизнь.
За последние полчаса я быстро распаковала вещи и разложила их так, чтобы все выглядело аккуратно и опрятно. Свитер сложен на спинке моего письменного стула на случай, если ночью мне станет прохладно. Мой наполовину законченный экземпляр «Голландского дома» Энн Пэтчетт ждет меня на прикроватной тумбочке рядом с «Там, где папоротник красный» — одной из книг, которые мы будем обсуждать в моем классе в следующем году.