Тринадцатый IV (СИ)

Тон мужчины стал тяжёлым, стальным. Таким голосом отдают приказы подчинённым. Но со мной этот человек беседовал, словно испугавшийся подросток.
— Судя по карте, диагностика ничего не выявила. Это смертный приговор, — проговорил ведущий целитель.
— И после этих слов вы смеете называться лекарем? Да вы даже не попытались, — процедил я.
Князь, находясь в городской больнице с магическим уклоном… уговаривал… врачей работать! Да если они сейчас же не разберутся, я подключу все связи своей семьи, чтобы в этом учреждении сменилось руководство.
Мужчины будто прочитали мои мысли и начали судорожно обсуждать этот случай. Кидались предположениями, что это за проклятье, и как его снять. И раз за разом приходили к выводу, что это невозможно.
— Может, моей бабуле позвоним? — спросил на ухо Макар.
Я едва не вздрогнул от неожиданности. У меня было крайне напряжённое состояние, поэтому я никак не ожидал появления призрака. Чтобы не привлекать внимания, вместо ответа я замотал головой.
— А что? Она-то точно разбирается. Тебе же не обязательно говорить ей, что я не исчез, — продолжил Макар, и теперь его идея звучала более здраво.
— Господа! Пока вы тут пытаетесь прийти к взаимопониманию, я отойду для важного звонка, — уведомил я лекарей и пошёл вглубь коридора.
Остановился у окна, и Макар продиктовал мне номер своей бабушки. Той самой, которая едва не изгнала его на тот свет. Номера призрак запоминал плохо, но этот выучил ещё до смерти, поэтому спешно продиктовал.
Пока шли гудки, я спросил призрака:
— И ты совсем на неё не злишься?
— Нет, — развёл руками Макар. — Она же как лучше хотела. Но слегка была не права. Каждый человек имеет право на ошибку.
— Какой ты рассудительный стал… Аж странно.
— От тебя заразился.
— Алло, — раздался в трубке знакомый недовольный голос. — Это кто?
— И вам здравствуйте. Я Алексей, помните меня?
— А, тот друг моего мёртвого внучка? — усмехнулась бабка.
— Ага. И перед тем как раствориться, он просил передать, что совершенно на вас не злится.
— Ясно. Он у меня понимающий. Ну, хорошо, что сказал. Пока.
— Стойте, — твёрдо произнёс я.
— Что ещё?
— Мой друг умирает от родового проклятья.
— А я тут при чём?
— Мне кажется, что помочь ему вам будет гораздо выгоднее, нежели правительство Могилёва узнает все тайны одной старой ведьмы, — пригрозился я.
Не особо рассчитывал, что это сработает. Но подобный подход должен вывести её на эмоции. Тогда мне будет проще добиться своего. С Макаром же это работало, а они прямые родственники.
— Ты не посмеешь, — процедила она.
— Также, как вы не посмели лишать посмертия своего внука, — спокойно продолжил я.
— Тебе никто не поверит, жалкий простолюдин, — разозлилась старуха.
— У меня есть друг из княжеского рода. Воронцов. Ему-то точно поверят.
— Плохо блефуешь.
— Хотите проверить? Может, не стоит рисковать и помочь? Представьте, что можете сделать хоть одно доброе дело.
— Да что ты обо мне знаешь, сопляк? — процедила она.
— Вы остались одна. Все родственники от вас отвернулись или умерли. У вас нет наследия. И во всём этом виноваты проклятья, которые вы так любите.
Старуха замолкла. Но из трубки продолжало раздаваться тяжёлое дыхание. Я уж подумал, что её там инфаркт схватил, но внезапно она продолжила говорить, через долгую минуту ожидания.
— Какое проклятье на вашем друге? — нервно спросила она.
— Мы находимся в центральной магической больнице. В Москве. И никто не может мне адекватно ответить на этот вопрос.
— Ладно… Помогу тебе. Несмотря на то что ты пытался мне угрожать. Я сделаю это чисто из памяти к своему внуку.
Я ухмыльнулся. Сработало! Стоило надавить на больное, как наши позиции сменились. Старуха поняла, что ей будет проще помочь мне в том, в чём она хорошо разбирается, а вот все вокруг — ни черта не мыслят.
