Возмездие Света (СИ)

— Он брат Лана, и его Ланочка, видишь, даже лечила! Он не может быть таким, как Первый.
— Карра тоже кого-то лечила и что из этого вышло, а? Лера, о чём ты вообще?
— А думаешь Кир её спрашивал, когда… и мечом пожрал? Так, ребятки, давайте упаковывайтесь в Возмездия, двоих мне никак не утащить. Алан, не спи, упаковывай свою красотку, там прилетим и вы всё перетрёте — все ваши отношения. Логос, я напомню тебе персонально, по-архангельски перетрёте! — усмехнулась Лера. — И чтобы без мордобоя, ты понял меня, Ло? Без мордобоя, чтобы не как в прошлый раз!
— Попробую, — недовольно ответил ей Логос.
— Аланта, ты нормально?
— Ага, нажимай давай уже, правда.
«Архангел — слияние», — раздалось в голове, после того как я прикоснулся к циферблату.
Я и Лера упаковали, как она выразилась, Аланту и Логоса.
— Давай, герой, схвачу тебя под мышки, что ли. Да что ж ты такой, тяжёлый-то, как будто съел свою Аланту, ха-ха! — ворчала Лерка, ухватив меня, а мы уже летели в сумеречной мгле. — Логос, ты направление отслеживай, шепчи, если чё. И не надо мне сейчас всю вашу грязь на уши вешать, и так тяжело.
«Возмездие — совместимость с Архангелом — сорок процентов».
«Алан! — тихий и едва различимый, словно шелест листьев на ветру, шёпот Аланты раздался у меня в голове. — Спасибо тебе!»
Она замолчала, а потом добавила: «Ты первый, кто назвал меня по имени за последние двести десять лет, не считая сна в Возмездии. Так звала меня только мама… до девяти лет, пока она была жива. И сестрёнка».
— Я с тобой, Аланта, — прошептал я.
— Ты там со своей что ли болтаешь? Да не переживай ты так! — пробурчала Лерка. — Логос, конечно, может быть тот ещё негодяй, но всё будет нормально. У него там, — мотнула она головой вверх, — много погибло родных и любимых. И лучше даже не спрашивай его об этом.
Мы облетали огромное разрушенное здание, едва заметное в темноте. Вокруг стояла зловещая тишина, лишь Леркин голос нарушал её время от времени:
— А твоя ничего, дурёха совсем ещё правда, но зря они её не ценили, мне кажется. Как слепые котята ей боже, а нам теперь за них отдуваться. Только ты, Алан, учти — детей вам с ней не видать, одни уже пробовали, Эван тебе всё расскажет, коль напьётся. И не красней ты так! Нам профессор с Первого Собора сказал: «Мы — генетически не совместимые виды», — прохрипела она и закашлялась, пытаясь подражать неизвестному учёному. — Вот такая вот у нас всех штука-любовь, брат.
И мне казалось, Лера не столько пытается успокоить меня, сколько боится сама, летя в кромешной тьме и ориентируясь, видимо, лишь на указания этого Логоса.
— Да не смущайся ты, призвать тот Меч Света или Крылья иначе нельзя, ты думаешь, что это про родственные души они вам в Соборе втирали, как бы не так — это лишь часть нашей правды. А-а-а, я вспомнила-а, ты же с Седьмого, у вас там вообще всё ещё тайна, покрытая мраком, прости.
Прошёл примерно час-другой, теперь мы летели уже довольно низко, Лерка устала, но трепалась всё также без умолку, пока совсем не выбилась из сил. В конце концов мы шлёпнулись в глубокую яму, к счастью заполненную грязной водой.
«Повезло же Аланте, хоть её не замочит, — подумал я и вдруг мне стало стыдно, я совсем не чувствовал холода, все неприятные ощущения и боль Аланта забирала себе. — Прости, спасибо тебе!»
— Всё, прилетели, дальше пешком, брат, я не могу больше. За часик дойдем. Давай, распаковываемся, а то скучно совсем, — со всей своей непосредственностью отрезала Лера.
Мы с час топали по сумрачным пустым проулкам, в воздухе изредка кружились мелкие белые снежинки, во всяком случае так Лерка назвала эту холодную белую дрянь, сыпавшуюся нам с неба за шиворот. Прежде я никогда не видел снега, да и дождь в моём понимании был лишь каплями холодного конденсата, изредка падавшими с крыши пещер.
