Ратибор. Окталогия (СИ)

Сам бой, собственно, стал походить больше на бойню. Разбойники уже слабо сопротивлялись, в основном не нападая, а защищаясь, а то и вовсе предпочитая спасаться бегством от не знавшего пощады разъярённого «рыжего медведя».
Изначально рассчитывавшие на лёгкую победу, лиходеи явно не ожидали получить такой невероятный отпор. Всё‑таки обирать да грабить простой люд – это одно. И совсем другое – нарваться на трёх профессиональных воинов экстра‑класса, сызмальства осваивавших ратное дело и привычных к схваткам с заведомо превосходящим их по численности противником. Да, предупреждал их главарь, что эти трое очень опасны, но чтобы настолько!..
Курьян же пребывал просто в бешенстве. Было ясно, что бой проигран, ибо две трети его вояк уже лежали на полу кабака в лужах собственной крови. «Как такое возможно⁈ Как⁈ Шести десяткам не одолеть троих, всего троих⁈ Этот рыжий верзила, конечно, опять вытянул всю зарубу, собака!»
Курьян понял, что пора делать ноги, и тихо прошмыгнул к входной двери «Дальней дороги». Но он успел лишь слегка приоткрыть её, как вдруг чей‑то могучий удар ногой в бок откинул его в сторону. Скорчившись от пронзившей его боли, он с ненавистью уставился на Ратибора, который не спеша шёл к нему, попутно сметая со своего пути остатки шайки Курьяна.
– Куда‑то собрался, ослиная рожа? – рыжеволосый богатырь, весь в крови, с секирой наперевес, представлял собой страшное зрелище. Курьян аж затрясся от охватившего его ужаса. – Ты погоди, не торопись, ведь у нас разговор к тебе имеется! По душам, так сказать… Как здоровье твоё, не жалуешься? Наш недочёт, сейчас исправим!..
С этими словами Ратибор поднял свою секиру над дрожащим Курьяном, намереваясь одним могучим ударом завершить его жалкую жизнь, но тут через всю таверну раздался громкий крик Яромира:
– Рат, нет! Он мой!
– Хм… Справедливо! – и удар секиры пришёлся в пробегавшего мимо разбойника. Курьян вздохнул с облегчением, но радость его была преждевременна; Яромир, держась за свой окровавленный правый бок, уже ковылял через всю корчму к нему, и мрачное выражение его лица явно не предвещало ничего хорошего. Курьян, развернувшись, шустро пополз к двери, всё ещё не оставляя надежды улизнуть по‑тихому, но его мечтам не суждено было сбыться; Ратибор взял да и встал практически всем весом с размаху сзади на левую лодыжку атамана лиходеев своей правой ногой. Раздался характерный хруст и полный боли и страдания дикий крик Курьяна, схватившегося за свою голень; его левая ступня была сломана.
– Это чтобы ты никуда не упорхнул опять от нас, голубок! – не без удовольствия мстительно произнёс Ратибор, продолжая тем временем методично добивать остатки курьяновской шайки головорезов. Тех, в свою очередь, что ещё стояли на ногах, всего оставалось уже не более десяти человек. Затравленно переглянувшись между собой и дружно решив, что с них хватит, они стремглав бросились наутёк, вылетая наружу через входную дверь да пару широких окон харчевни, что располагались на первом этаже «Дальней дороги». Схватка была закончена. Несколько десятков разбойников нашли свою смерть в этом богами забытом трактире, усыпав его пол окровавленными останками.
Яромир тем временем подошёл к противно хныкающему Курьяну, перевернул его и, сграбастав за грудки, поднял в воздух так, что ноги главаря банды оторвались от пола. Тот, нелепо болтаясь в воздухе, быстро выхватил из‑за пояса нож и ударил им Яромира, целясь в голову, но русый витязь правой рукой успел поймать его кисть с кинжалом и, глядя прямо в испуганные глаза Курьяна, медленно сжал свои могучие пальцы. Хруст сломанной кисти негодяя слился с его жалобным воплем, и стилет с глухим стуком упал на пол таверны. Яромир же схватил слабо трепыхающегося Курьяна за горло двумя руками и принялся не спеша душить, с лютой ненавистью глядя в его постепенно затухающие, застывшие в ужасе зенки.
– Это тебе за моих, тварь! – Яромир не разомкнул своих стальных пальцев на глотке Курьяна даже после того, как его тщедушное тельце перестало трепыхаться и подавать хоть какие‑то признаки жизни.
