Выживешь, бессмертная? (СИ)

Ребекка удивилась, но огорчила меня.
— Это сразу заявили, что не собираются давать разрешение на выкуп земли.
— Плохо, могут быть проблемы. Либо завысят плату, либо в любой момент могут выселить.
— Думаю, мы уладим этот вопрос, — сказал Камиль. — Когда дети переезжают.
— Ребекка у вас там уже все готово?
— Полностью! — сказала она с довольной улыбкой — Ваши девушки быстро подготовили дом, он такой теперь такой уютный.
За обедом сделала для детей объявление. И попросила определиться тех кто хочет поехать в Норшенский дом. Часть ребят подняли руки. У них в городе жили родные, но они были не способны их вырастить и дать образование. Но дети все равно были привязаны к ним. Часть хотели пойти с друзьями. Итого половина подростков собралась переезжать. Я ни кого не отговаривала. Только сказала:
— Если что сможете вернуться. После обеда собирайте вещи и проведу вас.
Такое же объявление детям сделали и в Адлесе. Камиль вызвался нас проводить. А его друзья собиралась прогуляться по городу посмотреть есть ли нечисть. Потом придут к новому детскому дому.
— Предложил бы открыть портал из дома, но…
— Тебе нужно побывать там куда будешь открывать?
— Да. А тебе пока лучше отдельно потренироваться.
С детьми спокойно добрались до здания портала. И выйдя в Норшене встретили вторую группу детей и воспитателей-нянечек. Дети обрадовались друг другу. Пришлось их поторопить на выход, чтобы мы в здании балаган не устраивали. До детского дома пришлось идти двадцать минут. Новый детский дом был очень похож на два предыдущих как внешне, так и внутренне. Даже по оформлению территории вокруг него. Дети, его увидев побежали на перегонки. На пороге их уже ждали мои взрослые воспитанницы, что перебрались сюда работать. Детвора первым делом понеслась выбирать себе комнаты и занимать кровати.
— Хочу посмотреть на охрану, — сказал Камиль.
К нему вышли четверо парней, молодые, но все маги. Камиль только покивал на это и они пошли проверять защиту, которую выставили на сам дом. Дополнил и усилил ее. Парни ходили за ним следом и смотрели с восторгом.
Я тоже прошлась по дому. Все дышало новизной, но в то же время было уютным. Пока шли к дому рассказала Ребекке про поваров, которые обокрали первый дом. Она задумалась и сказала, что дополнит договор с сотрудниками. Чтобы просто так сбежать не могли. А только после разговора и проверки что ничего не прихватили. Не пробыли тут и часа как в двери постучали. Пришла худенькая девушка лет четырнадцати-пятнадцати с малышом полутора лет на руках, и малыш трех лет держался за ее юбку.
— А вы принимаете еще?
— Конечно, — сказала ей — заходи. Как тебя зовут и мальчиков?
— Зоя, Рону три, Марку полтора.
Она мотнула головой и поставила ребенка на пол, тот сразу начал плакать и вцепился в нее.
— Том, Шон, Ник! — позвала она обернувшись — Иди в дом, принимают. Я малышей привела. Я уже взрослая для детского дома и мне работать нужно.
— Заходи, — сказала с небольшим нажимом. — Тем более младший не отпустит тебя. И на сколько я знаю по закону на работу берут с шестнадцати лет. Тебе не больше четырнадцати.
Она испуганно посмотрела на меня.
— Я не могу остаться! Я должна отработать долг родителей!
Одна из моих старших воспитанниц, теперь уже нянечка этого дома подтолкнула ее в гостиную. Следом за девушкой зашло еще трое мальчишек до семи лет. Все дети были худые и грязные.
— Для начала вы все выкупаетесь и поедите. А потом поговорим. Таня, нянечка воспитательница этого дома проводит вас и подскажет. И найдет вам одежду.
Дети ели жадно и пытались припрятать в карман хлеб.
— Лучше брать булку, она не так крошиться и не так быстро засыхает.
Дети посмотрели на меня испуганно. А то что новенькие сироты прячут еду, это обычное дело. И никто их за это не ругает.
— Ужин будет в шесть вечера, успеете булки съесть?
