Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы (СИ)

— Я знаю дорогу, — отвечаю, нахмурившись.
— Ты слишком ценный груз, чтоб путешествовать одной. Как мы все здесь сегодня убедились, в наших краях ищут блондинку.
— А я не блондинка, а подросток в капюшоне в ночи. И у меня есть возможность постоять за себя, — я бросаю взгляд на барную стойку, на которую Марина положила оставленный Матвеем пистолет.
— Нет, — качает головой Фил, — слишком опасно. Мара, останься с Тимуром и придерживай здесь, где я держу, а я отведу ее домой.
— В этом нет необходимости, серьезно. У меня есть пистолет. И я правда не завидую никому, кто захочет ко мне пристать по пути.
— Моя девочка, — слышу ехидный голос со стороны выхода.
Молниеносно оборачиваюсь и вижу Матвея. Трезвого как стекло. Он смотрит на Марину и спрашивает:
— Вызвала?
— Да, как ты сказал.
— Отлично, — кивает ей и переводит взгляд на Тимура. — Ты как, мужик?
— Бывало лучше, — хмыкает, закатив глаза, Тим.
— Держись. Маргарита, пистолет и на выход. На улице ни шага от меня и ни звука.
Я бросила последний взгляд на Тимура, быстро поднялась на ноги, схватила пистолет и увидела, что Марина тут же протерла это место какой-то сильно пахнущей спиртом тряпкой. Происходящее снова стало больше напоминать кино, чем реальность. Но у меня больше не было желания эту реальность оспаривать, а тупо подчиняться и не задавать лишних вопросов.
— Меня не будет до утра, — очень негромко обратился ко мне Матвей уже около особняка. — Ложись спать и ни о чем не думай, если приедет кто-то чужой — беги на мое место. Помнишь дорогу?
— Да, — выдыхаю едва слышно, так как он просил не разговаривать раньше.
— Умница. Беги. И спи сладко. Все хорошо будет.
  
Глава 37
 
Маргарита
Меня разбудили голоса. Я никогда не закрываю окно, а на территории было какое-то странное оживление. Я резко села в кровати, пытаясь прислушаться. Голоса мужские, незнакомые, от которых моментально напрягаюсь. А затем я услышала его, голос, который одним своим звучанием способен придать уверенности и сил — голос Матвея.
Я резко встала с кровати, собрала волосы в тугой хвост, оделась, снова поверх одежды кутаясь в байку Фила, которая прячет от любопытных взглядов. В голове звучит голос Матвея и команда: приедет кто-то чужой — беги на мое место. Я спросонья туплю и не могу понять, тот ли это случай. Желание сбежать есть огромное. И впервые появилось желание подчиняться его приказам. Я понимаю, что могу относительно бесшумно выбраться через окно. Там срезать через сад, за хоз постройкой и в лес. Кажется, то, что нужно.
Пусть до хоз постройки оказался простым, а вот там началась полоса неудач. Сначала приветливо залаял увидевший меня Патрон, который направился ко мне, виляя хвостом. А затем его лай сменился на грозный рык и из-за хоз постройки вышел полицейский, который уставился прямо на меня. Дальше прозвучал крик, от которого у меня едва не заложило уши.
— Девчонка здесь!
Я застыла в ступоре, а события начали разворачиваться словно в утроенной перемотке вперед. Вывел меня из анамнеза его голос.
— Маргарита!
Оборачиваюсь всем телом на его голос и в последний момент вижу, что в мою сторону что-то летит. Бросаюсь вперед, хватая то, что он мне кинул, и понимаю, что это ключи от машины. Сжимаю их в кулаке так, что саднит кожа.
— Беги, — слышу четкую, односложную команду, которую обещала ему выполнить, когда он скажет.
Но черт… Не могу.
— Я не уйду без тебя!
— СЕЙЧАС ЖЕ!
Сцепив зубы, бросаю последний, полный боли взгляд на его злое лицо и бегу к кабине пикапа. Запрыгиваю внутрь, дрожащими пальцами вставляю ключ в зажигание и поворачиваю его в замке. Затем почти одновременно звучит несколько пугающих звуков. Урчащий звук мотора сопровождает пищание датчика, сигнализирующего о том, что авто пора заправить. Визг колес, когда я резко втопила педаль газа в пол. Выстрел. И тупой звук падения тела в кузов.
Руки сжимают руль до боли, глаза начинает застилать пеленой слез, и я раздраженно моргаю, прогоняя ее. Мне нужно четко видеть дорогу. Знать, куда я еду. Оторваться от возможной погони.
 