 
– Всё, друже, брось этого бешеного хорька, – Ратибор подошёл и положил Яромиру длань на плечо. – Теперь ему точно конец. Легко отделался ещё, собака! Быстрая смерть в его случае – это благо!..
– Когда я мечтал о встрече с этим злобным задохликом, то придумывал сотни и тысячи разных способов, как я убью его! – Яромир отпустил бездыханное тело Курьяна, и оно безжизненно шлёпнулось на пол корчмы. – Но сейчас, когда наконец наше долгожданное свидание состоялось, я хотел просто придушить его, как последнюю гадину ползучую! Своими лапищами почувствовать, как из него утекает жизнь! Посмотреть ему в моргалы и увидеть там понимание того, что это всё, конец…
– Ну, ента нормально… – пробасил глубокомысленно Ратибор.
– Думаешь?
– Конечно! Тебе ведь полегчало?
– Да, ещё как!
– Ну, вот и отлично! Теперь, кстати, стало понятно, что за печаль мучила нас всё это время. Что же мы не доделали тогда, год назад!..
– Это точно!
– Как же он жив‑то оказался⁈ Мы ведь своими очами видели его труп!
– Подменил, собака! Нашёл внешне похожего на себя несчастливца, разбил сильно лицо ему, чтобы особо не всматривались, одел в свои одежды, перерезал горло да бросил на дороге, где мы его и нашли! Ловко всё обставил, вроде как обокрали его да убили опосля, а мы и повелись, дуралеи…
– Да уж… Хитрый был пёс!
– Знахаря, остолопы, найдите ему знахаря, срочно! – к Яромиру с Ратибором подбежала, спотыкаясь о тела разбойников, запыхавшаяся Злата. – Вы что, не видите, что он ранен⁈
– А ведь она права, секира Перуна тебе… по темечку! – Ратибор смущённо кашлянул, глянув быстро на Злату, и озабоченно зыркнул на правый бок Яромира, весь красный от крови. – Как же это тебя, дружище, угораздило‑то?!.
– Ну‑ка, покажи! – подошедший Мирослав осторожно размотал повязку и, быстро оглядев кровоточащую рану Яромира, сорвал с одного из лежащих кругом тел какую‑то тряпку, не особо заляпанную кровью, после чего приложил её взамен предыдущей.
– Что‑то задето из внутренних органов. Очень похоже на почку… Тут лекарь нужен хороший! – Мирослав тревожно уставился на Ратибора со Златой.
– Так чего же вы стоите как истуканы! – взвинченная княжна нервно всплеснула руками. – Ищите!
– Да есть у нас тут знахарь, в деревне… Точнее, ворожея!.. Не брезгуете? – подковылявший Мефодий, потирая разбитый в кровь затылок, удивлённо осматривал поле боя, что предстало пред его глазами. – Ну вы даёте! Всего втроём⁈ Невероятно! Их же было рыл шестьдесят, не меньше! Никогда не видел ничего подобного! Если бы не на моих зыркулях происходило всё это удивительное действо, никогда бы не поверил!..
– Ты ерунду‑то не болтай, хозяин! Брезгуют падалью да объедками со стола! Веди, кто там у тебя есть! – перебил его Ратибор, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и со всё возрастающей тревогой поглядывая на тяжело присевшего на лавку, на глазах слабеющего Яромира.
В этот момент в трактир испуганно заглянули помощники Мефодия, Варнул с Буславой, которые успели‑таки удрать в начале заварушки, а теперь вернулись и в изумлении рассматривали, казалось, так хорошо им знакомую таверну. Обеденный зал было не узнать: усыпанный телами, весь в крови да ошмётках человеческой плоти, он представлял собой страшное и вместе с тем завораживающее зрелище.
– Ух ты! – выдохнул восхищённо Варнул. – А кто это их так, а⁈ Вы чего, втроём их, что ль⁈ Но это же невозможно…
– А ну закрой свой рот и дуй быстро за Благаной! – заорал на него Мефодий.
– Она спит, ночь уже на дворе…
– Так разбуди её, осёл! – взревел уже Ратибор, потеряв терпение. – Ты что, не видишь, что помощь вашей ведуньи нужна⁈ Наш друг кровью истекает! Заплатим, сколько скажет!
– Она денег не берёт… – промямлил испуганно Варнул, глядя на полуголого, всего в крови, Ратибора. Вид его, конечно, вызывал какие угодно чувства, но только не желание с ним спорить. Потому Варнул быстро развернулся и стремглав помчался за местной целительницей.