Клинок архангела (ЛП)

Дмитрий подарил ей ещё один дразнящий поцелуй. И ещё один. Она больше не могла сдерживать напряжение и задрожала, растворяясь в прикосновениях и соблазнении. Долгие, медленные облизывания, слабые, игривые укусы, жёсткие посасывания — он дарил ей всё. Но не вонзал клыки в плоть, не сосал кровь.
— Когда я буду питаться от тебя, — пробормотал он, — спешки не будет. Я планирую насладиться каждой секундой. — Он потянул её вперёд, чтобы поиграть с тонкими чёрными ленточками по бокам трусиков, его губы немного припухли от её поцелуев, его кости резко выделялись на фоне тёплой, красивой кожи. — Ляг на спину. — Дрожа от тёмного обольщения, она глубоко вздохнула и наклонилась, чтобы лечь на стол, рассмеявшись, когда спина коснулась тепла дерева. — Липко. — Поднимая её ноги, пока колени не оказались у него на плечах, он провёл пальцем по самому центру трусиков.
— О, да. — Её мозг не мог переварить его заявление, а нервы были напряжены от единственного прикосновения. И снова она ждала страха. И вновь он не появился. Именно тогда Хонор уловила связь. В случае с Дмитрием речь шла об удовольствии. — Прости меня.
Никогда больше он не направит на неё отточенный клинок жестокости. Она знала это в глубине души, услышала в интонации его голоса, почувствовала в момент, когда он преклонил перед ней колени, этот мужчина силы и гордости, и тот момент стал разделительной линией между прошлым и будущим. Сейчас всё ради удовольствия. Нападение ради боли.
— Ты готова, Хонор?
Да.
Но у неё не было возможности ответить, потому что именно в этот момент он прижался к её естеству ртом через влажную ткань трусиков.
— Дмитрий. — Отчасти Дмитрий хотел сорвать с Хонор последний тонкий лоскуток одежды и вонзиться в тело одним глубоким толчком, заявив на неё права самым примитивным способом. Но большая часть его существа хотела испробовать все чувственные навыки, которые приобрёл за столетия, чтобы сделать Хонор своей рабыней. Её трусики прилипли к припухлым, раскрасневшимся изгибам интимной плоти, когда он отстранился, скользнул руками под идиотский материал, который сводили его с ума, и потянул. Хонор приподнялась, и мгновение спустя он уже снимал клочок одежды с её бёдер. Дмитрий встал, чтобы полностью снять их, и когда посмотрел на неё, понял, что достиг предела терпения. Наклонившись, он слизнул мёд с её груди.
— То есть теперь я — твоё блюдо, — сказала она с улыбкой, которая поразила его прямо в сердце. — Так и знала, что у тебя были скрытые мотивы.
Смеясь — и когда он в последний раз делал это с любовницей? — он проложил поцелуями дорожку вниз по её телу, к влажным завиткам между бёдер. И обнаружил, что у него всё-таки немного больше терпения, которого хватило вернуться на место, раздвинуть ноги Хонор и поцеловать, горячо, медленно и с изысканной осторожностью, проводя языком по твёрдому бугорку у вершины бёдер. Хонор выгнулась и заскользила ногами по столу.
— Дмитрий. — У неё вырвался сдавленный крик, который заставил его прижать большой палец к входу в тело и чуть-чуть протолкнуться внутрь и снова накрыл клитор ртом. Этого было достаточно. Она распалась на части, сладкий взрыв женственности поразил чувства. Поднявшись на ноги, как раз когда по её телу пробежала последняя дрожь, Дмитрий снял с себя оставшуюся одежду и сел обратно, прежде чем подтащить Хонор к краю стола.
— На меня, Хонор.
— Я не могу пошевелиться.
Это была жалоба. Он поцеловал бедро, почувствовав, как Хонор дрожит. Потянул ещё немного. Она упала в его объятия, вся такая удовлетворённая и расслабленная, её ноги были разведены по бокам от его тела. Она лениво поцеловала его, прежде чем наклонилась, чтобы сжать набухшее возбуждение. С шипением выдохнув, Дмитрий убрал её руки.
— Позже. — Он потянул её вперёд, приподнял… и очень медленно опустил на свой член. Обжигающий жар и восхитительная теснота. Его разум на мгновение отключился.
Хонор протяжно застонала.
— Ты такой… — Запустив руки в его волосы и обхватив затылок, она плотнее прижалась к нему, покачивая бёдрами и сжимая его член внутренними мышцами. Дмитрий тихо выругался, стиснув её ягодицы. Пока она продолжала совершать небольшие чувственные движения, готовые разорвать его самоконтроль в клочья, Дмитрий опустил голову и втянул в рот напряжённый сосок.
 
