Клинок архангела (ЛП)

«Она мать, а значит должна делать всё возможное для защиты своего ребёнка».
Хонор моргнула, физически стряхивая этот жутко знакомый голос из головы. Знакомый, но не её голос — она никогда не рожала ребёнка, никогда не лелеяла жизнь в чреве. Тем не менее, её эмоциональный отклик на боль Джианы был настолько глубоким, что она чувствовала себя раздавленной, даже зная, что глубина понимания невозможна.
Плечи Дмитрия были непоколебимы, как скала, когда он держал Джиану, и она знала. Знала. У Дмитрия был ребёнок. Нет, неправильно. У него были дети. Выбитая из колеи этой почти сердитой мысленной поправкой, она потёрла висок, но мысль застряла, казалась такой правильной, что Хонор не могла выбросить её из головы.
— Где он, Джиана? — спросил Дмитрий после того, как рыдания Джианы затихли в болезненной тишине. Великолепная вампирша покачала головой, волосы упали ей на лицо, когда она отстранилась.
— Я не видела его три недели. Он делал так раньше, — уходил. Но всегда связывается со мной, чтобы сообщить о своём местонахождении. На этот раз тишина. — Её взгляд упал на конверт. — За исключением этого. Оно пришло пять дней назад. — Каким бы ужасным это ни было, Хонор понимала материнские инстинкты Джианы, которые преобладали над всем остальным — даже когда столкнулась со зловещей реальностью зла её сына. Однако было кое-что бессмысленное.
— Почему ты одна? — Что ей даже пришлось питаться от кровавых наркоманов. — Судя по написанному, он хочет угодить тебе, а не причинить боль.
— Да. — Она натянуто улыбнулась.
— Мне противно так питаться, чтобы оставаться в живых. — Опять же бессмысленный ответ — наверняка у Джианы хватало контактов, чтобы организовать что-нибудь более приемлемое.
— Ты наказываешь себя. — Джиана неуверенно улыбнулась
— Я просила его остановиться — они быстро нашли тебя, и я поверила, что он сыграл в этом какую-то роль. Затем пришло письмо… — Она потянула за края халата, закрыв грудь, слова затихли, а взгляд стал отстранённым.
— Ты всегда на это надеешься. Вопреки всем доводам разума. — Волосы Дмитрия сияли шелковистостью и были приятны на ощупь в лучах солнца, когда они стояли на крыльце милого дома Джианы
— Джуэл Ван, — начала Хонор, — могла бы назвать имя Джианы, но ты знал, что это не она. — Он вежливо обращался с вампиршей. Когда он ничего не сказал, она сжала его руку. — Как долго ты подозревал Эймоса? — Тёмные глаза пригвоздили её к месту, ничего не сказав.
— Какая тебе польза, узнай ты, кого я подозревал?
— Прекрати защищать меня! Мне это не нужно! — Выражение лица Дмитрия изменилось, камень превратился в пронзающую стрелу.
— Когда я тебя защищал?
— Что?
«Я знаю, что ты всегда будешь заботиться обо мне».
Она прижала руки к вискам.
— Этот голос. — Так глубоко внутри неё.
— Хонор? — Дмитрий положил руку ей на поясницу, его дыхание поднимало завитки волос на её виске, когда он наклонился ближе.
— Скажи, что не так.
— Ничего особенного, — сказала она, потому что дать любой другой ответ означало бы признать слуховую галлюцинацию. — Просто… отголоски сна. — Которые просачиваются в явь. — Нужно было сказать.
— Мне почти тысяча лет. — Он медленно вырисовывал круги на её спине, но слова были столь же расчётливо резкими, сколь нежными были прикосновения. — Ты так молода. У тебя нет ни сил, ни права подвергать сомнению мои решения. — Этими словами он перечеркнул обязательства, которые они взяли друг на друга. Возможно, он не воспринимал их как таковое, но она не могла быть с мужчиной, который рассчитывал сохранить такую пропасть между ними.
— Ты знаешь, как найти Эймоса? — спросила она, стараясь не обращать внимания на боль, хотя она была грубой. Сдаваться нельзя. Однако ей нужно время, чтобы перегруппироваться, сесть и понять, будет ли Дмитрий когда-нибудь готов к отношениям, которые ей нужны. Мысль о том, что ответ может быть отрицательным… вызвала сокрушительную тьму в душе.