Бросаю беглый взгляд в зеркало заднего вида и вижу, что Матвей в кузове сидит. Это придает надежды и очень окрыляет. Живой, главное что живой, остальные проблемы будем решать по мере поступления.
Проблем оказалось больше, чем я думала. Я достаточно глубоко уехала в лес, свернув с дороги и поехав так, чтобы обычная легковая машина, на которой они приперлись на нашу территорию, не проехала. Остановилась за холмом, про который Мот рассказывал, что здесь ходят волки. И тут же выскочила из машины, и побежала к Матвею, который так и сидел в кузове.
— Бензин почти на нуле, и я не знаю, куда дальше ехать, чтобы не застрять в лесу… — тараторю, забираясь в кузов, и застываю как вкопанная.
Матвей сидит, прижимая руку к своему боку. Вся рука, и его оливковая рубашка залиты свежей алой кровью.
— Будь хорошей девочкой, принеси аптечку из кабины.
Его голос звучит довольно слабо и это бьет по нервам.
Так, соберись, соберись, тряпка! Нельзя дать ему у….
Нет, даже в мыслях не надо заканчивать это предложение.
Моя очередь делать то, что он всегда просил. Беспрекословно подчиняться его командам.
Следующие двадцать минут были моим личным адом. Пришлось экспресс курсом стать медсестрой. Благо, его аптечка была полностью укомплектована на случай вот такой вот ситуации. Спирт, пинцет, антисептик, иголка и нить, обезболивающее.
До сегодняшнего дня я думала, что боюсь крови. Сегодня расставило новые приоритеты. Я боюсь лишь одного — потерять этого мужчину.
— Ты держалась молодцом, — хвалит Матвей, касаясь моей руки, а я не могу выдавить из себя и улыбки.
— Ты поправишься?
Он кивает, бросив внимательный взгляд на рану.
— С такой аккуратной медсестрой однозначно. Ты все сделала отлично. Я бы даже сказал профессионально. Никогда не думала о карьере медсестры? С такими волшебными ручками ты бы пользовалась популярностью.
Я поморщилась от этих слов и резко сказала:
— Не надо. Наелась популярности, не хочу. Хочу быть серой мышью, до которой никому нет дела.
Матвей тяжко вздыхает и смотрит каким-то сочувствующим взглядом. А я вдруг понимаю, что это наш первый за долгое время нормальный разговор, без недомолвок и взаимных подколок. И я чувствую себя, сидя с руками в его крови, в машине без топлива среди логова волков так, словно вернулась домой.
— Топливо закончилось почти. Еды нет. Ты бледный очень. А я не знаю, что со всем этим делать.
Матвей кивает на вмонтированный в кузов отсек для хранения.
— Там две канистры с бензином, моя сумка с вещами, плед, питьевая вода и кое-какая еда. Ты же не думала, что я отправил тебя в лес не подготовленную?
— Я ни о чем не думала. Я испугалась за тебя.
— Дурочка, — отвечает и из его уст это звучит почти как комплимент. — Это не первый мой огнестрел. Буду как огурчик, ты хорошо потрудилась.
— Не первый огнестрел?
Смотрит внимательно, вздыхает снова и кивает головой.
— Я был ранен дважды ранее, плечо и бедро. В бедре пуля прошла навылет, с плечом пришлось похуже. Это… рабочие моменты.
— Это дерьмовая работа, — хмурю брови, опустив взгляд на его окровавленную майку.
Он пожимает плечами.
— Какая есть.
— Может скажешь наконец какая, чтоб я перестала гадать?
— Я сказал тебе. В нашу первую встречу ещё. Я профессиональный телохранитель, Маргарита. Твой отец не просто первого встречного попросил защитить тебя.
Смотрю на него во все глаза и перевариваю. Я не особо слушала в нашу первую встречу. Больше практиковалась в остроумии и рассматривала, как он божественно красив. А сейчас смотрю на него и мне трудно поверить, что у меня есть телохранитель.
 
— Нужно было слушаться тебя и сидеть безвылазно в комнате, этого всего дерьма бы не произошло. Тимура бы не ранили, ты не истекал бы кровью сейчас.