Мне дружно кивнули. К булочкам выдали по стакану молока. И те их сразу слопали. И куда только в таких худышек влезает. А потом я спросила у девочки:
— Давно ты отрабатываешь? И главное где?
 
— Два года, перебираю овощи, чищу подвал, любая работа какую мне дают.
— Ты работаешь у кто-то одного? — она кивнула — Тот кому родители задолжали? Расскажи, что случилось.
— Сначала отец заболел, мама заняла денег на его лечение. Он смог выкарабкаться и отдал часть долга. Потом мама слегла и сильно заболела, она как раз была на сносях, мы снова заняли. Мама родила брата и умерла в горячке. Отец какое-то время держался работал возвращал деньги. А потом его нашли мертвым в подворотне. А теперь я должна отрабатывать. Только я не могу делать тяжелую работу, и если за год не верну, то меня продадут за долги в дом удовольствий.
— Сколько ты еще должна?
— Сто золотых плюс проценты.
— Твои родители брали под расписку?
— Что это?
— Бумага, на которой указано кто брал деньги у кого и сколько.
— Нет, под честное слово.
— Зоя, ты понимаешь, что тебя банально могли обмануть.
Она кивнула и была готова расплакаться.
— Я за тебя верну деньги.
— Он сможет их принять и все равно требовать, чтобы я отработала у него. Вы уедете, а он придет.
— Он тебя принуждал к близости?
Глаза у девочки очень округлились от испуга, и она замотала головой. Но потом она тихо сказала:
— Сказал, что я еще маленькая, но скоро созрею и буду должна отработать его милость.
— Зоя, покажешь, где этот добродетель живет.
— Эй, друг ты бы своим лицом сразу не светил, — услышали Габриэля.
— Когда вы успели прийти?
— Так Камиль, нам почти сразу портал открыл. Мы еще защиту доделывали вместе. Так-с мелкая пошли покажешь, где этот любитель маленьких девочек и детского труда.
Через пол часа у Камиля сработал артефакт связи.
— Слышишь друг, тут тебе луче прийти и не одному, а с ребятами. Иначе я за себя не ручаюсь. И придется форму одеть и потрясти этот прогнивший город. Тут не то, что детский труд процветает, тут детское рабство во всю. И детьми торгуют. А еще есть дома удовольствий, в которых некоторые извращенцы покупают маленьких девочек. И чтобы ты понимал маленьких это лет так с семи. Я едва держусь чтобы шею этому не сломать при Зое. Ей просто сказочно повезло не попасть в такой дом удовольствий.
Ребекка это все тоже слышала и бледнела. Камиль, кажется, специально сделал так чтобы этот разговор все слышали. И все взрослые были в ужасе.
— Вы знали? — спросила у нее.
— Я думала это только слухи. Но теперь понятно, почему так мало детей было на улице и приходило в детский дом. Но по слухам там не только девочки… Я тоже должна пойти! Нужно забрать оттуда детей!
— Давай только без боевой мадам, — сказал Габриэль — иначе она только кое кому глаза выцарапает.
— Не глаза, кое-что отрежу!
— Сэм, присмотри за детьми и Алитой. А вы все из дома ни ногой.
Вернулись мужчины поздно вечером вместе несколькими десятками детей. Все дети были замученными и испуганными. Они жались друг другу и не понимали, что будет дальше. Некоторых из воспитанников они узнали и возле них скучковались. Я постаралась объяснить, что теперь они в безопасности им ничего не угрожает. Что они смогут теперь жить здесь, нормально учиться и планировать свою жизнь. Но дети были слишком забиты и сразу никому не верили.
Попросила детей который сегодня прибыли в этот детский дом из двух других показать новеньким, где душевые и подобрать им чистую одежду. Когда привели их в порядок предложили им покушать. А потом не расспрашивая отправили всех спать. Распределив таким образом чтобы новенькие, были не одни, а с теми, кто уже жил в детском доме. Когда дети ушли спросила у мужчин:
— Откуда вы их забрали?
— Пока вскрылись только места, где привлекали детский труд. Это были подпольные фабрики по производству наркотиков. Дети жили в бараках. Про дома с особыми услугами пока не нашли точной информации. Точнее этот тип просто не знал где они находится. А Зою он не собирался ни куда отпускать и отдавать, хотел воспользоваться ей, когда девочка достигнет совершеннолетия.