"гамма-3" (СИ)

- Есть! - крикнул тот. Его сектор обстрела был значительно шире и позволял накрыть сразу все стоящие впереди бочки.
Через десять секунд пулемётчик так и сделал – очередь крупнокалиберных пуль пробила пять из шести бочек. Трассирующая пуля, подожгла брызнувшее во все стороны топливо. Вспыхнуло адское пламя, поднявшееся до самого потолка, стелясь по своду туннеля. Гул на секунду перекрыл собой все другие звуки. От яркой вспышки часть крыс даже отпрянули, но затем полезли вперёд с новой силой и завидным упрямством.
Стена огня перерезала поток мутантов надвое – одна половина, то и дело, сокращая свою популяцию, давила третью линию колючей проволоки, другая же лезла прямо в пламя. Уже с десяток воющих тварей носились взад-вперёд, словно живые факелы.
У обоих огнемётов быстро закончилось топливо. Бойцы схватили подготовленные автоматы, сразу открыв огонь по взбесившимся крысам.
Крысы буквально смели и третью линию. Ещё каких-то пять-шесть метров и твари ударят в стену мешков с песком.
Рядом со мной рычал Виктор, перезаряжая “РПК”, постоянно обжигаясь о раскаленный ствол – его позиция была буквально усыпана гильзами, а вокруг лежали шесть или семь уже опустошенных рожков.
Павел методично отстреливал крысам конечности, ведя прицельную стрельбу. Мутанты очень устойчивы к боли – попадания в тело им не особо вредили, а вот отсутствующие глаза и передние лапы, – да, создавали ощутимое неудобство.
Первый пулемёт, стрельбой которого руководил лейтенант, внезапно прекратил стрельбу – внутрь Дзота ворвались две или три крысы. Оттуда послышалась стрельба и крики.
- Топливо в траншеях! – скомандовал Доронин. – Жгите его! Скорее!
Кто-то швырнул в траншею заполненную топливом кусок горящей тряпки. Снова вспыхнуло адское пламя, отпугнув тех мутантов, что успели прорвать третью линию, но еще не добрались до мешков. Я едва не оглох. Волна упругого жара заставила почти всех спрятаться за стеной, но пара обороняющихся всё-таки получила ожоги лица и головы. Выронив оружие, они, дико крича, катались по земле, напрочь забыв об обороне бункера.
Те бочки, что были расстреляны ранее, практически погасли, так как топливо быстро выгорело. Значительно поредевшая масса мутантов снова устремилась вперёд.
- Гранаты! – заорал Доронин, поражаясь невероятному упорству наступающих тварей.
Через стену полетели штук пять гранат. Практически одновременно раздались несколько гулких взрывов – с потолка посыпались камни и мелкая крошка. Взрывы разметали на части около двадцати крыс, едва добравшихся до траншеи. А заодно, рухнула часть стены из мешков с песком.
Пулемёт так и не заработал – скорее всего, лейтенант погиб, вместе с одним из солдат.
“ДШК” майора отстрелял последнюю ленту.
Доронин выругался, отпихнув ногой бесполезный агрегат. Подхватив с ящика заряженный "Калашников", он бегом бросился к Дзоту, успевая стрелять одной рукой. И как ему это удавалось?
Твари ударили в стену. Ещё одна её часть сразу же рухнула – мутанты опрокинули стену словно игрушечную. Началась рукопашная.
В ход пошло всё: приклады автоматов, пистолеты, ножи, лопаты и топоры. То тут, то там слышались крики людей. Сложно было понять, что означали эти крики – несдержанную боль, или победу над очередной уродливой тварью.
Что происходило дальше – я уже не видел. Просто не успевал. Я не видел ни Виктора, ни даже Пашу – появляющиеся тут и там крысы не оставляли для этого даже доли секунды лишнего времени. Я просто махал штык-ножом, иногда стрелял одиночными, изредка пуская в ход тяжёлые ботинки. Несколько раз меня кусали, но я лишь чудом успевал подставлять защитные пластиковые щитки. Пару раз я падал на землю. Кто-то приходил на помощь, рассекая штыковой лопатой воздух и тела обожжённых крыс.
Прошло ещё несколько минут. Разряженный автомат давно уже валялся где-то между окровавленных тел – его даже перезарядить было некогда. Да и снаряжённых магазинов у меня не осталось.
Стрельба раздавалась все реже. Крики становились тише. Огонь начал гаснуть.
 