Хонор вскрикнула и сбилась с ритма, позволив ему вернуть часть рассудка. Лизнув её вновь, он просунул руку между их телами, чтобы слегка обвести клитор, и начал двигаться внутри неё самыми неглубокими движениями.
— Ты убьёшь меня. — С этими словами Хонор нашла его рот. Потерявшись в дикой страсти поцелуя, он встал, увлекая Хонор за собой, и усадил на край стола, их тела так и были соединены. Хонор обняла его ногами за талию, не разрывая поцелуя, а руки запутала в волосах. Дмитрий чувствовал, что она окружает его с обожанием.
Пугающая мысль… но приятная. Целуя Хонор в щеку и вниз по подбородку, когда она прервала поцелуй, он переместил руку на бедро, поворачивая именно так, как ему нравилось. Затем начал двигаться. Их взгляды встретились. И больше они не разрывали зрительного контакта. Её глаза были мерцающими полуночными лесами, а крик состоял из одного слова. Его имя. Он кончил вместе с ней, испытывая такое наслаждение, что казалось, будто разбился на миллион радужных осколков.
  
Глава 31
 
Спустя секс в душе — Господи, Дмитрий изобретателен — Хонор прижалась к нему, забавляясь от мысли о том, что прижимается к вампиру, настолько смертоносному, что он пугал других себе подобных.
— Ты очень умный мужчина.
Он погладил её по щеке.
— Знаю.
Хонор рассмеялась, а что ещё могла сделать женщина, когда мужчина в постели с ней довёл её до стольких оргазмов, что до сих пор перед глазами летали звезды?
— Эта позиция — позволять мне быть сверху, передавая тебе всю власть. Я играю не в своей сексуальной лиге.
— Не волнуйся. — Он запустил пальцы в её волосы. — Я отличный тренер.
Да, она готова поспорить, что это так. Покрывая поцелуями его тело, она прижалась к шее и вдохнула тёплый аромат. Возникло ощущение, что она возвращается домой. Пробуждение было таким же грубым, как и приятный сон.
— Эймоса заметили, — сказал ей Дмитрий после того, как позвонил по мобильному незадолго до туманного серого рассвета.
Вампира не было на территории поместья Джианы в Стэмфорде, когда они прибыли, но остались части тела — несколько органов лежали блестящей кучей на траве, покрытые каплями мелкого дождя, которые бисером стекали по волосам и мочили одежду. Тяжёлые стальные шипы, покрытые коркой крови, выдавали места, где тело было пригвождено к земле, пурпурные циннии и солнечные хризантемы были раздавлены и забрызганы кровью, которая застыла до черноты, куда не мог попасть дождь.
— Что бы я ни мечтала с ним сделать, — пробормотала Хонор Дмитрию, когда они стояли на небольшом возвышении с видом на дом Джианы, а влажный утренний ветер убирал волосы с их лиц, — это ещё хуже.
— Вероятно, его скомпрометировали, иначе он избежал бы этих стальных шипов до того, как его выпотрошили, — сказал Дмитрий, не сводя глаз с верёвок из плоти и крови, которые выглядели неуместно в окружении цветов, пытающихся дотянуться до солнечного света, которого не было.
— Или, — начала Хонор, глядя на залитую кровью женщину, которая сидела, раскачиваясь, недалеко от места резни, красные ручейки стекали с её рук и ног на землю, — он не хотел убегать… пока не понял, что не остановится.
Но не смог оборвать жизнь напавшего — этой женщины, которую одновременно любил и ненавидел. Дмитрий проследил за её взглядом, но в нём была холодная рассудительность, которая, казалось, не соответствовала обстоятельствам. Джиана, в конце концов, пыталась казнить своего сына самым жестоким образом. Единственная причина, по которой Эймос не умер — очевидно, ему удалось вырвать один из шипов и так сильно ударить Джиану по лицу, что в итоге она отключилась из-за перелома скулы, а глубокий порез портил кожу цвета мокко. К моменту, когда Джиана предупредила охрану, его уже и след простыл.