Клинок архангела (ЛП)

— Ты уверена, что у меня есть душа?
— Она потрёпана и вся в шрамах, но точно где-то там. — Многие посчитали бы её дурой за такое убеждение, но когда дело касалось Дмитрия, вся рациональность испарялась. Оставались только инстинкты, примитивные и безжалостные. — Так что не растрачивайся на этот планктон. — Хонор отстранилась, подошла к дверям ванной и постучала. Бывшая Эверта сразу же открыла. Одев белый махровый халат, она спустилась за Хонор по лестнице, а затем провела на маленький вымощенный задний двор.
— Меня зовут Шае.
— Я Хонор.
— Однажды Эверт сломал мне челюсть. — Красивая женщина села на одно из кресел, расставленных вокруг квадратного деревянного стола. — Ради развлечения.
Хонор села напротив и уставилась на ужасную пятнистую отметину, начавшую проявляться на безупречной коже Шае.
— Почему ты с ним?
Девушка пожала плечами.
— Когда я его встретила, мне было всего семнадцать.
Хонор дёрнулась, когда поняла, что Шае, маленькая, с глазами раненного человека — вампир.
— Привлекательный мужчина в возрасте, да? — произнесла охотница, стараясь оставаться расслабленной. Шае не представляла угрозы, её силы столь приглушены, что не стоило брать их в расчёт — поэтому тело до сих пор не могло исцелить урон, нанесённый жестокой пощёчиной Эверта.
— Да. — Вампирша покачала головой, цепляя кудрями белую махровую ткань.
— Глупо, но все мы иногда так поступаем.
Шае бросила на Хонор проницательный взгляд.
— Дмитрий, да? Не обижайся, но кто бы говорил о глупостях.
Да, так и есть. Возможно, самая худшая ошибка в её жизни, но побег — не вариант. Больше не вариант. Если и считался таковым когда-то.
— Откуда такая уверенность, что между нами что-то есть?
— Ой, я тебя умоляю — как сказала бы моя племянница. — Шае взлохматила волосы руками — то ли она нервничала из-за утренних событий, то ли просто не могла постоянно находиться в одном положении. Хонор подумала, что Шае выглядит очень юной и ранимой, что само по себе было странной мыслью, ведь возраст девушки перевалил за пол столетия. Но, наверное, время — это ещё не всё. Дмитрий стал силой, с которой не могли не считаться, сразу после обращения. Шае же навсегда останется добычей, а не охотником. А вечность — очень длительное время для жертвы.
— Что ты знаешь о Томми?
— Придурковатый друг Эверта. Ему четыреста лет, а он всё ещё не избавился от льстивого, противного вида, который так и кричит о том, как бы затащить тебя в постель — и не в хорошем смысле. — Шае плотнее закуталась в халат. — Эверт не солгал о хижине. Однажды они отвезли меня туда. — Молчание давило тяжестью секретов, слишком ужасных, чтобы их озвучивать.
Долгое время они обе молчали, а вокруг радостно щебетали птицы, ругаясь друг с другом, они уже давно начали свой день.
— Мне страшно, — произнесла Шае, бодрые переливы птиц доносились со всех сторон, а она выдавливала из себя скупые слова: — что я стану такой же со временем. Развращённой, находящей удовольствие лишь в унижении и страдании других. — Вампирша бросила на Хонор взволнованный взгляд. — Даже Дмитрий… едва держится на этой стороне, ты ведь знаешь?
— Да.
Она не был невинным, и никогда не будет.
— Расскажи мне больше о Томми.
— Он при деньгах, так что имеет финансовую власть, но в остальных вопросах — слаб. — Пальцы Шае перебирали края халата, а затем она начала вертеть концы пояса. — Им нравится строить из себя важных мужчин, но они просто овцы — и Томми, и Эверт.
— Это правда, — произнёс Дмитрий глубоким голосом, он вышел через кухню и оказался за спиной Хонор. — Они просто мелкие пешки на чьей-то шахматной доске.
Впервые со времени их знакомства Хонор не стала поворачиваться, чтобы держать его в поле зрения. Вместо этого она позволила ему подойти со спины, положить руку на спинку своего кресла и коснуться пальцами кожи на шее. Ужас пробирал внутренности. Сердце бешено колотилось в груди. Стиснув зубы, Хонор осталась на месте — небольшой мятеж с её стороны, крохотное восстановление той личности, которой она была до подвала.
 
— Криков не было, — произнесла она хрипло.
— У меня свои способы. — Прекратив поглаживать шею Хонор, покрывшуюся испариной от страха, Дмитрий обратился к вампирше: — Эверт больше тебя не побеспокоит. Кое-кто придёт через двадцать минут, чтобы его забрать.
Шае передёрнуло.
— Я… — Её взгляд остановился на Хонор. — Ты останешься? Если он очнётся…
— Останусь, — ответила охотница, увидев иронию в том, что Шае чувствовала безопасность рядом с женщиной, которая сражалась с собой, чтобы не задохнуться от прогорклого вкуса собственного ужаса. Дмитрий потянул за тонкую прядь волос на затылке Хонор.
— Посмотри вверх.
Иллиум выглядел волшебно на фоне рассветного неба, его крылья грациозно рассекали воздух, делая его похожим на существо из полузабытого сна. Он приземлился во дворе, на мгновение полностью распахнув крылья и создавая образ очень мужественного мужчины, сексуального, привлекательного физически, словно недостижимая фантазия. Но Хонор не смогла бы влюбиться в такого красивого мужчину. Нет, кажется, её предпочтения были куда мрачнее, грубее и острее. Но, она могла им восхищаться… и гадать о тьме, скрывающейся за золотым блеском, о тенях, резонирующих с чем-то, сокрытым внутри неё.
— Колокольчик, — произнесла она, вспомнив прозвище из клуба.
— Милое имя.
— Я зову Дмитрия Повелителем Тьмы.
— Шае, — обратился вампир, и женщина быстро встала и зашагала в дом.
— А теперь, Колокольчик, расскажи Повелителю, что ты узнал. — И вновь Хонор ощутила томное прикосновение к коже.
Улыбнувшись, Иллиум сел на деревянный стол, его крыло оказалось в дюйме от Хонор.
— Я нашёл это. — Он передал рифлёный кремовый конверт.
— Лежал на тумбочке рядом с кроватью. Его принесла служанка. Сегодня.
Хонор выхватила конверт быстрее Дмитрия, провела пальцем под заклеенной частью и открыла его. Внутри лежал один лист плотной бумаги с очень простым сообщением.
«Следующая охота скоро начнётся. Надеюсь, эта жертва понравиться тебе так же, как и предыдущая — в Гильдии самый аппетитный персонал».
Хонор положила письмо на стол.
Увидев содержимое, Дмитрий и Иллиум обменялись несколькими фразами, но их слова заглушили раскаты грома в голове Хонор.
— Больше никого, — прошептала она словно клятву. — Ублюдки больше никого не получат.
Дмитрий ответил просто:
— Не получат. — Он обхватил рукой затылок Хонор… и она не сопротивлялась.
Десять минут спустя, как только он закончил разговаривать с одним из своих людей в Катскилле, получил звонок от Сорроу.
— Думаю, я кое-что натворила, Дмитрий. — Давно угасшие инстинкты проснулись от пронизанного страхом голоса. Дмитрий подавил их — он не мог себе позволить думать о молодой девушке так же, как думал о Мише и Катерине.
— Где ты?
— В парке рядом с домом, у фонтана для птиц. — Её голос срывался, казалось, дух почти сломлен. — Прости, что убежала. Я просто хотела прогуляться, и всё.
— Оставайся на месте, — произнёс он, и вновь те давние, грубые и изломленные, спрятанные столетиями инстинкты пробовали вырваться наружу. — Иллиум полетит к тебе — он не станет спускаться, — добавил Дмитрий, чувствуя, через телефонную связь как её охватывает паника. И каким бы ублюдком он ни был, не хотел вселять в неё страх. — Я приеду сразу за ним.
Иллиум поднялся в воздух, как только его посвятили в детали.
Затем Дмитрий позвонил охране Сорроу и рассказал, где её искать.
— И не приближайтесь.
— Шае напугана, — заговорила Хонор, как только вампир повесил трубку.
Дмитрий видел сострадание в тёмно-зелёных глазах, его потрясла её способность чувствовать деликатные эмоции. Но Дмитрий был другим — всё хорошее в нём сгорело вместе с крохотным телом сына на развалинах дома, который он построил для своей невесты. Миша так быстро исчез, так невероятно быстро. Потрескивание огня, порывы ветра — ничто не заглушило последних слов его сына: «Не отпускай меня, папа».