— Я уже проверил его убежища. — Его взгляд задержался на лице Хонор, будто он читал её мысли, но, к счастью, это единственная способность, которой он не обладал. — В конце концов, он появится. Тем временем мои люди продолжат следить за этим домом — у него всегда была нездоровая привязанность к матери.
 
— Да. — Ни одному нормальному сыну не пришло бы в голову пригласить мать присоединиться к сексуальной игре, попытаться доставить ей удовольствие своим выбором жертв.
— Что ты будешь с ней делать?
— Это зависит от тебя. Ты жертва.
— Нет, Дмитрий, я выживший.
— Да. — Без колебаний согласился он.
— Но наказание по-прежнему за тобой.
— Эта женщина собирается наказывать себя до конца своей очень долгой жизни. Оставь её в покое.
— Я поговорю с ней.
Он повернулся, чтобы направиться к входу.
— Ты идёшь?
— Нет, думаю, я останусь здесь. — Но нет. Спустившись к подъездной дорожке, как только он исчез внутри, она села на край фонтана.
Вода падала успокаивающим каскадом звуков, ветерок ласкал щёку, пока Хонор пыталась осознать иррациональную глубину своих страданий. Она всегда знала, что её Дмитрий не станет человеком ни в каком смысле.
«Он не мой Дмитрий».
Снова этот голос, из самой глубины души. На этот раз, вместо того чтобы бороться, она прислушалась.
«Всегда такой сильный и защищающий. И никогда не причинял вреда. Мне».
Кем бы ни был плод воображения, подумала Хонор, она жила в мире фантазий. Дмитрий точно не рыцарь в сияющих доспехах, и если ей больно признавать, то винить в этом нужно только себя. Потому что Дмитрий никогда не лгал ей, никогда не притворялся тем, кем не был.
«Не обманывайся на мой счёт, Хонор. Человеческая часть меня умерла давным-давно».
— Куда едем? — спросила она, когда Феррари отъехал от поместья Джианы.
— В анклав ангелов — у Джианы там дом. — Его слова были холодными, практичными, и ей стало интересно, понимает ли он вообще, как повредил хрупкое нечто между ними. — Он пустой, но мои люди уже некоторое время наблюдают за ним. Однако думаю, пришло время мне заглянуть туда. — Ещё одно, о чём он ей не сказал. Очередная иллюстрация того факта, что, хотя он ценит её навыки в определённых областях, когда дело доходило до обращения с ней как с равной…
Мысль смехотворна. Хонор прожила всего двадцать девять лет против его столетий.
Однако никакая логика, казалось, не имела значения, и Хонор не приблизилась к пониманию или сдерживанию бурной глубины своих эмоций к моменту, когда Дмитрий въехал в анклав ангелов, эксклюзивное поселение вдоль скал, обнимающих Гудзон.
В большинстве случаев дома стояли далеко от дороги, и казалось, будто они едут по необитаемой земле, деревья по обе стороны дороги казались древними чудовищами, которые почти закрывали небо. Когда Дмитрий остановился, они оказались перед воротами, за которыми присматривал вампир, которого Хонор не узнала.
Выйдя из машины, она подошла к богато украшенным металлическим воротам и распахнула их, пока Дмитрий разговаривал с охранником. Оказавшись внутри, она увидела, что путь был относительно коротким — хотя ворота исчезли из виду, когда она, идя вперёд в одиночестве, завернула за угол. Было невероятно соблазнительно продолжить путь, увидеть то, что вполне могло быть логовом монстра, который пытал её, но это не так, как с Джуэл Ван. Она всё ещё могла соображать, понимала, что идти туда без прикрытия безрассудство.
— Хонор. — Она обернулась и увидела идущего к ней Дмитрия… и внезапно плотину прорвало.
— Я имею полное право, — сказала она, впервые говоря о странном влечении между ними. Он даже глазом не моргнул.
«Упрямый, всегда такой упрямый и уверенный в своей правоте».
В этом она согласилась с внутренним голосом. Ветер медленно и легко шелестел в деревьях и в волосах Дмитрия, пока она стояла, ожидая ответа от вампира, привыкшего ни перед кем не оправдываться. Внезапно Хонор обнаружила, что сокращает расстояние между ними, чтобы скользнуть рукой по тёмному шёлку его волос. Это интимный жест, на который она не спрашивала разрешения, хотя к нему никто не прикасался без приглашения. Дмитрий не остановил её, а поднял руку и пальцем проследил линию её подбородка.