Прекрасное далёко (СИ)
В соседнем боксе нашлось два полуразобранных «Урала». Не мотоциклы – трёхосные армейские грузовики. Впрочем, при ближайшем рассмотрении Николай решил, что их скорее полтора, а не два.
- Ну нихрена ж себе, а это тут откуда? И зачем?
- Я тебе рассказывала, с армейского склада по три копейки выкупили по случаю. Они за два года уже в ноль самортизировались. Мы их, кажись, даже уже списать успели по бухгалтерии.
- И зачем они в деревне? Эта дура одного бензина сорок литров на сотню километров сожрёт, никаких денег не напасёшься.
- Вообще-то, если я не путаю, они на солярке ездят. А расход у них что-то в районе тридцати литров. Мы по этой норме списывались. А зачем эти машины купили? Хотел наш бизнесмен из них построить что-то эдакое. Говорил, вездеход повышенной комфортабельности будет.
- Это как?
- Это значит, вместо кузова салон с креслами, телевизором, проигрывателем, колонками. Короче говоря, дом терпимости на колесах. Вроде как в аренду сдавать для желающих на рыбалку ездить с комфортом. Типа, приезжаешь такой куда Макар телят не гонял, а вместо палатки и надувного матраса под жопой диван, музыка, все дела. Ты рыбу ловишь, бухаешь как не в себя, а потом твоё полумёртвое тело грузят внутрь и везут домой. Получи хозяйка своего рыбака, распишись!
- Звучит заманчиво, от такого никто бы не отказался, если деньги есть на комфорт. У этой машины знаешь, какая проходимость! Как у танка! Еще бы кунг сделать попросторнее.
- Тьфу на вас, все мужики одинаковые. Занимайся, а я поеду. Вечером только не забудь вернуться. Я завтра к тебе сюда не пойду – и так достал уже своими закидонами.
- Не останусь. А где-то к обеду приду. И это, спасибо за завтрак! А то так есть хотел, прямо жуть!
Не к обеду, но где-то часам к семнадцати Герасимов вернулся к месту своего иновремённого проживания. Впрочем, Селезнева и не сомневалась, что так и будет, что она, увлеченных своим делом мужиков не видала! Это такие люди, что дай им занырнуть с головой в процесс, сами не вынырнут.
- О, явился не запылился! Или запылился, всё-таки?
- Не то слово, Свет, грязный как не знаю кто.
- А тебе уже Андрей звонил, интересовался. Помоешься сперва или сразу звонить будешь?
- А сколько времени?
- На часы глянуть не вариант?
- Встали часы – забыл завести.
- Понятно всё с тобой. Поесть забыл, часы завести забыл, до ветру сбегать хоть вспоминал?
- Хорош смеяться, навалилось всё, пока разобрался с наличием, потом полез состояние машины смотреть, потом… А потом ты пришла! И я еще в соседнем гараже полазил. Да, там кое-чего мне нужное есть, пригодится.
- Вот и хорошо, иди мыться, воняет от тебя как от трёх мазутиков сразу. И надо уже тебе какую-никакую одежду купить. Как минимум бельё.
- Не заработал еще на одежду. Поднакоплю чуток. Кстати, а сколько надо на одежду у вас?
- Сколько угодно.
- Это как?
- Ну вот смотри, джинсы в твоё время сколько стоили?
- Настоящие? Дорого.
- Вот. У нас сейчас этих самых джинсов самой разной настоящести как говна за баней.
- Не понял.
- Во ты тугой! Одни штаны шьют в, скажем, Италии на самой главной их фирменной фабрике. Другие в Румынии на их фабрике, третьи в Бангладеше каком-нибудь, и заметь – тоже их цех! Так вот, итальянские настоящие джинсы стоят сто тысяч, не к ночи будет сказано, а как-бы такие же из Бангладеша – семь тыщ. А есть еще подпольные цеха, которые лепят поддельные штаны, те можно купить за три тысячи.
- Про сто тысяч это ты для красного словца сказанула?
- Да фиг ты угадал! Я же говорю тебе – потолка у цены на любой товар теперь нет.
- Не понял ничего. Если все брюки одинаковые, зачем платить больше?
- Ага, одинаковые. Ты закалённый болт он незакалённого отличить можешь на глазок?
