The lust (СИ)

— Я сплю с ним. И не вижу смысла лгать. Ты это и так знаешь. И мне он нравится. Он вчера унижался ради меня, ты бы на такое не пошел, — горько усмехается Юнги. — Но разговор сейчас не о Техене. Разговор о Моне и Хосоке. Что бы между нами ни было тогда, все в прошлом. У тебя, судя по невесте, вообще все зацементировано, поэтому давай решим эту последнюю проблему и разойдёмся. Я не хочу больше оставаться в Корее, — на одном дыханье выпаливает Мин.
— А если я не хочу, чтобы ты уезжал. Хочу, чтобы ты остался в Сеуле, чтобы был рядом. Зачем мне выполнять твою просьбу, если потом ты снова исчезнешь? — Чонгук снова близко, снова они дышат одним дыханием, и Юнги даже чувствует легкое прикосновение его губ к своим. Мин теряется. Не знает, о чем говорит брат, не понимает, почему от последних его слов кровь в жилах густеет, превращается в раскаленную лаву, и это тепло греет сердце.
— В какие игры ты играешь? — выпаливает Юнги ему в губы. Неосознанно облизывается и давится кислородом сразу же, когда Чонгук впивается в его губы жадным поцелуем. Раскрывает их и врывается внутрь языком, проводит по деснам, ловит чужой язык, всасывает, играет со штангой, и Мин бы уже сполз на пол, если бы не сильные руки, держащие его поперек и вжимающие в себя.
— Это не игра, — Чон с трудом отстраняется от таких желанных губ, поцелуй только разыграл аппетит. — Я и вправду скучал, и я хочу, чтобы ты был рядом, — шепчет он.
— Я не понимаю… — потеряно говорит Мин. — У тебя же невеста, столько лет прошло, я вообще… Я ничего не понимаю.
— Она–то тут причем, — Чонгук легонько кусает парня в нижнюю губу. — Она просто невеста, я не чувствую к ней даже толики того, что я чувствую к тебе. Ты сжигаешь меня дотла, ты с ума меня сводишь, я больше не хочу тебя отпускать и не хочу, чтобы ты был с кем-то еще, кроме меня. Останься со мной, будь рядом, и я готов выполнять любое твое желание, просто скажи, — серьезно говорит Чонгук и еще больше путает парня. — Котенок, ты лучшее, что было в моей жизни, и я очень хочу тебя вернуть, — говорит Чон и добивает.
— Но мы же братья… нам ведь нельзя, — Юнги смотрит расфокусированным взглядом, не знает, за что зацепиться. — Ты же глава клана, тебе такое не простят.
— Мы же не будем афишировать наши отношения. О них никто не узнает, это будет между нами двумя, и все, — говорит Чонгук и замечает, как сразу несколько эмоций проносятся тенью на лице младшего.
— То есть… Ты женишься, заведешь семью, — Юнги сам не верит в то, что он говорит и не понимает, откуда у него берутся силы вообще говорить. — А я буду просто рядом… как твой… как шлюха, к которой ты будешь бегать от жены? Да? Это и есть твое «будь рядом»? — Юнги с силой толкает брата в грудь и ожидающе смотрит в глаза.
— Перестань, ты сейчас живешь ровно так же с Техеном, и тебе нормально, учитывая, что у вас даже чувств нет. А у нас они есть. Даже не пытайся отрицать, я знаю, что все взаимно, так в чем дело? Почему ты ведешь себя, как ребенок? Ты уже живешь на чужом содержании, ты спишь с ним, считай, за деньги, но мне же на это плевать, я все равно хочу, чтобы ты был моим, — раздраженно спрашивает Чонгук и резко получает кулаком по челюсти. В следующую секунду он больно вжимает Мина в стену и уговаривает себя не свернуть ему шею.
— Я всегда даю сдачи, а тебе нет, блять, если я тебя ударю, то я тебе челюсть сломаю, не провоцируй, — шипит он в чужие губы, облизывая со своих кровь.
— До сих пор ведь не свернул, хотя бил не раз и не два, — кричит Юнги и пытается выпутаться из захвата.
— Я всю силу никогда не вкладывал, иначе ты бы умер еще в четырнадцать, — зло усмехается Чонгук и сильнее прижимает к себе не перестающего сопротивляться парня.
— Не глупи, прими мое предложение, уходи от Техена, — чеканит каждое слово Чон.
— Чонгук, пожалуйста, прекрати, — Юнги пытается сморгнуть непрошенные слезы и снова дергается в надежде вырваться, но безуспешно.