Лера с Логосом шли впереди, о чём-то ругаясь, мы — молча позади, едва поспевая за ними. В итоге мы прибыли к массивному и даже не повреждённому среди всеобщей разрухи зданию, что удивило нас с Алантой неимоверно. Оно оказалось стальным и внутри до жути холодным, а многочисленные защитные экраны, как называла их Лерка, преграждали нам путь, и каждый раз, закрыв глаза, мы со страхом шагали сквозь них.
 
Потом был длительный и нудный спуск в слишком маленькой для нашей компашки кабине лифта. Теперь всю дорогу ныл уже Логос, которому приспичило в туалет, а Лерка насмехалась над ним, что дескать: «Ангелы не мочатся», — ну или как-то так.
Наконец, кабинка остановилась и, дождавшись Логоса, с бранью сбегавшего за угол, мы пошли по чистой каменной дорожке.
— Ну, вот мы и в Третьем, заброшенном и несуществующем городе, как всем и рассказывают. В Обители, как мы её называем. Название было дано Эваном, примерно двести пятьдесят лет назад, но это неважно. Нам тайком шлют товары из Первого, так что мы не бедствуем, да и наши вон коз разводят, — рассказывала Лерка, махнув рукой в сторону большой лужайки с пасущимися козами, на которой росла густая трава, освещаемая множеством электрических ламп.
— Двести пятьдесят лет, ты не ошиблась? — спросил я у неё, переходя на «ты», ибо иное обращение после нашей долгой совместной поездки, сопровождаемой её рассказами различного содержания, вряд ли годилось.
— А, ты же не знаешь ещё! Сюрприз, Алан! Мы же теперь почти что бессмертны, как эти, — махнула она рукой в сторону Логоса. — Ну, до тех пор, пока тебя тьма не пожрёт. В общем, от старости точно не помрёшь, — рассмеялась она.
Город разительно отличался от Седьмого — да, он был маленьким, размером не больше одного нашего квартала, но постройки в нём выглядели просто шикарно — трёх и четырёхэтажные дома произвольного дизайна, некоторые были сделаны даже из древесины, другие из тонких, но прочных, белых слоистых листов, а ещё некоторые выполнены почти целиком из стекла. Окна закрывали металлические, кованные и узорчатые решётки. Я заметил, что не только газовые фонари освещали улицы города, частенько встречалось и электрическое освещение. Сверху пещеры местами свисали хрустальные друзы, подсвеченные направленными на них светильниками.
— Здорово тут у вас! — восхитилась Аланта, с интересом разглядывая ровные улочки городка.
— А вот и наша Обитель! — Лера указала на огромную постройку в центре города.
Четыре строения образовывали квадрат, в центре которого находился высокий собор со стеклянным, подсвеченным изнутри куполом, возносившимся практически к потолку пещеры. Нижняя часть собора, стоявшего во внутреннем дворе, скрывалась за окружившими его зданиями и была не видна.
Обитель выглядела очень красиво: прочные, строгие, прямые линии покрытых мраморной плиткой стен, c большими остеклёнными балконами, высотой достигали пяти этажей. Резные ступени крыльца оканчивались возле металлической двери, за которой горел мягкий золотистый свет, видный сквозь цветные прозрачные окошки, сделанные на двери.
Внутри было очень уютно, различная мебель, выполненная из дерева или металла, необычно выкованная, либо с ажурными узорами, украшала многочисленные комнаты. В некоторых залах стояли камины, на стенах были выставлены красивые картины и висели светильники. Казалось, проживающие в таком доме не должны никогда участвовать в страшных сражениях с тьмой на улицах разбитых городов. Отсюда внешний мир ощущался чем-то нереальным, иллюзорным даже, так думал я, пока мы не вышли к собору во внутреннем дворике.
Вся нижняя часть высоких мраморных колонн, на которых держался купол и внутренние этажи собора, все нижние этажи, вся земля вокруг — они все представляли собой застывшую, чёрно-фиолетовую слизь, будто прорастающую изнутри.
— Вот, — прошептала Лера. — Теперь вы видите нашу истинную Обитель, где побывал когда-то Кир, где он стал тем, кем есть сейчас. Тут… им была убита его Карра. Это наше напоминание, с кем мы боремся по сей день. И напоминание, кем мы можем стать. Ну а Бездну вы уже видели. А теперь все дружненько расселяемся, ужин в семь вечера, часы пробьют, считайте.