Сколько осталось крыс? Пятьдесят?
Тридцать? Десять?
Я, схватившись с очередным мутантом, на мгновение подумал – ну вот и всё. Не удержали.
Наверное, это конец.
Но вдруг, откуда-то со стороны входа в бункер ударили автоматные очереди. Остервеневшие крысы, бросив трепать раненых, устремились туда. Их число постепенно сокращалось.
Я, кое-как поднявшись на колени, увидел вооружённых людей. Кто они? Из-за вспышек огня, в полутьме, я не мог разглядеть тех, кто так неожиданно пришел к нам на помощь. Неужели наёмники Антонова вернулись?
Сил не осталось. Усталость взяла своё.
Сзади, на меня накинулась крупная особь. Ухватив острыми клыками за предплечье, тварь попыталась завалить меня обратно на землю. Если бы ей это удалось, перегрызть мне горло не составило бы труда. Я это прекрасно понимал, несмотря на то, что разум уже помутнел – от увиденного и многочисленных полученных ран, пусть и несерьёзных.
Мутант попробовал с другой стороны, но я, едва не теряя сознание, чудом извернувшись, сделал неловкий кувырок. Тварь слетела с меня, разорвав гнилыми зубами ткань комбинезона и оцарапав кожу.
Я, слабея, выхватил уже неоднократно окровавленный нож. Не удержал, выронил.
Крыса отпрыгнула на метр влево и оскалилась.
Боже, какая же она уродливая. Ее морда вовсе не была похожа морду обычной крысы. Эта тварь словно была вырвана из чьего-то жуткого ночного кошмара. И ведь, что интересно, все они были похожи друг на друга. Значит, это была контролируемая, кем-то придуманная заранее генетическая мутация. Кому могло прийти в голову сотворить вот это?
Тварь, вовсе не желала, чтобы ее осматривали. Ей хотелось свежей человечинки. И человечинка была совсем рядом - далеко ходить не надо.
Бросившись вперед, она тут же отпрянула вправо, затем круто поменяла направление и ухватила меня за локоть, но уже с левой стороны. Кое-как подобрав нож, я попытался поймать мутанта глазами. Не увидел.
Но зато вскрикнул от боли – тварь ухватила меня острыми зубами прямо за предплечье - ещё немного и она отгрызет мне конечность. Я, извернувшись, другой рукой всадил ей нож по самую рукоятку.Попал прямо в шею.
Мутант разжал челюсти, хрюкнул, и брызжа бурой кровью, шатаясь отвалил в сторону. Не пройдя и двух метров, он взорвался кровавыми брызгами - его кто-то нашпиговал свинцом.
Я, бессильно опустился на землю. Из многочисленных ран сочилась кровь. Мне так хотелось закрыть глаза, просто полежать прямо тут, в туннеле. И меня совершенно не волновало, что вокруг ещё остались те, кто с удовольствием оторвёт от меня кусок плоти. Я, выдохнув из лёгких весь наполненный дымом воздух, а затем всё-таки закрыл глаза.
Мир загустел. Наступила безмятежность, полное спокойствие.
Какие ещё крысы? В метро? Да к чёрту, никто не трогает и ладно. Мне сейчас так хорошо.
Всё, я остаюсь.
***
- Максим! – ко мне в лицо заглянул профессор Трубицын. – Где вы?
- А? – не понял я, зажмурившись.
- Поторопитесь! Я же сказал вам. Времени мало!
- Для чего? – спросил я, не узнавая собственного хриплого голоса.
- Сыворотка оказывает необратимые последствия. Если вы не успеете...
Он ещё что-то говорил, но я почему-то его не слышал - у меня в голове вертелся другой вопрос, совсем не по теме.
- Как вы это делаете? Как вы со мной говорите? Во сне?
- Это не сон. Это ментальная связь.
- Но как?
- Источник! – произнёс он, как-то зловеще. И неожиданно расхохотался, да так, что аж забулькало где-то в горле.
Вспышка!
 
Профессор пропал. А вместо него я увидел... Я не знаю, что это было. Коридор? Да, точно, коридор. Его стены, пол и потолок были покрыты бледным желтоватым образованием, похожим на вены и артерии. Они пульсировали, переплетались друг с другом. Самые толстые артерии были чёрные. По ним неторопливо текла какая-то жидкость. А дальше, по коридору, были разбросаны тела людей. Довольно много - человек десять, а может и больше. Но это мерзкое образование, даже скорее субстанция, оплела их словно плющ деревенскую изгородь. Эти артерии проникали в глаза, уши, рот и нос. Выходили из горла, ребёр, оплетали позвоночник. Прямо через плоть. Боже, какая мерзость. Эта гадость оплетала всё, куда падал взгляд. И она была живая - то и дело пульсировала, даже едва заметно шевелилась. Да и тела, каким-то страшным образом были ещё живые, хотя участки разложившейся плоти были хорошо заметны. Из их ртов доносились едва слышимые стоны. Прислушавшись, я понял, что они молили о смерти... В воздухе витал чудовищный запах разложения.