— Передай трубку главному целителю. Я проинспектирую, — попросила старуха.
Я вернулся за угол коридора, где возле регистратуры продолжали спорить главврач и ведущий целитель.
 
— Вас к телефону, — я протянул трубку пожилому мужчине-целителю.
Он осторожно взял смартфон из моих рук и с недоумением уставился.
— Там дадут ответы, — кивнул я.
— Алло, — произнёс целитель в трубку.
Он молча слушал. И с каждой секундой его глаза всё сильнее выпучивались. К концу разговора они едва не выпали из орбит на плитку пола. Потом старуха и целитель начали обсуждение, оперируя незнакомыми мне терминами. Половину слов я просто не знал.
— … Понял вас, хорошо. По чайной ложке. Не знал, что существует такой простой способ снятия проклятий… Никому не скажу. Но лечить-то хоть можно? Ага, спасибо, — закончил разговор целитель и вернул мне трубку.
Целители засуетились и выпроводили главврача прочь, чтобы он, цитирую «не мешал проводить ритуал». А он был и не против поскорее избавиться от моего общества.
Через полчаса суматохи ведущий целитель вышел из лаборатории и подносом. На нём были маленькие стаканы со светящейся зелёной жидкостью.
Дальше предстоял целый квест — как залить эликсир в рот потерявшим сознание. К этому моменту вся семья Ивана Фёдоровича лежала в отключке. И ведь их даже в палату не определили! Позорище для имперской больницы! Если мне когда-нибудь предоставится возможность поговорить с императором, то я ему всё выскажу. По медицине-то можно, это же не про регатов вопрос.
В общем, уже через полчаса всех напоили зельем. Я изрядно поругался. Пару раз опустился до бранных слов. И после обещания закрыть их отделение к проклятой бабушке, семью Ивана Фёдоровича определили в палаты. Правда, этажом выше. Оказалось, что у отделения по проклятьям попусту коек нет!
Семья заняла большую общую палату. Время посещений давно закончилось, но никто не решался меня выгнать. Уже поняли, что я могу не хило жизнь испортить, как и репутацию. А потому что нечего подобным обращаться с теми, кто мне дорог!
Иван Фёдорович очнулся к полуночи. Я не возвращался в отель, а остался в его палате. Сходил в кафетерий за крепким кофе, и его аромат разнёсся по палате.
— Уже утро? — простонал Иван Фёдорович.
— Нет. Глубокая ночь. Как вы себя чувствуете?
— Словно умер и воскрес, — признался куратор и открыл один глаз.
— Хотите кофе? — я предложил ему нетронутый напиток.
— Не откажусь.
Желание насладиться кофе заставило Ивана Фёдоровича приподняться. Он начал пить, смакуя каждый глоток.
— Ах, словно заново родился. Стойте… А мы в больнице, что ли? — он с непониманием осмотрелся по сторонам.
— Да. Ехали навестить Маргариту, а в итоге всю вашу семью спасать пришлось. Ну, почти всю, — я решил не скрывать, что один из родственников всё же не выжил.
— Ничего не помню, — Иван Фёдорович почесал затылок.
Я минут за пятнадцать рассказал про их родовое проклятье. Но вместо того, чтобы дать ответ на историю, куратор поник. Опустил плечи. Сейчас в свете луны, чьё бледное сияние проникало из окна, мужчина выглядел гораздо более живым, Но выражение лица было, как у мертвеца.
— Мне жаль, — я выразил соболезнования, имея в виду погибшего родственника.
— Мне тоже. Из-за меня умер двоюродный брат. Надо же… я и не знал, что семья перебралась в Москву. Не знал, что их лишили титула.
— А я-то думал, чего они сами глав врача не позвали, раз крутые аристократы.
— Алексей, вы не понимаете…
— Так объясните. Я умею складывать факты, если их озвучить.
Вся семья могла потерять титул только в том случае, если очень сильно насолила императору. Если род попал в опалу, но хочет продолжать нормально жить, но уже как простолюдины.
— Причин не знаю, но догадываюсь, что дело в запретной магии. Наша мать… была ведьмой. Её конёк — проклятья и некромантия. Только вот насылать беды она умела с особым рвением, а снять не всегда получалось.
— Так и вышло с родовым проклятьем?