— Я хочу слышать «не останавливайся», а не «прекрати», — хрипло говорит Чон.
— Отпусти меня! — уже кричит Юнги. — У тебя своя жизнь, у меня своя. Не лезь в мою, иначе мне придется залезть в твою, — зло говорит Мин.
 
— Ты мне угрожаешь? — усмехается Чон и ослабляет хватку. — Серьезно? Котенок выпустил коготочки? — издевается старший.
— Я расскажу твоей невесте, — высоко подняв голову, заявляет Мин. — Расскажу, что ты трахал собственного брата, и более того, расскажу о твоем сегодняшнем предложении.
— Не глупи, маленький, я хочу тебя, ты хочешь меня, перестань ломаться, и давай будем вместе. Ирэн — никто для меня, красивая картинка, не более, а Техен — никто для тебя. Ты моя реальность, вот и останься со мной, — шепчет Чонгук и пытается поцеловать Мина, но младший отворачивается и отталкивает брата, всем этим все больше распаляя чудовище внутри. Чонгуку нравятся смешные попытки Юнги лгать ему и себе в том числе. Нравится то, как он все время уворачивается, пытается оттолкнуть, но стоит Чону встать поближе или прикоснуться, как младшего бьет мелкая дрожь, и Чонгук наслаждается своей властью над ним, скрывая от всех, даже от себя, насколько она мизерна перед властью Юнги над Чонгуком.
Юнги бесит, что Чонгук на его слова только смеется, бесит, что для него это все игра. А еще, ему нутро выворачивает от предложения Чонгука. Юнги и не строил воздушных замков, но чонгуковское «я скучал, котенок» дало надежду, заставило почувствовать себя нужным. Вот только брат только что ошпарил Мина кипятком реальности. Указал ему на свое место, показал, что на большее, чем на игрушку в постели Юнги может не рассчитывать. Горло раздирают беззвучные рыдания, и Мин все пытается избавиться от забившегося под веки песка. Он и не надеялся особо на что-то, но точку опоры потерял. Холодная действительность бьет прямо в затылок, оглушает и распространяет отголоски боли по всему телу. Она резонирует, отходит волнами по всему периметру, и Юнги четко видит свое разворошенное сердце в руках брата. Чонгук втыкает в него иглы, ковыряет гвоздями, доводит Юнги до исступления, но не останавливается. Он делает это мастерски, будто всю жизнь этим занимался, хотя так и было, раздирает чужое самое дорогое и упивается болью, исказившей лицо брата.
Юнги не 14 и не 16, он не ребенок больше и снова втаптывать себя в грязь не позволит. Хочется стереть с лица Чонгука эту нахальную улыбку, хочется поделить свою боль на двоих, разорвать брату нутро, показать, каково это, когда тебе сердце препарируют без анестезии.
— Ты ошибаешься, Техен — моя реальность, а ты отголосок из прошлого, — раздраженно шипит Мин. — Тебя в моем будущем нет и не будет, а он там останется, — Юнги отталкивает брата и проходит к дивану, судорожно измеряя расстояние до двери, куда он рванет в случае чего.
Но Чонгук не двигается. Суживает глаза, лицо приобретает хищный оскал, и Мин отшатывается от опасного блеска на дне черной бездны. От глухих ударов собственного сердца уши закладывает. Хотя мозг истошно вопит, требуя уносить ноги, Юнги двинуться не может. Конечности парализует от одного взгляда Чонгука. Мин будто физически чувствует натягивающейся вокруг шеи ошейник, который впивается в нежную кожу и не дает глотнуть кислорода. Юнги инстинктивно тянется к горлу, трет обнаженную шею и только потом, проверив отсутствие ошейника, выдыхает.
— Я пойду, — треснутым голосом говорит младший и, не отрывая взгляда от брата, двигается к двери.
— Наш разговор не окончен, — говорит Чонгук ледяным тоном, и Юнги еле удерживается, чтобы не перейти на бег. — Я изменю твою реальность, — Чонгук подходит к парню и останавливается напротив. — Ты мой, котенок, и я тебя верну. А сейчас можешь идти. — Чонгук забирает отброшенное на диван полотенце и скрывается в спальне, оставив абсолютно опустошенного Юнги в своей гостиной.
========== 16 ==========
Комментарий к 16
Как бы так…у всех людей есть два лица, а у некоторых их больше, и я отнюдь не считаю это плохим качеством. В конце концов кто не играет-то?