Дочери Медного короля

— Ничего серьезного. Я не очень хорошо себя чувствую, и отец не советует мне ехать с вами.
— Нервничаешь, милая?
— Нет, — ответила Мэрион, не глядя на него. — Просто не совсем здорова.
— Вот как, — пробормотал Бад.
Это было похоже на Мэрион — плохо себя почувствовать в такой день. Он подошел к Лео.
— Скоро полетим?
— Через несколько минут, — ответил Кингшип. — Мы ждем только мистера Деттвейлера.
— Кого?
— Мистера Деттвейлера. Его отец член нашего административного совета.
Несколько минут спустя на аэродром прибыл высокий молодой блондин с удлиненным овалом лица и густыми бровями. Он поклонился Мэрион, пожал руку Кингшипа.
— Мистер Деттвейлер, позвольте вам представить моего будущего зятя Бада Корлиса. Бад, это Гордон Деттвейлер.
— Мне очень хотелось с вами познакомиться, — сказал Деттвейлер, крепко пожимая руку Бада. — В самом деле, хотелось.
«Ну и тип, — подумал Бад, — как расстилается».
— В дорогу! — сказал Лео. — Право, Мэрион, я предпочел бы, чтобы ты не ехала…
Но Мэрион уже поднялась по трем ступенькам и вошла в самолет. Деттвейлер последовал за ней.
— Прошу, Бад, — сказал Кингшип.
Внутри самолет был светло-голубого цвета. Там стояло два ряда кресел, по три в каждом. Бад сел вглубине справа, Мэрион рядом с ним. Кингшип и Деттвейлер устроились впереди.
Загудели моторы, Бад пристегнул пояс, снабженный, само собой разумеется, медной пряжкой. Самолет покатился по взлетной полосе… Наконец! Никогда Лео не повез бы его на медеплавильню, если бы у него были какие-то сомнения… Бад наклонился к Мэрион, улыбаясь, коснулся ее руки. Она ответила ему принужденной улыбкой, потом снова повернулась к окну.
— Сколько времени займет перелет, Лео? — спросил Бад.
— Три часа, — ответил Кингшип, оборачиваясь. — Может быть, немного меньше, при благоприятном ветре.
Потом он снова заговорил с Деттвейлером.
Баду, впрочем, и не хотелось разговаривать. Глядя в окно, он видел, как убегает земля. Они ехали в медеплавильню… Медеплавильня! Святая святых! Источник всех богатств!
Самолет отделился от земли и стал подниматься…
Он первым заметил на фоне снега геометрические контуры темной громады в конце железной дороги. Потом услышал голос Лео: «Подъезжаем», и смутно осознал, что Мэрион пересела на переднее кресло. Протер стекло, затуманившееся от его дыхания.
Гигантский комплекс скрылся под крылом самолета, потом снова показался прямо под ними: полдюжины плоских коричневых крыш, над которыми поднимались густые клубы дыма. Огромные здания жались одно к другому, не отбрасывая тени под вертикальными лучами солнца. Сбегавшиеся со всех сторон дороги образовывали вокруг них как бы плотную сеть.
Бад повернул голову, не отрывая глаз от исчезавших позади зданий. Внизу опять расстилались покрытые снегом поля и, наконец, начались окраины какого-то города…
У выхода из самолета их ожидал роскошный черный «паккард». Бад сел на откидное сиденье рядом с Деттвейлером и, перегнувшись через плечо шофера, рассматривал белые от снега холмы в конце главной улицы. В бледном небе черные столбы дыма поднимались словно пальцы гигантской руки.
Главная улица переходила в шоссе, тянувшееся между двумя снежными полями, потом в асфальтированную дорогу. У подножия холма ее перерезали рельсы узкоколейки.
Перед ними возвышалась медеплавильня — пирамида, состоящая из нескольких коричневых строений. Трубы, как стадо, теснились вокруг одной из них, самой высокой. Производственные корпуса с их темными металлическими стенами и черными от копоти стеклами вблизи казались еще более внушительными. Все вместе напоминало гигантский собор, храм нового бога, Машины. Над ним вздымались столбы дыма.
«Паккард» остановился перед низким кирпичным зданием. На его пороге стоял высокий худой человек с седыми волосами, в темном костюме. Его губы складывались в елейную улыбку. Это был мистер Отто, директор медеплавильни.