- Ну… наверное, нет. Хотя да, разница есть, и разница очень большая.
- А они могут.
- Кто они?
- Те, кто носит эти самые джинсы за сто тысяч. Вот прямо с первого взгляда секут, где твои штаны отшиты, и сколько ты за них отдал.
- И что?
- И сразу понимают, свой ты или чужой. А свои им только такие же как они буржуины. С соответствующими знакомствами, возможностями, вкусами…
- Все люди одинаковые, книжки тоже все читают одни и те же, воздухом одним дышат. Ты, Света, куда-то не туда роешь. Может это в тебе классовая ненависть говорит?
- С книгами ты здорово придумал. Особенно здорово, прямо угадал! – Светлана засмеялась и тут же себя оборвала. – Не читают сейчас книги. Особенно Эти. А если читает кто-то особенно продвинутый, то учебники по бизнесу или литературу для Этих. Про Этих.
- Ну я не знаю.
- Именно, что не знаешь. Так что молчи в тряпочку. Ты вот машины на дорогах у нас видел?
- Видел конечно. Попадаются советские, но в основном шикарные такие автомобили. Иномарки же, да?
- Да. Представь себе, сидят в баре два автовладельца. У одного Жигуль полумёртвый, а у второго Порше, на котором он по ночам гоняет со скоростью двести пятьдесят километров…
- Так разве можно? В смысле, у вас сейчас такие машины по улицам ездят?
- Представь себе, ездят. По некоторым улицам некоторых городов. Так о чём собственник Порше будет разговаривать с нищим Жугулятовладельцем? «Ты этим летом куда летал?» А он только с крыльца, и то не помнит, потому как пьяный был.
- А Этот типа не пьёт совсем?
- Пьёт, но другое и не там. И падает с крыльца какого-нибудь замка во Франции. Причем замок его родителей и родителей друга. И от там не сажает помидоры, у него всё апельсиновыми деревьями засажено, сука! – Под конец Светлана сорвалась чуть не на крик. У неё явно были какие-то личные обиды к владельцам итальянских штанов. Или всё-таки классовая ненависть?
- Свет, давай я Андрею позвоню. А потом мыться пойду.
- А, да. точно. Чего завелась, сама не знаю.
Николай получил краткий инструктаж по пользованию телефоном и предупреждение, что практически у всех остальных людей мобильники выглядят совсем не так и управляются по-другому. А потом он сам совершил звонок Андрею, во время которого определил срок ремонта машины при условии обеспечения необходимыми деталями.
- Коль, а что старые поставить нельзя? Ведь без ножа режешь!
- Тогда можно и не перебирать движок. Раз ничего менять не надо, то чего корячиться?
- А он заведется?
- Конечно! Ты же сам говорил, что вчера заводился. Вот и завтра заведется.
- А послезавтра?
- Про послезавтра не знаю. Вряд ли.
- Так что искать? Может, ты сам поищешь?
- Я? Разве что у тёть-Светы в подвале. Вдруг в прошлогодних заготовках что-то есть. Тёть-Свет! Ты топливные фильтры на зиму не закатывала? Говорит, не закатывала. Так что везите. И шланги, какие я говорил. И клапаны.
- Да понял я, понял. Колян, ты вроде правильно всё говоришь, но говоришь это без уважения. Чего молчишь, не вкурил цитату? Ладно, будем искать.
После помывки, ужина и ухода за своей ужасно удобной, практичной но слегка однообразной одеждой Николай по заведенной традиции собрался перед телевизором. Повышение политической и общественной грамотности проходило под присмотром Селезнёвой. Поначалу было совсем тяжело, поскольку чуть ли не каждое второе слово ведущего теленовостей требовало разъяснения и длинных пауз на эмоциональные выплески. Света оценила воспитание своего «племянника» - за всё время он практически ни разу на выматерился, то есть совсем почти. Потом она перевела его в режим самообучения с разбором самых сложным моментов уже после новостей. А сериалы, которые Селезнёва смотрела, она вообще категорически запретила комментировать:
- Смотри молча, не можешь удержаться, зажми в зубах палку или тряпку. Я из-за тебя и так полсерии «Мажора» пропустила. Паша Прилучный такой лапушка из-за тебя зря страдал столько минут!
А уже перед сном Герасимов огорошил свою хозяйку неожиданным вопросом: