12 кругов

– Победа! – закричала Несси.
– Ура! – поспешно заорали окружающие мобы.
Стам нашел силы улыбнуться – что ни говори, во многом это была лично его победа.
Победу несколько омрачало только то, что обстрелянный эсминцем дредноут интенсивно горел. Внезапно один из кормовых флаеров взорвался, выплюнув через расколовшийся купол вертикально вверх сердечник загадочного механизма, и через пару секунд железный исполин со скрежетом начал заваливаться на противоположный от радующихся победе защитников борт.
Смекнув, что с судном происходит что-то нехорошее, часть мобов тут же похваталась за заграждение вокруг пушки, а двое рванулись к дверке высокой цилиндрической постройке в центре палубы. Стам и Несси прохлопали момент отхода, поэтому поспешно ухватились за фальшборт.
– Здорово ты его! – закричала Несси, стараясь перебить нарастающий вокруг грохот. Она была в небывало позитивном и возбужденном состоянии. Стам не ответил – адская пульсирующая боль в левой руке стремительно завладевала фокусом его внимания.
Дредноут исторгнул из себя еще один флаер, на этот раз откуда-то из носовой части, и очень быстро лёг на бок, начиная терять высоту и продолжая начатое вращение. Вокруг корпуса корабля на некотором расстоянии от него тем временем стала наливаться яркими цветами красивая овальная радуга.
– Ди Каприо спасался на корме «Титаника», но нам надо бы в сторону киля! – весело заорала Несси и стала карабкаться через фальшборт. – Давай руку! Боюсь, что долго ты тут не провисишь! – добавила она, потянувшись к Стаму.
Стам хотел ответить, но почувствовал, что из-за дикой боли практически не чувствует левую руку. От попробовал протянуть Несси правую, но в этот момент левая рука отказалась выдерживать двойной вес. Пальцы медленно разжались, соскользнули с фальшборта, и Стам почувствовал, что тяжесть исчезла, в шею и затылок ударил сильный ветер, а огромная, почти перевернутая, обрамленная радугой туша дредноута стремительно улетает вверх. Сжалось в точку и стало неразличимым лицо Несси, кричащей ему что-то. Вот фигурка Несси тоже оторвалась от фальшборта и начала набирать скорость. Стаму на секунду представилось, что это он взмыл над дредноутом в высоту. Однако через миг острые ощущения от падения вернули Стама в реальность, ему стало очень страшно, и он зажмурил глаза. А еще через секунду мир вокруг двух падающих тел замедлился, заискрился, засверкал яркими красками, наполнился разрастающейся с огромной скоростью во все стороны радугой.
Через пару десятков секунд Несси догнала Стама и крепко ухватилась за него. Её присутствие успокаивало, хотя и незначительно.
– Вижу выход! – прокричала Несси. – Не волнуйся!
Если бы Стам мог не думать о приближающейся земле, то падать спиной вниз в обнимку со столь позитивно настроенной девочкой было бы довольно приятно. Несси слегка сместилась относительно Стама, их несильно закрутило и вдобавок развернуло головой вниз. Теперь уже стало еще куда менее уютней. Стам нашёл в себе силы посмотреть на землю, которая была уже довольно близко, и с удивлением обнаружил на покрытой зеленой травой поверхности белый прямоугольник. Чуть позже удалось различить в нём горизонтально расположенную распахнутую дверь. Дверь открывала уходящий вертикально вниз серый коридор. Земля приближалась всё быстрее и быстрее, Несси сильнее прижалась к Стаму.
Скорость, с которой они влетели в прямоугольный колодец, была колоссальна, однако в течение следующих двадцати секунд она замедлилась практически до нуля. В нескольких метрах впереди маячила закрытая белая дверь. Сила, толкавшая их вниз сквозь коридор, практически исчерпала себя. Внезапно она медленно поменяла вектор на девяносто градусов в сторону пола и стала увеличиваться. Через несколько секунд Стам уже полноценно ощущал свой вес. Они открыли дверь и вошли в буфер. Адреналин в крови распадался, и в обожженную руку быстро возвращалась боль.
ГЛАВА 7
Компьютеры, конечно, обладают способностью мыслить... Следовательно, по мере того, как они становятся более мощными и выполняют все более разнообразный набор задач, их непредсказуемость приближается к непредсказуемости человека. 
 
// Сет Ллойд
Кто истинным путем считает лишь ислам,
Кто логику и мысль, с сомненьем пополам...
И тех, и этих Страж однажды остановит:
«Вы заблудились! Путь лежит ни тут, ни там!» 
// Омар Хайям
Из архива заметок руководителя Проекта. За 10 + N лет до начала событий.
Рассуждая о том, что должен представлять из себя искусственный разум, я стал всё чаще задаваться вопросом, кто есть я сам. Множество ученых в наше время озабочено тем, чтобы разобрать человеческий мозг на детальки, но, мне кажется, попытки осознания природы мышления при помощи самого мышления также могут дать интересные результаты. Я все равно не смогу постигнуть все имеющиеся в распоряжении человечества знания о природе человеческого мозга, а Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Открытия делаются тогда, когда все думают, что этого быть не может, а один человек этого не знает».
Я выбросил всё и начал с нуля. За неделю работы у меня появились интересные мысли. Первым этапом я попытался свести воедино то, что мне известно о животном мире. Животным миром правят инстинкты, максимально адаптированные под требования естественного отбора. Можно даже сказать, что именно последний – их автор. В абсолютном большинстве случаев животные не способны осознать свои инстинкты. Но следует ли инстинкт интересам конкретного существа? Далеко не всегда. Я поведу речь о ситуациях, когда самка бросается защищать своих детенышей, не заботясь о собственной безопасности, или когда самец жертвует жизнью, чтобы произвести потомство. В частности, существует порода грызунов, у которой самец при наступлении периода спаривания прекращает питаться и совершает половые акты, пока не умрёт от истощения. У людей подобные ситуации редки и их скорее можно квалифицировать как несчастные случаи, нежели как систему. Выходит, в животном мире правила устанавливают не сами животные – сложно представить, что мощнейший инстинкт самосохранения может быть сознательно вытеснен высшей целью выполнения интересов всего вида в целом – нет, это тоже инстинкт. Перенося эти данные на математическую модель, я могу сказать, что наделенная жизнью система определённо склонна к реализации в первую очередь собственных интересов, но только если в ней отсутствует информация о наличии вышестоящей системы. Если объяснять на примерах: сотрудник корпорации всегда подчиняется интересам корпорации, хотя для него самого его личные интересы в большинстве случаев более важны, солдат армии будет выполнять приказы командира, а ребенок – подчиняться воле родителей. Мы способны самостоятельно расставлять приоритеты на основе имеющейся у нас информации, но в животном мире такая практика отсутствует. Подчеркиваю, я делаю упор на массовую картину. Логичным было бы задаться вопросом – может, у нас отсутствуют инстинкты? Нет. Уже упоминался инстинкт самосохранения. Не имеет смысла копать глубже – всё самое интересное касается именно его. Что может быть сильнее желания выжить? Оказывается, многое. Картина складывается совершенно иная: есть много случаев сознательного подавления этого инстинкта. Солдат бросается грудью на амбразуру, чтобы прикрыть своих товарищей, а капитан остается на тонущем корабле, хотя вполне способен успеть покинуть его, офицеры устраивают дуэль согласно призрачным понятиям чести, платя за это жизнью одного из них, а любители острых ощущений шныряют на парашютах между скал, играя со смертью ради острых эмоций. Есть и более простые пути в виде никотина, алкоголя и прочих стимуляторов. Выходит, если мы способны преодолеть этот, самый важный инстинкт, преодоление всех остальных – еще более простая задача? Не получается ли, что наши инстинкты и желания используют наше развитое мышление как инструмент для достижения удовлетворения? Даже если оно оборвется смертью. Что будет, если человек нивелирует все свои инстинкты и, окончательно разорвав со своей животной природой, начнет во всем следовать логике, целесообразности и здравому смыслу? Будет ли такое существо являться человеком в настоящем понимании этого термина? Или оно превратится в компьютер? Не будет ли следующей стадией нашего развития победа разума над желаниями? Теоретически, компьютер может являться следующим этапом – этапом сознательности разумных, но не биологических существ. Компьютеру не знакома ни лень, ни честь, ни привязанность, ни любовь, ни ощущение адреналина в жилах. На основании этих рассуждений я попробовал построить собственную шкалу соотношений развития разума и инстинктов.