12
Бад смотрел на целую армию огромных цилиндрических печей, которые, все уменьшаясь по мере удаления, возвышались перед ним, как лес гигантских секвой. У их подножия суетились люди. Раскаленный воздух был насыщен серными испарениями.
 
— Каждая печь имеет шесть камер, расположенных одна над другой, — объяснял мистер Отто. — Руда засыпается сверху и постепенно переводится все ниже и ниже при помощи стержней, вращающихся вокруг центральной оси. Цель этой первой операции — очистка руды от избытки серы.
Бад жадно слушал, кивая головой в знак понимания. Он обернулся, чтобы поделиться своим восхищением, но встретил только холодный взгляд Мэрион.
— А где Лео и Деттвейлер? — спросил он.
— Не знаю. Отец хотел что-то показать ему.
— Вот как… — Он снова повернулся к мистеру Отто. — А сколько их?
— Печей? — уточнил мистер Отто, вытирая лоб платком. — Пятьдесят четыре.
— Пятьдесят четыре! О Боже! А какое количество руды перерабатываете вы каждый день?
…Это было необыкновенно! Никогда еще он не испытывал подобного восторга. Он задавал вопрос за вопросом, и польщенный мистер Отто отвечал, обращаясь только к нему. Мэрион следовала за ними с отсутствующим видом.
В другом корпусе помещались плоские, облицованные кирпичом, печи высотой метров в тридцать.
— Это отражательные печи, — сообщил мистер Отто. — Поступающая сюда руда содержит около десяти процентов меди. Во время плавки более легкие минералы образуют шлаки. Остаются железо и медь, сорок процентов меди. Теперь, — закричал он, стараясь перекрыть все усиливающийся шум, — мы подходим к наиболее впечатляющей части процесса плавки.
Они вошли в помещение, металлические стены которого отражали непрерывный гул гигантских машин. Облака зеленоватых испарений поднимались к куполообразной крыше, куда тянули свои длинные шеи подъемные краны.
Перед ними, с обеих сторон центрального прохода, возвышались две группы цилиндров из темного металла, по шесть в каждой. Это были колоссальные резервуары, рядом с которыми люди, копошащиеся у их основания, казались лилипутами. Из цилиндров вырывались потоки пламени, желтые, красные, оранжевые, синие, и тут же исчезали, поглощаемые тягой.
Один наклоненный вперед конвертер изрыгал из своей глотки в потеках застывшего металла жидкий огонь в огромный чан. Тяжелый, дымящийся расплавленный металл постепенно наполнял гигантскую чашу.
Центр всего! Сердце плавильни! Как загипнотизированный, Бад смотрел на воздух, дрожащий над резервуаром.
— Эту операцию повторяют до тех пор, пока медь не обогатится в максимальной степени! — прокричал мистер Отто. — Приблизительно через пять часов это уже на девяносто девять процентов чистый металл. После этого он стекает в чаны, как вы видите в данный момент.
— А скоро будет новая плавка?
Мистер Отто утвердительно кивнул.
— Скажите, почему пламя разного цвета?
— Цвет изменяется по мере развития процесса. Он-то и указывает рабочим, на какой стадии находится операция.
Позади них закрылась какая-то дверь. Бад обернулся. Он увидел Лео, стоявшего за Мэрион. Деттвейлер прислонился к лестнице у ближайшей к двери перегородки.
— Вам интересно? — крикнул Лео.
— Это поразительно, Лео! Просто фантастика!
Подъемный кран опустил перед одним из конвертеров колоссальный чан, более глубокий, чем тот, куда стекал еще не вполне очищенный металл. Толстые стенки чана возвышались на высоту человеческого роста.
Гигантский цилиндр конвертера наклонился. Из его недр струился красный свет, поднимались облака белого дыма, потом оттуда вырвался ослепительный поток раскаленного металла. Этот поток был таким ровным и непрерывным, что казался твердым телом, связывающим конвертер с чаном. Жидкость поднималась все выше, дым вихрем кружился над ней, кислый запах меди наполнял воздух.
Испарения постепенно рассеялись, обнажив поверхность расплавленной меди, зеленую и сверкающую, как океанская вода.